Декабрь 1, 2017 – 13 Kislev 5778
Нечего на Трампа пенять…

Не прошло и четырех месяцев пребывания на своем посту 45-го президента США, как известные своими левыми взглядами ученые из Университета Калифорнии опросили 1535 учителей 333 государственных школ с целью выяснить, как смена власти отразилась на нравах и настроениях, царящих в этих учебных заведениях. Поскольку в самом названии исследования – «Учеба и преподавание во времена Трампа: рост стресса и враждебности в американских школах» – была зашифрована цель его проведения, а объектом исследования стали школы, которые наиболее насыщены выходцами из семей нелегальных иммигрантов и которые Трамп еще в ходе избирательной кампании призывал реформировать, то итоги даже не пришлось особо подтасовывать для получения желаемого результата.
В общем, выяснилось, что всего за четыре месяца пребывания в Белом доме новый президент сделал невыносимой бывшую прежде почти радужной обстановку в школьных классах и на школьных дворах. Чуть более половины (51,4%) опрошенных учителей сообщили, что их подопечные стали испытывать больший стресс, а 79% респондентов уверены в том, что их ученики опасаются, что они сами или их родные могут стать жертвами более жесткого отношения к этническим или прочим меньшинствам, столкнуться с негативными изменениями в деятельности системы здравоохранения или защиты экологии. Почти 60% опрошенных учителей полагают, что у школьников возрос страх быть выдворенными из страны, а 44,3% уверены, что изменившаяся не в лучшую сторону моральная обстановка мешает ученикам овладевать знаниями. При этом, правда, лишь 20% участников исследования полагают, что в школах усилилась поляризация, а нравы стали более грубыми. Немногим выше – 28% – доля тех, кто полагает, что ученики стали чаще пренебрежительно высказываться о представителях определенных этнических или социальных групп.
Правда, полностью свалить всю вину за деградацию американских государственных школ на Трампа у исследователей не получилось. Лишь 41% опрошенных учителей подтвердил, что руководство школ, где они работают, однозначно высказалось в пользу толерантности, а 72% респондентов заявили, что ожидали от начальства большей активности в плане бесконфликтного сосуществования в школе.
Так кто же все-таки повинен в нынешнем плачевном состоянии американского среднего образования? Может, для ответа на этот вопрос университетским гуру, традиционно исповедующим левые ценности и поддерживающим «демократов», все же следует взглянуть не только на Трампа, но и на себя? Да к их коллегам в Европе, в том числе и в Германии, это тоже относится.

Кто занимал пост министра просвещения в правительстве первого президента США Джорджа Вашингтона? Остановите наугад сотню прохожих и задайте им этот вопрос. Готов поручиться, что 99 из них будут долго морщить лоб, мучительно вспоминая, а затем сокрушенно разведут руками и признаются, что не помнят. И, может быть, только один после недолгой паузы внезапно хлопнет себя по лбу, просветлеет и радостно воскликнет: «Да не было такой должности в администрации Вашингтона!»
И верно, Министерство просвещения появилось на свет лишь двумя столетиями позже, причем не вследствие назревшей необходимости, а в результате циничной политической сделки. Во время предвыборной кампании 1976 г. кандидат от Демократической партии Джимми Картер обещал всемогущему профсоюзу учителей (Национальная ассоциация образования) в обмен на поддержку его кандидатуры учредить соответствующее министерство. Профсоюз поддержал Картера, и тот, победив на выборах, сдержал свое слово.
Появление Министерства просвещения на административной карте Вашингтона в 1977 г. ознаменовало новую важную веху в процессе деградации американского образования, который начался в середине предыдущего десятилетия на гребне либеральной революции.
Когда-то у Америки были все основания гордиться своими школами. Невзирая на предельно примитивные условия (сельская школа обычно состояла из одного большого помещения, в котором размещались по разным углам школьники разных возрастных групп), уровень образования был настолько высок, что приводил в восторг иностранных путешественников. Об этом, в частности, писал в своей бессмертной книге «Демократия в Америке» выдающийся французский мыслитель Алексис де Токвиль.
О том, какое образование получали американские дети в былые годы, наглядно свидетельствует эксперимент, поставленный в годы правления президента Рейгана одним высокопоставленным сановником его администрации. Он предложил всем своим сотрудникам – от подростков-стажеров до докторов наук – тест по американской истории и обществоведению. Никто из них не выдержал испытания, которое оказалось экзаменом… за 8-й класс в одном из сельских школьных округов штата Канзас на рубеже XIX и XX вв.
Высокий уровень образования сохранялся вплоть до 1960-х гг. В 1964 г. показатели в тесте SAT выпускников средних школ, собиравшихся поступать в высшие учебные заведения, достигли наивысшей величины за всю историю. Но то была лебединая песнь американской школы.
После убийства президента Кеннеди положение в стране круто изменилось. На волне общественной скорби и негодования Демократическая партия, начертав на своем знамени имя президента-мученика, одержала решительную победу на выборах 1964 г. и добилась полного господства в Конгрессе. Либеральная идеология восторжествовала над консервативным видением мира. Занималась заря эры «прогрессивной» перестройки, которая захватила буквально все сферы жизни.
Не миновала она и область образования. Орды «экспертов» хлынули в школы. «Лучшие и талантливейшие» (так называли себя специалисты из элитарных университетов, наводнившие государственные ведомства), распираемые самодовольством, «знали, как надо» и были готовы резать по живому. Старые, проверенные вековой практикой принципы и приемы обучения были «выброшены на свалку истории». Началось грандиозное экспериментирование. Школы превратились в лаборатории для испытания новомодных теорий, школьники были обращены в подопытных животных.
На детей обрушился водопад завиральных идей, взлелеянных в инкубаторах пединститутов: обычные классные комнаты уступили место «открытым классным пространствам»; учителям было велено забыть о своей старой функции проводников знаний – вместо этого они становились «пособниками в процессе познания»; изучение западного литературного канона было отвергнуто во имя «мультикультурализма»; историю и обществоведение подменила неприкрытая социалистическая пропаганда, густо замешанная на идее искупления расовой вины белого общества.
Учреждение Министерства просвещения подтолкнуло процесс духовного обнищания американской школы. Национальную ассоциацию образования совершенно не волновало качество обучения. Как и подобает профсоюзу, эта организация была заинтересована только в благосостоянии своих членов и в укреплении собственного могущества. Профсоюз вел наступление на двух направлениях, добиваясь повышения зарплат для своих членов и сокращения числа учеников из расчета на каждого преподавателя, что, естественно, требовало соответствующего увеличения численности педагогического состава. Количество учителей стало быстро расти (а вместе с ним и приток членских взносов в профсоюзную кассу), параллельно требования к их квалификации резко снизились.
Устоявшаяся шкала ценностей была объявлена анахронизмом, вместо нее стали внедряться «постмодернистские» воззрения, согласно которым не существует объективной реальности, не существует добра и зла, не существует абсолютных ценностей, а существуют лишь индивидуальные «нарративы», каждый из которых самоценен и равноценен другим – не лучше и не хуже их. Из этого вытекало, что ни в коем случае нельзя навязывать школьникам какие-либо твердые представления, за исключением одного: осуждать других за их взгляды и поступки есть тяжкий грех.
Конкуренцию во всех видах заклеймили как пагубную отрыжку разбойного капитализма. Перестали поощрять спортивные игры, в которых неизбежно кто-то побеждает, а кто-то проигрывает. Учителям стали вменять в обязанность всячески развивать чувство самоуважения у своих питомцев (например, поощряя их любоваться на себя в зеркало и повторять как заклинание: «Я – значительная личность») и ни в коем случае не травмировать их хрупкую психику, предъявляя к ним строгие (или вообще какие-либо) требования.
Помимо этого, учителям теперь предписывалось относиться к своим подопечным как к равным, почтительно осведомляться у них, что они думают по тому или иному поводу, ни в коем случае не навязывая им своего мнения, не докучать школьникам, а стараться создать для них привлекательную среду и, по возможности, создавать в классе игровую атмосферу. А главное, не забывать, что задача школы – не «пичкать детей знаниями», а воспитывать из них «сознательных и прогрессивных граждан» (читай: невежественное стадо баранов – легкую добычу для демагогов).
Поведение детей обычно определяется границами дозволенного. И не следует удивляться тому, что в отсутствие каких-либо дисциплинарных стандартов школьники и студенты вузов ныне ведут себя разнузданно, как дикари, поражая случайных посетителей дурными манерами. Они приходят на занятия, когда им заблагорассудится, обращаются с преподавателями, как со слугами, грубят им, если их мягко поправляют, вызывающе заявляя учителю, что это его «личное мнение», которое он, ученик, не желает разделять.

Виктор ВОЛЬСКИЙ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь