Арабская весна, начавшаяся в 2011 г., привела к большим геополитическим сдвигам в районе, где пустыня диктовала медленный ритм жизни. Арабский мир приобрел ускорение. Технология, создавшая общественные сети, привела жителей арабских стран в сети манящих и обманывающих изменений, ухудшающих и без того плохое положение. Оружие, в обилии закупленное на нефтяные деньги, стало еще эффективнее выполнять свое назначение – стрелять и уничтожать, умножая несчастья миллионов простых людей. Свет демократических перемен, приписываемый западными комментаторами восстаниям против старых режимов арабских стран, оказался кровавым туманом, в котором не видны пути, выводящие из анархии, насилия, беззакония и «священных войн».
Народно-освободительная война – процесс обоюдоострый: кто-то освобождается, кто-то закабаляется; тот, кто достиг свободы, мечтает от нее избавиться и выменять на что-то более практичное. Обретение независимости не переросло в мусульманском мире в обретение свободы, а свобода от колонизаторов оказалась хуже несвободы под их властью. Страны исламского мира, считающие завоевание независимости решением всех проблем, попадают в большую зависимость от внешних сил, чем у них была под бременем колонизаторов. Обретая независимость от европейских метрополий, бывшие колонии с преимущественно исламским населением стоят перед гораздо большей проблемой, чем они должны были решать под гнетом европейцев: им приходится думать и созидать, а они могут главным образом воевать и разрушать. Им не дано жить в мире из-за идеологии борьбы с «неверными» и сражений за власть и влияние своих кланов, а также вечной войны за «райские наслаждения» на том свете. Ввиду неспособности к медленному и трудному созиданию они действуют под диктовку экстремистской интерпретации религии, которая ведет их на «священную войну», сулящую полное освобождение от благополучия, процветания и жизни.
Алжир и Марокко восстали против Франции и в результате кровавых войн добились независимости от метрополии. Невзирая на эту победу, жизнь большинства населения в бывшем французском Магрибе стала намного хуже. Оказалось, что независимость не принесла благ, за которые арабы проливали кровь.
Побежденные франкским военачальником Карлом Мартеллом в 732 г. и не допущенные тогда во Францию, арабы стали наполнять Четвертую, а затем и Пятую Французскую Республику. Им не понадобились сражения. Они пришли с «белыми флагами» и «сдались» на милость французского налогоплательщика, против которого боролись за независимость у себя дома и который теперь вынужден оплачивать их зависимость от него во Франции. Арабы устремились во Францию, с которой боролись за независимость, решать свои проблемы на чужой для них французской территории, на земле бывших колонизаторов. Арабы, сражавшиеся с французскими империалистами и вытеснившие их из Магриба, переселились во Францию вслед за бывшими колонизаторами и сами стали колонизировать эту прекрасную страну. Арабы не сливаются с местными жителями, а стремятся навязать французам исламскую культуру. Возможно, во Франции больше верующих мусульман, чем верующих христиан. Для покорения Франции арабам не нужны взрывы бомб – достаточно демографического взрыва.
Франция пытается интегрировать иммигрантов с помощью мультикультурализма – концепции допустимости сохранения культуры, религии и самобытности новых жителей европейских стран. Мультикультурализм возник после Второй мировой войны. Одной из его идей было отрешение от национализма (перешедшее в отход от национальной культуры), от консерватизма с его «тяжеловесной» моралью и христианской религиозности. В основе этого подхода была терпимость к иным, то есть к иммигрантам. Выхолащивание национальной культуры, отдаление от религии постепенно превратили Францию в страну без национальной и религиозной окраски и солидарности. Иммигранты, национально и религиозно сплоченные, увидели перед собой лишенное национальности и религиозности государство социального благополучия, где можно «красиво» жить, нередко не работая. Иммигранты обособились от национально и религиозно безликих французов. Они гордились своими религиозными особенностями и ценностями. Французская интеллектуальная элита в большинстве своем не замечает или не хочет замечать мусульманскую агрессию в своей стране и не противится ей. В исламском сознании доминирует «монокультурализм»: все будут мусульманами, или будут платить дань «правоверным», или не будут существовать. Интеграция мусульман во Франции не состоялась. Напротив, образовалось государство в государстве. Интеграция в культурно безликом обществе невозможна. Возможно только обособление иммигрантов. Куда идет страна, в которой неприлично говорить о ее французской идентификации, национальной культуре и христианской религии?
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету вы можете здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь