Сентябрь 2, 2016 – 29 Av 5776
Конфликт вместо сотрудничества

Ангела Меркель и ее сторонники уверены в том, что нерегулируемый поток мусульманских «беженцев» – благо для Европы: интегрировавшись по-быстрому, эти люди помогут стареющему континенту решить все его проблемы. Эту лубочную картинку портят, правда, случающиеся время от времени «чисто исламские убийства» (как, например, «убийства ради чести» или недавнее убийство из ревности, когда беженец-иракец задушил свою супругу и мать троих детей, заявив в полиции, что он «воспользовался правом убить собственную жену»). Но это, полагают адепты массовой иммиграции, не должно затуманивать общую положительную картину. Мол, наше общество настолько сильно, что способно интегрировать 1–2% выходцев из совершенно чуждого мира.
Между тем, как утверждают эксперты, представление о возможности интеграции мигрантов в дезинтегрированное принимающее сообщество утопично. Социализация и аккультурация мигрантов – функция общества, а не государства. Принимающее большинство либо справляется с ней, либо само превращается в меньшинство и вытесняется. Это описал профессор Оксфордского университета Пол Кольер в своей книге «Исход»: мигранты убегают из нефункционирующей страны в функционирующую, где насаждают свои дисфункциональные институты, заставившие их покинуть родину.

Исламское насилие невозможно отрицать. Но почему ислам жесток? Обычно ответ опирается на стихи Корана, призывающие к завоеванию и покорению немусульман. Это, безусловно, охватывает богословскую основу исламского насилия, но не объясняет, почему мусульмане продолжают практиковать его даже друг против друга. Насилие стало определяющим фактором исламской исключительности.
Оптимисты говорят о реформировании ислама. Но такие реформы продолжались все времена существования ислама. Ислам является идеологией. Его стратегия – насилие. Эта стратегия отвечала потребностям Мухаммеда. Он решил применить силу, чтобы распространить свою идеологию. Ему нужно было набирать бойцов, и он проповедовал неполноценность немусульман, обязанность мусульман их завоевывать и право своих бойцов на имущество и жен немусульман. Он даже обещал, что павшие в бою получат богатство и женщин в раю.
Стратегия была варварской, но весьма эффективной. Мухаммед создал новое суперплемя в родовом обществе. Племя ислама объединило различные группы в миссии завоевания. Исламская религия сделала различные кланы более эффективными и амбициозными, чем их жертвы. За удивительно короткий промежуток времени череда завоеваний превратила ислам в мировую религию.
Ислам сделал стандартную тактику племенной войны более эффективной. Его союз было трудно расколоть, а его бойцы не боялись смерти. Но в то же время ислам остается фундаментально племенной верой. Он сделал племенной бандитизм более эффективным, но не изменил цивилизацию. Он включил племенную подозрительность к чужакам и женщинам в религиозную доктрину. Это породило современное исламское насилие в отношении немусульман и женщин.
И все же ислам можно было бы реформировать. Все, что нужно для этого, – выбрать другую цивилизационную стратегию. Нынешнее столкновение цивилизаций есть столкновение между кооперированным обществом и обществом иерархическим, племенным. Западные страны кооперированы. Они добиваются успеха, объединяя различные народы в кооперативных организациях. Эти организации создаются для переговоров и обмена всего на все – от товаров до взаимной защиты.
Примитивные версии таких организаций существовали и во времени Мухаммеда, но были «ингибированы» племенной нестабильностью исламских цивилизаций. Кооперативные общества ставят внутреннее сознание выше внешнего позерства. Религия является вопросом личной морали, а не коллективного завоевания. Экономические ресурсы развиваются путем освоения новых идей с целью обеспечить более широкие выгоды для общества.
Исламские племенные общества управляются клановыми группировками, и другие иерархические структуры, такие, как ислам, служат той же цели. Хотя такие общества могут быть локально стабильными, их расширение затруднено, потому что объединяет их лишь конфликт с чужаками. Без него отношения племенных обществ вырождаются во внутренние племенные конфликты (именно это произошло в Ираке и Сирии, Йемене и Ливии). Большинство мусульманских стран балансируют на краю пропасти ужасающего насилия между различными группами, куда могут легко опрокинуться, если их хрупкий внутренний порядок ломается и нет внешних врагов.

Даниэль ГРИНФИЛД

(sultanknish.blogspot.de)
Перевод с английского Алексея Пешехонова

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь