Лишь около 11% еврейских детей Европы пережили Вторую мировую войну. Из тех примерно 40 тыс. прошедших Холокост, которые нынче живут в Германии, около 30 тыс. так называемых Child Survivors – пострадавших детей. Сегодня именно они представляют второе поколение жертв Холокоста, которых в мире насчитывается около 500 тыс. человек.
Голоса, услышанные потомками
Йоэлла Хар-Шефи и Иона Лакс – гражданки Израиля. В бразильском Сан-Пауло обитает Нанетте Блитц-Кёниг. Лизель Бинцер никогда не думала покидать Германию, она живет в Оффенбахе. Четыре судьбы объединяет одна непродолжительная, но страшная страница. Все они – малолетние узницы гитлеровских концлагерей.
Йоэлла Хар-Шефи не может сдержать волнения, выступая со сцены Центра иудаики в Берлине. «Поверьте, это стоит больших усилий – делать вид, что ты – нормальный человек. Те, кто прошел сквозь ад концлагеря, не являются обычными людьми». Она говорит горячо. Кажется, все происходит в здании суда. Что неудивительно: Йоэлла Хар-Шефи по профессии адвокат.
Она родилась в 1935 г. в Варшаве. Ее родители были уничтожены в Треблинке, а сама Йоэлла пережила Холокост. «Поэтому детства как такового у нас не было. Оно было разрушено нацистами. В возрасте 12 лет мы ощущали себя стариками», – вспоминает она.
Судьбу польских детей, попавших в жернова нацистской машины убийств, разделили еврейские ребятишки Германии. Именно с них-то Гитлер и начал тотальную зачистку в рамках «окончательного решения еврейского вопроса».
Отец Лизель Бинцер, помнивший свою еврейскую родословную начиная с XVI столетия, был ветераном Первой мировой войны, на которой потерял обе ноги. Но для нацистов он был не героем и не патриотом, а несчастьем. Как и члены его семьи – жена и 11 детей.
Лизель было пять лет, когда она попала в Терезиенштадт. Ныне 78-летняя, она до сих пор помнит эту страшную дату – 31 июля 1942 г. Лизель больше не видела братьев и сестер. Она не понимала, куда попала. Очнулась в лазарете, где ей сообщили, что она заболела сразу и корью, и скарлатиной. Там же, в лазарете, она встретила свой шестой день рождения. По этому случаю ее соседки, девочки из Чехии, соорудили подобие штруделя. Это было первое и единственное угощение за все время пребывания Лизель в концлагере. «Я могла только мечтать о мороженом, каким лакомилась на плакате от Геббельса ангелоподобная девочка. Единственное утешение: эта девочка была такая же белокурая, как я», – вспоминает Лизель.
Едва он успела перезнакомилась с новыми подружками, как они в одночасье исчезли. Куда? Когда она спросила взрослых, те ответили: «Куда бы ни ушли, сейчас им лучше, чем тебе». Лишь через много лет Лизель все поняла.
Ее сопровождали чудеса. Она выжила. Как и ее безногий отец. Как и ее мать, которая, пряча картофельные очистки, умудрялась подкармливать Лизель. Шоколад – это было еще одно чудо, которое подарили ей танкисты Красной армии, освободившие Терезиенштадт 8 мая 1945 г.
Семья Лизель еще около двух месяцев оставалась в Терезиенштадте, где их выхаживали сотрудники Красного креста. «Мы чувствовали облегчение и к тому же понятия не имели, куда ехать дальше», – вспоминает Лизель. После этого она поступила сразу во второй класс школы, которую окончила в 1957 г.
Потом познакомилась с парнем и в синагоге Мюнстера встала с ним под хупу. К радости Лизель, она дважды стала мамой. В 1960-х семья перебралась в Оффенбах: муж Лизель работал в сфере импорта и экспорта, и близость к аэропорту Франкфурта была важна для него. Они много путешествовали по миру, но с годами ситуация изменилась: муж скончался, дети выросли и разъехались. «Сегодня слишком тихо в моем доме, ни шума, ни суеты, которые сопровождали меня все 45 лет замужества», – вздыхает Лизель.
Она встречается со сверстниками в Бад-Зобернхайме и с детьми в школах. Рассказывает им о том, что пережила в Терезиенштадте. Так в ней крепнет чувство, что она востребована и ее судьба кому-то интересна.
Подруга Анны Франк
Нанетте Блитц-Кёниг 86 лет. Почти 70 из них она живет далеко от Амстердама, где родилась и училась. Более 60 лет – в Сан-Пауло. Единственная из всей семьи, кому удалось пережить Берген-Бельзен: отец, мать и брат умерли в концлагере. Кто от голода, кто от переживаний.
– Я уцелела потому, что с какого-то момента мне было уже все равно, что со мной будет, – признается Нанетте. – Если вокруг все что-то обсуждали, я была безучастна. Главной темой разговоров была еда. И едва англичане распахнули ворота концлагеря, мои соседи накинулись на еду. В первые же часы их не стало: желудок отвык от нормальной еды. Мне много лет пришлось лечиться, я провела три года в санатории, чтобы хоть как-то восстановить пищеварительную систему. Меня спасло от смерти состояние полной опустошенности. Апатия оглушила меня. К тому же я была ослаблена после тифа.
Ее школьная подруга Анна Франк не дожила до освобождения несколько недель. Анна была известна как талантливая сочинительница разных историй. Когда после войны стало известно, что девочка вела дневник, который позже был издан на многих языках, Нанетте не удивилась:
– Я бы, возможно, и сама могла написать книгу о концлагере, но понимала, что...
Александр МЕЛАМЕД
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь , купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь заказать ознакомительный экземпляр здесь