Кому нужны и кому мешают Stolpersteine 

Июнь 19, 2014 – 21 Sivan 5774
По камням моей памяти

Тот, кто привык смотреть под ноги, вдруг с удивлением обнаруживает, что чуть было не наступил на латунную табличку с какой-то надписью. И невольно наклоняется, чтобы прочесть ее...

Философия и действие
Еврейские имена. Даты рождения различны. Даты смерти немного разнятся, но приходятся на годы Второй мировой, когда эти люди были убиты.
– Какими они были, еврейские соседи, которых помнят единицы? О чем думали, мечтали, как жили, как встретили свой последний час перед депортацией? Обо всём этом в нескольких строках на латунной пластинке не расскажешь, – говорит 67-летний кёльнский художник Гунтер Демниг, более 20 лет назад инициировавший акцию Stolpersteine («Камни преткновения»).
Да, пространный рассказ о человеке – дело романистов. Главное, что каждая табличка начинается словами «Здесь жил...». Человек забыт тогда, когда забыто его имя. Значит, надо запечатлеть эти имена. Пусть они напоминают о том, что их обладатели когда-то ходили по этим улицам.
Зачем помнить тех, кого мы и в глаза не видели? А еврейская традиция? Демниг (кстати, атеист) напоминает, что иерусалимский Храм, не существующий уже около 2000 лет, многим поколениям известен лишь из древних книг. Но то обстоятельство, что иудеи скорбят по сооружению, которого никто из них не видел, – лучшее доказательство необходимости проекта Stolpersteine.
Для иудеев Храм – не мертвый камень, а символ неугасающей духовной жизни. Для сегодняшних евреев Германии Stolpersteine – не просто бетонный кубик с латунной пластиной, а знак уважения к ушедшим предкам.
Идея возникла в 1993 г. и впервые была обнародована на художественной выставке в Кёльне. После этого был ряд самовольных, не согласованных с властями акций в Кёльне и Берлине. А 19 июля 1997 г. Демниг впервые официально воплотил свою идею в жизнь в зальцбургской коммуне Санкт-Георген, установив памятные знаки в честь братьев Матиаса и Йоханна Нобисов. Они не были евреями. Их, уроженцев Санкт-Георгена, в январе 1940 г. нацисты приговорили в Берлине к смерти за активное сопротивление режиму. Та готовность, с которой власти коммуны согласились на установку скромного памятника простым людям, убедила Гунтера в том, что дело надо продолжать.

Преклони главу свою
У идеи были и есть противники. Они говорили: можно впечатать табличку в стену дома, где когда-то жили евреи. Но не в пешеходную дорожку. Ведь это примерно то же, что ходить по могилам. И это – уважение к памяти? Обвинение в том, что «имена убитых утоплены в тротуар и, по сути, попираются чужими стопами», вызвало бурную дискуссию в Центральном совете евреев в Германии (ЦСЕГ). Причем насколько горячо тогдашний президент ЦСЕГ Шарлотте Кноблох говорила о том, как ей невыносимо видеть подобное, настолько спокойно вице-президент ЦСЕГ Саломон Корн защищал проект. Видимо, не последнюю роль в таком различии взглядов сыграло то обстоятельство, что Корн – архитектор и оценивал инициативу Демнига не только с обывательской точки зрения, но и с точки зрения эстетической ценности.
По-разному отнеслись к инициативе руководители еврейских общин. К примеру, в Мюнхене (где президентом общины является Ш. Кноблох) несколько камней были удалены, однако демонтаж остальных 200 был приостановлен городскими властями. В ряде других городов вопрос решается. Многие следуют примеру Крефельда, где был найден компромисс: установка «камней преткновения» разрешена при условии, что с этим согласны родственники жертв Холокоста и владельцы недвижимости, перед которой устанавливается памятный знак.
– Надо добиваться воспитательного эффекта, – продолжает Демниг. – Тот, кто хочет прочесть имя жертвы, должен наклониться. В этот момент он склоняется перед памятью погибшего. Эффект пантеона в Доме инвалидов в Париже: хочешь посмотреть на прах Наполеона – делай это с балкона, и тогда ты волей-неволей склонишь голову. Говорят, Гитлер решил избежать этого, приставив к глазам повернутое вниз зеркало. Фюрер не желал кланяться императору. Но это дело амбиций. В нашем же случае любой прохожий отдаст дань памяти безвинно замученных.

Аушвиц – не рутина
Одних только германских евреев нацисты убили 195 тыс. Они не должны остаться безликой массой. Запечатлеть их имена и судьбы решил Гунтер Демниг – немец, родившийся после войны.
Иные коллеги ему пеняют. Дескать, займись творчеством, ты же профессиональный художник. Что ты погрузился в рутину, не требующую вдохновения? Это работа для ремесленника или просто для человека, умеющего работать руками. Для этого тебе, ныне читающему лекции по промышленному дизайну будущим искусствоведам, не обязательно было оканчивать Университет Касселя. Отливать бетонные кубики и приклеивать на них латунные таблички, предварительно отчеканив на них имена, способен и человек без диплома.
Гунтер с этим решительно не согласен. Нет, Терезин, Треблинка, Освенцим, Бухенвальд – не рутина. Это знаки трагедии.
6 октября 2009 г. Гюнтер выдалбливал аккуратную лунку в тротуаре рядом с домом № 33 на улице Геекопф в штутгартском районе Норд. Здесь когда-то жила супружеская чета Хирш, Отто и Марта. Отто, юрист с дипломами четырех университетов, руководил подразделением в Министерстве внутренних дел и был активистом Имперского объединения евреев Германии. Несмотря на высокий чин и заслуги перед Германией, он был депортирован и в июне 1941 г. убит в концлагере Маутхаузен.
– Могила его неизвестна, – говорит Гунтер. – Есть только памятная доска на кладбище в Штутгарте. Но туда еще надо пойти. А мое напоминание – оно здесь, у дома Хиршей. Мне о них особенно приятно говорить, поскольку два года назад мне присудили медаль имени Отто Хирша – награду мэрии Штутгарта, которая вручается людям, внесшим вклад в развитие иудео-христианского диалога. Получил я поздравление и от 97-летнего сына Хиршей, Ханса-Георга, который живет в американском штате Мэриленд и лично приветствует всех, кто удостоен медали имени его отца. В ответ я послал ему фотографию с изображением «камня преткновения», установленного у дома, где прошли его детство и юность.

Еврейское происхождение
У слова Stolperstein в немецком языке одно значение – камень преткновения. У этого слова иудейские корни. Оно упоминается в Книге пророка Исайи. Для себя как гражданина Гунтер Демниг обозначил Stolperstein в качестве инструмента восстановления исторической справедливости, а как для художника – как простой, доступный и выразительный способ самовыражения. Кроме этой ценности Stolperstein обладает еще и обычной ценой. Установка каждого памятного знака обходится в 120 € и финансируется благотворительными фондами или частными жертвователями. Полная информация на сей счет содержится на интернет-сайте проекта: www.stolpersteine.eu.
Stolperstein – своего рода оберег против манкуртов, которым не нужна память о еврейских согражданах. О том, что эти соседи были достойными гражданами – чиновниками, солдатами, учителями, ремесленниками, торговцами.
Это напоминание очень важно и для новоприбывших в 1990-е гг. евреев. Они должны знать, как жили здесь их соплеменники, пришедшие на берега Рейна в V в., как гласят официальные документы, но, возможно, и раньше.
Важно оно и для жителей других европейских стран, в которых проект Stolpersteine с каждым годом приобретает всё более широкую известность. Именно здесь, на европейской земле, за 40 лет до прихода нацистов к власти вызревала идея еврейского государства, развернутая Теодором Герцлем в программных документах первых конгрессов сионистов и в романах, написанных на его родном немецком языке.
Нет ничего хуже, чем коллективное молчание по поводу трагедии евреев, в частности евреев Германии. Демниг предпочел молчанию свою форму громкого протеста. По иронии судьбы, главные материалы его миссии – бетон и латунь – бессловесны. Но сам художник верен своему решению: называть деяния нацизма преступлениями, а жертв этих преступлений – поименно. «Камни преткновения» обретают голос и плоть. Сегодня в 820 больших и малых городах Германии и в 200 городах других европейских стран установлены 40 тыс. памятных знаков.
– Эта блестящая латунная табличка размером 10х10 см освещает самую темную главу недавней германской истории, – говорит Гунтер.
За лаконичными строками – конкретная судьба человека. Крохотный, на скромной латунной пластинке, кусочек истории, которую Демниг возвращает в повседневность и передает будущему.

Пинхас ШАБЕСЗОН

Узость мышления или «инфляция памяти»?

Проект Гунтера Демнига уже живет своей жизнью. Скажем, в Гамбурге, на улицах которого можно встретить 4700 «камней преткновения», у него есть свой интернет-сайт www.stolpersteine-hamburg.de, на котором можно узнать о том, где конкретно установлены Stolpersteine, и подробнее почесть о многих из тех, кому они посвящены. А с 28 апреля по 5 мая жители города приняли участие в акции по очистке «камней преткновения» от результатов воздействия окружающей среды.
Но иногда Stolpersteine могут стать настоящим камнем преткновения для проекта. Именно так случилось в Берлине, где недавно были установлены три «камня преткновения» по адресу Курфюрстендамм, 174. Латунные таблички напоминают о семье Грюнберг, которая в 1933 г. бежала от завладевших Германией нацистов и, пережив невероятную эпопею путешествия через Бельгию, Испанию, Швейцарию и Италию, в 1939 г. добралась до Чили и поселилась там.
Критики рассматривают новую акцию Гунтера Демнига как смену парадигмы и даже утверждают, что расширение круга лиц, которым могут быть установлены памятные знаки, приведет к «инфляции памяти». Подобные заявления «консервативных и провинциальных берлинцев» вызывают у Гунтера Демнига чувство злости. «Если проект не будет расширен на выживших жертв Холокоста, я его прекращу», – заявляет художник.

Подписаться на газету вы можете здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь.

Foto: Пинхас ШАБЕСЗОН

Написать письмо в редакцию

Социальные сети