– Садитесь! Точнее, пока что присаживайтесь. Но разбираться с вами будем серьезно…
Эта резкая реплика прозвучала из уст премьер-министра Украины Арсения Яценюка в адрес замминистра юстиции после весьма нелицеприятного выяснения причин того, почему здание бывшей конторы еврейского кладбища на территории Бабьего Яра, несмотря на многочисленные постановления, до сих пор не передано заповеднику «Бабий Яр» для создания в нем музея. Разговор произошел на заседании Оргкомитета по проведению мемориальных мероприятий в связи с грядущим 75-летием трагедии.
Почему музей Бабьего Яра существует в разных странах мира, но не в самом Бабьем Яре? Ответа на этот вопрос еврейская (и не только) общественность не имеет годами. Конечно, память в первую очередь нужно хранить в сердце. Но и материальные ее носители очень важны.
Пять лет назад я брал интервью у тогдашнего премьера Николая Азарова, возглавлявшего комиссию по организации мероприятий в связи с 70-летием трагедии Бабьего Яра. Тогда на сайте премьера появилось сообщение о «праздновании годовщины расстрелов в Бабьем Яре». Надеюсь, это была не оговорка по Фрейду, а тупая промашка чиновника.
Азаров тогда сказал мне, что государство – за создание музея и готово выделить под него землю, но желательно, чтобы деньги на строительство дали состоятельные евреи. Кое-кто из них это громко обещал, но музея до сих пор нет, хотя учеными и общественниками уже подготовлен ряд экспозиций в надежде, что он наконец-то будет создан.
О прошлом и будущем Национального историко-мемориального заповедника «Бабий Яр» мы беседуем с его директором Борисом Глазуновым.
– Борис Иванович, кто и какие задачи ставил перед вами при назначении на эту должность?
– Изначально мы были подчинены Министерству культуры, но практически сразу было принято решение о переподчинении заповедника Украинскому институту национальной памяти. Процесс передачи занял полтора года, в которые для министерства мы были уже не свои, а для института – еще не свои. Передо мной изначально ставилась задача создания заповедника, главные направления деятельности которого в его уставе сформулированы так: «Сохранение и увековечивание памяти жертв Холокоста, нацистского террора и политических репрессий; выявление, изучение, учет и сохранение объектов культурного наследия; организация научно-исследовательской, музейной, экскурсионной и выставочной работы с целью донесения до населения истории трагических событий массового уничтожения нацистами жителей Киева и военнопленных в Бабьем Яре, политических репрессий».
– Из этого непонятно, была ли перед вами поставлена задача создания музея.
– Это само собой разумеется. Но пока здание под музей нам не передано.
– А как вы лично отнеслись к идее создания заповедника? Не как его директор, а как гражданин Украины?
– Я считаю, что мы сильно опоздали. Создавать заповедник надо было в первые послевоенные годы. Такого трагического места, пожалуй, нет ни в одной столице мира, но оно до сих пор надлежащим образом не оформлено.
– Но кто-то может сказать, что уже есть монумент жертвам Бабьего Яра, памятник «Менора», памятники киевской подпольщице Татьяне Маркус и расстрелянным детям… Может, этого достаточно и не обязательно тратить государственные средства, которых не хватает на больницы, школы, пенсии?
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь