Фундаментальный кризис марксизма на рубеже XIX-XX вв. был связан с тем, что, вопреки ортодоксальному марксизму, пролетариат – основная «жертва капитализма» – так и не стал движущей силой коммунистической революции. Кроме того, из-за повышения уровня и качества жизни пролетариат стал терять основные признаки класса жертв. Иными словами, пролетариат потерял привлекательность для марксизма как основной представитель «угнетенного класса».
Кризис марксизма привел к тому, что марксизм перешел в новую стадию – ревизионизма и модификаций, в основе которых лежит поиск подходящего класса жертв. Он превратился для марксистов в захватывающее занятие. Появилось множество ответвлений марксизма, отличавшихся только выбранным классом жертв. При этом все ветви как неомарксизма, так и марксизма едины в своей конечной цели. Эта цель – бесклассовое общество (коммунизм).
Добавим, что даже внутри клана леваков, которые едины в своем выборе одного определенного класса жертв, существуют противоречия по поводу того, как их использовать в борьбе за власть.
Классические марксисты основной жертвой капитализма (и, следовательно, основной движущей силой революции) выбрали «угнетенный пролетариат». Ленин в качестве жертвы выбрал колонии, «угнетенные» метрополиями (одной из таких колоний он считал Россию, которая хотя формально и была империей, но находилась на экономической и финансовой периферии и была фактически сырьевым придатком европейских стран-метрополий).
Мао Цзэдун в качестве жертвы выбрал крестьянство, но с оговоркой, что предводителем крестьянства является (практически отсутствовавший тогда в Китае) пролетариат. Следует отметить, что Мао Цзэдун понимал социализм совсем не так, как понимали его европейские или американские социалисты. Он понимал его как такую переходную к коммунизму форму, когда в стране одновременно существуют и капиталистическая, и коммунистическая экономика (что мы и наблюдаем нынче в Китае).
Итальянские фашисты такой жертвой выбрали страну-нацию («угнетенную» более сильными индустриальными странами Европы аграрную Италию). Немецкие фашисты в качестве жертвы выбрали несуществующую арийскую расу («угнетенную» странами-победителями в Первой мировой войне). При этом Гитлер «позаимствовал» термин «национал-социализм» у Муссолини, который, собственно, и построил в Италии истинный национал-социализм. В Третьем рейхе, если использовать традиционную левацкую терминологию, был построен расовый (или, точнее, арийский) социализм, а не национал-социализм.
Вообще, леваки традиционно любят «заимствовать» чужие термины. Вспомним, как только они не называли себя: марксистами, прогрессивными, социал-демократами, социал-революционерами, демократами, либеральными демократами, фашистами, национал-социалистами, коммунистами, большевиками, меньшевиками, глобалистами… Список этот длинный, но в последнее время леваки в Америке предпочитают называть сами себя «либералами», причем, используя методы политкорректной диктатуры, и других заставляют себя так называть. Термин этот они «позаимствовали» от отцов-основателей США, которые и были истинными классическими либералами XVIII в. (их теперь, в XXI в., называют консерваторами).
До 1917 г. марксизм был всего лишь теорией. Как на практике совершить переход от капитализма к коммунизму, не знал никто, даже сам Маркс. Поэтому в течение десятилетий леваки вели беспощадный спор между собой, как это сделать. Задолго до коммунистического переворота в России 1917 г. сформировались два основных лагеря – меньшевики (сторонники эволюционного перехода) и большевики (сторонники революционного перехода). Меньшевики (которых на самом деле было большинство) сгруппировались около идей Фабианского общества. Их аргумент состоял в том, что переход необходимо осуществлять плавно, с помощью демократических институтов, иначе революционная конфискация и перераспределение собственности обернется большой кровью. Собственно, что и произошло в России.
Но после переворота 1917 г. и чудовищной Гражданской войны в России левацкая мысль оказалась перед новой проблемой: как удержать власть в социалистической стране, окруженной капиталистическими странами. По этому вопросу и меньшевики, и большевики раскололись на два лагеря, так что основных конкурирующих левацких идеологий впоследствии стало четыре (для их обозначения будем применять те термины, которые утвердились к настоящему времени, что не обязательно совпадает с историческими названиями):
• сталинисты-ленинцы (большевики) утверждали, что социалистическая власть может быть удержана с помощью террора в отдельно взятой стране на срок, достаточный для построения коммунизма (история подтвердила ошибочность этого подхода);
• троцкисты (большевики) утверждали, что власть в одной социалистической стране, находящейся в капиталистическом окружении, террором удержать не удастся и необходимо практически одновременно произвести революции во всех странах (история подтвердила, что Троцкий был прав в том, что власть удержать не удастся);
• фашисты (меньшевики) утверждали, что кровавое революционное перераспределение собственности только отпугнет народ от социалистических идей, и предложили более гуманный метод – вместо насильственного отъема частной собственности установить тотальный государственный контроль и над ней, и над ее собственниками (история подтвердила, что этот подход тоже не работает);
• глобалисты (меньшевики) утверждали, что победа социализма может быть достигнута только путем одновременного перехода к нему во всех странах, причем мирным, демократическим путем. В качестве основного метода социалистических преобразований ими был выбран «культурный марксизм», предложенный итальянским коммунистом Антонио Грамши, то есть путь к социализму предполагалось начинать с трансформации образования и культуры.
Три ветви леваков из этого списка к началу XXI в. практически исчезли (исключение составляют такие страны, как Венесуэла, Куба и Северная Корея). В большинстве стран сталинисты, троцкисты и фашисты если и существуют, то в виде маргинальных групп, которые зачастую даже не помнят (или не желают вспоминать) свое прошлое. Многие современные национал-социалисты забыли свои социалистические, фашистские корни и сконцентрированы только на одном из 25 пунктов программы нацистской партии – расизме.
Но четвертая ветвь неомарксизма – глобализм – продолжает свое пагубное распространение по планете. Отличие глобализма XXI в. от остальных леваков состоит в том, что они политически всеядны, то есть принимают в свои ряды все классы «жертв». Недаром так почитаемый глобалистами Грамши писал о коммунистическом перевороте 1917 г. в России, что этот переворот – «революция против марксизма», и «большевики отвергли Маркса».
Глобализм – это не только наиболее циничная, но и высшая фаза марксистского ревизионизма. Глобалисты не устают всем нам напоминать о том, что «настоящий социализм» так никогда и не был построен ни в одной стране, где к власти пришли левые силы. Несмотря на то, что социализм привел к коллапсу общества во всех без исключения странах, где он был испробован, глобалисты здесь в некоторой степени правы. Если мы говорим о тех чудовищных версиях социализма в отдельных странах, которые уже были в истории, то они говорят о своей конечной цели – неслыханной версии глобальной левацкой диктатуры. Диктатуры, над которой они работают на протяжении последних 100 лет.
В отличие от многих других социальных движений, принесших человечеству неисчислимые бедствия, глобалисты на рубеже XX–XXI вв. более не являются группой подпольщиков и конспираторов, как их идеологические предшественники на рубеже XIX–XX вв. Наоборот, они всячески стараются обнародовать свои идеи и добиваются их максимального распространения. Они стараются все делать открыто и, по возможности, легально. Президент Обама не лгал, когда говорил о том, что его администрация «будет самой прозрачной в истории Америки». Просто «открытость» он понимал в своем собственном, глобалистском ключе, а совсем не так, как понимаем ее мы.
Всем, кто интересуется тем, как глобалисты используют демократические завоевания капитализма для своих целей, следует посетить в Интернете сайты Социнтерна, Коммунистической партии США и партии Демократических социалистов Америки (именно в эту партию вступил молодой Барак Обама сразу после переезда в Чикаго). Если программы этих партий напомнят вам программу Демократической партии США, не удивляйтесь. Не вы первые, кто это заметил.
Одним из вариантов глобализма является мусульманский социализм. Для мусульманского социализма (который на поверхности выглядит как обычный экспансионизм) в качестве жертв выступают мусульмане. Они, безусловно, пострадали от своих же собственных исламских догм. Кроме того, левых жертвоискателей и исламский джихад объединяет одна ярко выраженная черта – если что-то ими завоевано (получено, украдено, отобрано и т. д.), то это считается священным, неприкосновенным и принадлежащим им навсегда. Кстати, доктрина Брежнева о защите социалистических стран – из той же серии. Она гласит, что СССР имел право вмешиваться во внутренние дела других стран на том основании, что в этих странах социализм либо уже был построен, либо ими было высказано желание построить социализм. Практическое применение этой доктрины позволило СССР агрессивно вмешиваться во внутреннюю политику значительного числа стран.
Еще одна черта, которая традиционно объединяет исламский джихад и все ветви марксизма, – животная ненависть к своим единомышленникам из соседнего клана. Мусульмане-шииты и мусульмане-сунниты вырезают друг друга с гораздо бо́льшим остервенением, чем евреев, христиан и других неверных. В России сталинисты-ленинцы (которых позже стали называть просто коммунистами) уничтожали не только троцкистов, но и меньшевиков. Но это не помешало коммунистам и социал-демократам в Германии временно объединяться и устраивать кровавые уличные побоища с национал-социалистами.
Современная террористическая организация «Антифа», созданная глобалистами, декларирует, как и их предшественники начала 1930-х в Германии, что они – антифашисты, но это не делает их радикально отличными от фашистов. Их уличные битвы – это битвы между различными кланами одной и той же левой идеологии, причем современная «Антифа» – это причудливая смесь близких, но не тождественных идеологически боевиков. С одной стороны, в одежде «Антифа» симулирует чернорубашечников Муссолини, а с другой – их поведение напоминает Sturmabteilung (СА) нацистов, которые были одеты в коричневую униформу.
Еще один тип «жертвы» сформирован рабской зависимостью от подачек государства. Несомненно, это было самое выдающееся достижение леваков – вместо того, чтобы выискивать жертв, они в какой-то момент решили создавать их искусственно. Пионером этого направления в социализме был Адольф Гитлер. Он искусственно создал «угнетенную арийскую расу», а в Америке и Европе идея об искусственном создании класса жертв материализовалась в виде индивидуального и корпоративного вэлфера, государственного медицинского обеспечения и массовой нелегальной иммиграции.
«Угнетенных меньшинств» и «непривилегированных» в Америке нашлось необычайно много – чуть меньше 50% населения. Доля получающих государственные пособия среди нелегальных иммигрантов – около 40%. Именно американские леваки провели грандиозную операцию по искусственному разделению американцев на два класса: тех, кто работает и платит налоги, и тех, кто живет за счет этих налогов.
Но современные леваки так ожесточенно борются за «права нелегальных иммигрантов» отнюдь не потому, что судьба иммигрантов волнует кого-нибудь из них. Дело в том, что глобалисты видят в нелегальных иммигрантах тот основной «двигатель революции», который должен осуществить социалистические преобразования и привести их к власти. Поэтому чем больше в стране таких «двигателей», тем лучше для партийной элиты глобалистов. Отсюда и противоречащие здравому смыслу призывы к открытию границ Америки, роспуску пограничной службы и допуск неграждан к участию в выборах.
Позиция глобалистов по этому вопросу весьма бескомпромиссна, потому что нелегальная иммиграция для них – вопрос не юридический, а политический. Для них это вопрос не о нарушении суверенитета страны, а о политическом выживании. С их точки зрения, нелегальная иммиграция представляет собой именно ту армию одурманенных пропагандой масс, которые должны будут встать на баррикады и завоевать кабинетным философам власть на всей планете.
Богатые бизнесмены – еще один класс «жертв» (напомню, что состояние жертвы – зачастую не только субъективное, но, как и в этом случае, искусственное). Нынешняя экономическая система Америки и других развитых стран лишь отдаленно напоминает классический свободный капитализм. Даже очень богатые люди знают о своей уязвимости и практически полной зависимости от бюрократов, лоббистов и политиков Вашингтона.
На этом, кстати, погорела Карла Фиорина. Ее наняли на работу президентом компании Hewlett-Packard. Но вместо того, чтобы заниматься тем, чем приходится заниматься руководителям всех мало-мальски успешных компаний в США – проводить львиную долю своего времени в Вашингтоне для лоббирования интересов компании, она занялась абсурдным (с точки зрения совета директоров Hewlett-Packard и вашингтонского истеблишмента) занятием. К удивлению всех, Карла Фиорина занялась улучшением качества продукции и расширением производства. Но от нее ожидали совсем другого – интенсификации лоббирования. Ведь экономическая отдача лоббирования в Америке (особенно налогового лоббирования) намного превышает все остальные методы увеличения прибыльности компании. Кроме того, Карла Фиорина нарушила ряд негласных табу, известных всем крупным предпринимателям в Америке. Одно из этих табу – взаимоотношения с прессой. В США давно стало нормой ни при каких обстоятельствах не гневить левый медийно-промышленный комплекс, которому принадлежит большинство средств массовой дезинформации. Кроме Карлы Фиорины на это решился еще один республиканец – Дональд Трамп.
Левакам не пришлось долго убеждать евреев в том, что они – жертвы. Антисемитизм в течение двух тысячелетий сыграл с евреями злую шутку: они с энтузиазмом присоединились к первому же встречному политическому движению, которое открыто признало евреев жертвами. Многие евреи (точнее, те из них, которые действительно считают себя жертвами) до сих пор преданы левацким догмам и отказываются признать тот очевидный факт, что статус жертв не приносит им ничего, кроме статуса пушечного мяса для высокопоставленных левых идеологов. Но те евреи, которые жертвами себя не считают, давно придерживаются правых консервативных взглядов.
Показательна здесь история голландских национал-социалистов. Когда Третий рейх оккупировал Голландию, немецкие национал-социалисты с удовлетворением обнаружили, что их с энтузиазмом встречают ранее никому не известные в Германии голландские национал-социалисты. Радостную картину омрачало только то, что подавляющее большинство голландских национал-социалистов (как и социалистов во многих других странах) составляли евреи. В результате нацисты создали местную администрацию исключительно из местных национал-социалистов, хотя и подготовили им под конец неприятный сюрприз.
Голландские евреи-нацисты ревностно приступили к своим основным обязанностям – бесперебойной поставке голландских евреев в лагеря смерти Третьего рейха. Кстати, миф о том, что Анну Франк предали соседи, не соответствует действительности. На самом деле местная еврейская социалистическая администрация прекрасно знала всех «своих», и Анну арестовали, когда баланс между данными синагоги и данными железнодорожников не сошелся. Ее не пришлось даже долго искать.
Справедливости ради следует отметить, что немецкие национал-социалисты слово свое перед идеологическими братьями сдержали: еврейские национал-социалисты были погружены в самый последний эшелон, уходивший в Освенцим. А те из них, кто выжил в Холокосте, вместе с выходцами из Франкфуртской школы марксизма приложили руку к созданию бесстыжего мифа о том, что национал-социализм – это радикальное правое (а не левое, как это есть в действительности) движение.
Но, как и следовало ожидать, время берет свое. Если во времена президента Буша на стороне леваков было более 90% американских евреев, то пришедший ему на смену Обама имел в своем кармане около 80% евреев (падение связано с открытой антиизраильской политикой Обамы). С приходом Трампа количество евреев-леваков опустилось до 70% (очередное падение связано с открытой произраильской политикой Трампа).
Подобная динамика присутствует и в Израиле. В 1948 г. к власти в только что воссозданном Израиле пришли социалисты, а противники социализма – сторонники Владимира Жаботинского – оказались не у дел. Но, как и в Америке, правые силы инициативу у леваков в Израиле успешно перехватили.
Ситуация здесь напоминает ситуацию с черным населением Америки: те из них, кто решился сбежать с политической плантации леваков, обрели настоящую свободу, а с ней – идеологические предпочтения консервативного толка. Таких людей во времена Трампа стало очень много, чему способствует самый низкий уровень безработицы черных американцев за всю историю Америки.
Но, будучи записаны в жертвы, многие забывают обратную сторону этой медали. Если леваками тебе присвоен статус жертвы, то ты обязан оставаться жертвой до конца. Если кто-то решил, что ты и тебе подобные – жертвы, не пытайся изменить свой статус. Не пытайся убежать с плантации леваков – тебя не только найдут, но и сурово накажут.
Стоит ли упоминать, что женщины до конца XIX в. участия в политической жизни не принимали, поэтому они, как и евреи, с точки зрения леваков – практически готовый к употреблению класс жертв. Леваки в течение всего XX в. использовали женщин по полной программе. Надеюсь, ни для кого не будет откровением тот факт, что феминизм (в отличие от движения суфражисток) – чисто левое движение, одним из основателей которого была расистка Маргарет Сангер. Современная реинкарнация статуса женщин как жертв – это печально знаменитая «Война республиканцев против женщин», изобретенная в недрах ЦК Демократической партии США. Как и в случае с оболваненными евреями, оболваненные женщины, которым вдолбили в голову то, что они – жертвы, вышли на улицы, нарядившись в унизительные костюмы-вагины.
Давно подмечено, что движение леваков трансформировалось в некое подобие религиозного культа – жертвоискательство. Как и у всякого культа, у леваков существуют свои догмы, свое мировоззрение, свои табу и свои кумиры. Список «жертв» этого культа впечатляет. Хорошо известные «жертвы» последнего времени – природа (уничтожаемая злыми капиталистами), домашние животные (над ними издеваются злые капиталисты), климат (температуру воздуха подогревают все те же злые капиталисты), сексуальные меньшинства…
Кстати, общественное движение за «сохранение природы» и «гуманное обращение с животными» предложил и возглавил в 1930-е гг. рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Тот самый, который ввел в войсках СС новые, социалистические правила общения, скопировав их у армии СССР. В войсках СС обращались друг к другу не «господин лейтенант» или «господин полковник», а «товарищ унтерштурмфюрер» или «товарищ штандартенфюрер». Единоначалие в войсках СС было фактически отменено, и все важные решения принимались на общем партийном собрании офицеров всех рангов. Неудивительно поэтому, что многочисленные левые партии «зеленых» во всех странах зачастую сравнивают с арбузами – они зеленые снаружи, но красные внутри.
Самое благородное занятие для леваков – поиск (или искусственное создание) очередного, ранее неизвестного класса жертв. Казалось бы, они уже перепробовали все, что только возможно, но мировоззрение жертвоискателей настолько всеобъемлюще, что проявляет себя в самых неожиданных местах. Например, проигрыш выборов 2016 г. и победу Трампа леваки восприняли как еще одно доказательство того, что они – жертвы. На этот раз они, оказывается, стали жертвами «сговора Трампа и Путина». Нашлись бы жертвы, а леваки всегда подберут им подходящий «изм». Разумеется, им будет очередной шарлатанизм.
Поиск жертв, которые приведут леваков к власти, стал для них самоцелью. Многие леваки полностью забыли свои марксистские корни. Хорошей иллюстрацией этому служит совершенно искреннее возмущение бывшего вице-президента Джо Байдена, когда журналист в прямом эфире спросил его о том, не социалист ли он.
В результате современные глобалисты в целом (и Демократическая партия США в частности) не являются движением монолитным, а представляют интересы различных некогерентных и зачастую конкурирующих и враждующих между собой классов «жертв», искусственно объединенных под одной крышей культом жертвоискателей. Как могут существовать под одной крышей евреи и открыто антисемитская Демократическая партия США? Как могут существовать под одной крышей сексуальные меньшинства и миллионы мусульманских нелегальных иммигрантов, оккупировавших Европу? Как могут существовать под одной крышей феминистки и сторонники шариата?
К настоящему времени количество «жертв», обнаруженных глобалистами, растет, но их качество и готовность послужить пушечным мясом для социалистических преобразований падает. Разумеется, эти внутренние противоречия рано или поздно взорвут левацкое движение глобалистов. Произойдет это тогда, когда жертвоискательство перестанет приносить политические дивиденды.
Глобалисты в этом году широко отметили 200-летие со дня рождения Карла Маркса, но есть все основания полагать, что основанный им культ жертвоискателей вряд ли доживет до своего собственного 200-летия.
В заключение хотелось бы вспомнить старую политическую поговорку: «Правые беспокоятся о том, что граждане так и не поймут их политическую программу, а левые беспокоятся о том, что граждане их платформу все-таки поймут».
Игорь ГИНДЛЕР
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь