К концу 2170-х гг. Страна окончательно и бесповоротно встала на рельсы всеобщего процветания. С оппозицией было покончено. Страной успешно управляла ЕПЕП – Единственно Правильная Единая Партия. Вернее, оппозиция существовала, и ее существование – конечно, в разумных пределах – одобряла ЕПЕП, которая была оплотом демократии. Президент Страны лично распорядился предусмотреть в бюджете надлежащий фонд на содержание оппозиционной партии.
– Ты, Миша, не скупись, – говорил он своему главному советнику, католику мусульманского вероисповедания Мохаммеду Рабиновичу. – Дай им побольше. Пусть протестуют как следует. И себе тоже отпусти специальный фонд на борьбу с оппозицией.
– Слушаюсь, мистер президент! – отвечал советник. – Где взять деньги?
– Где всегда. Возьми взаймы у Камбоджи или у Берега Моржовой Кости.
– Так ведь уже не хотят давать.
– Тебя что, Миша, дипломатии учить надо? Пригрози. Скажи, что мы введем 11-ю стрелковую дивизию и установим у них демократию. Сразу дадут, как миленькие.
Президент заканчивал свой 13-й шестилетний срок, но не потерял присущую ему остроту ума и понимания политической расстановки сил. Память его была свежа, как в молодости. Он помнил все, включая те далекие времена, когда его правительственный дворец, Дом Всех Цветов (ДВЦ), носил отвратительное расистское название Белый дом. Сегодня об этом мало кто знал, да и сам белый цвет уже давно разрешалось упоминать только как «слово бэ». Названия всех остальных цветов, кроме зеленого, тоже были давно заменены политически правильными терминами «слово че», «слово жэ» и т. п.
Солнце прошло зенит и начинало склоняться к западу. За окнами ДВЦ затихло щебетанье птиц и рокот демонстрантов, которые то ли осуждали, то ли одобряли единственно правильную политику ЕПЕП. Приближалось время послеполуденных сновидений, которое в старые, политически неправильные времена называли «мертвым часом».
– У тебя всё? – спросил президент, подавляя зевоту.
– Есть важное сообщение, мистер президент. Сегодня утром лидер оппозиции повесился на осине.
– Сам повесился?
– Выглядит, как сам. Если и нет, то комар носу не подточит.
– Почему на осине? Он этим на что-то намекал?
– Не знаю. Мы ведем расследование.
– Вырази соболезнование семье покойного и создай специальный фонд на похороны оппозиционеров. И еще два специальных фонда на спонтанные демонстрации: один в поддержку похорон, другой – против.
– Слушаюсь.
– Пресса должна сообщить, что он повесился на пальме. Пальма ассоциируется с роскошью, а оппозиция, как известно, защищает интересы богатых. И еще... – президент задумался. – И еще подумай, какой кризис можно создать из этого самоубийства и какая всенародная кампания последует за этим кризисом.
– Я уже подумал, мистер президент, – сказал советник, гордясь своей сообразительностью. – Есть два варианта. Первый – кампания против осин или, как вы правильно указали, против пальм. Или вообще против деревьев: чтобы их вырубить под корень, и тогда нашим честным гражданам не на чем будет вешаться. Против этого могут возразить защитники лесов. Поэтому второй вариант мне кажется более плодотворным. Это – кампания против веревок. Если наложить полный запрет на изготовление и продажу веревок, тогда нашим честным гражданам не на чем будет вешаться. Так как мы уже запретили огнестрельное оружие и ядовитые вещества, то самоповешение остается практически единственно доступным способом самоубийства. Знаете старую поговорку: «В доме повешенного не говорят о веревке»? Эта реакционная поговорка досталась нам в наследство от предыдущей администрации. Сегодня мы должны говорить о веревках во весь голос. Как только мы их запретим, с самоубийствами в нашей стране будет покончено раз и навсегда.
– Правильно мыслишь, – сказал президент. – Заходи ко мне, когда я досмотрю свои послеполуденные сновидения. Обсудим детали...
...Похороны лидера оппозиции проходили в воскресенье и вылились в массовую, хорошо организованную спонтанную демонстрацию. Демонстранты несли чучела мужчин и женщин, повешенных на пальмах, и плакаты с изображением веревок в виде ядовитых змей со свастикой на лбу. Опытные ораторы зажигали толпу пламенными призывами к полному и окончательному прекращению самоубийств – тяжкого наследия предыдущей администрации. Они настаивали на поголовной проверке населения с целью выявления возможных самоубийц. Для этих потенциально антипатриотических граждан они требовали самого сурового наказания, вплоть до казни на электрическом стуле. Средства массовой информации широко освещали демонстрацию.
В понедельник президент выступил на пресс-конференции, где он отвечал на вопросы журналистов. Собственно, был задан только один вопрос, и никто не помнил, какой это был вопрос и кто его задал. Президент отвечал на этот вопрос полтора часа, после чего пресс-конференция закончилась. Все полтора часа президент посвятил самой актуальной проблеме, волнующей граждан, – веревкам, количество которых в Стране за последние годы выросло до угрожающих размеров.
– Позвольте мне выразиться предельно ясно, – сказал президент. – Как вам известно, я большой поклонник и защитник нашей Конституции. Я стою на страже Конституции день и ночь. И в ней ничего не сказано насчет права граждан на веревки. Благодаря поправкам, которые мы внесли за последние 40 лет, наши граждане имеют право на бесплатное питание, бесплатное лечение, бесплатные дома и квартиры, бесплатное образование, бесплатный транспорт, бесплатное кино, бесплатную марихуану и бесплатные противозачаточные средства. Но нигде в Конституции не сказано, что у граждан есть право на покупку и хранение веревок. Значит, веревки, которые нам достались в наследство от предыдущей администрации, по своей сути антиконституционны. Мы должны начать их планомерное искоренение.
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь