30 июля на Троекуровском кладбище в Москве похоронили Владимира Войновича, которому было 85 лет. Он скончался в ночь на 28 июля от сердечного приступа – «скорая» не успела доехать. Мне доводилось общаться с Владимиром Николаевичем, и фрагменты из бесед с ним будут использованы в этой статье, посвященной его памяти.
«Схитрил, но не соврал»
Пастух, столяр, плотник, слесарь, авиамеханик, авиатор, редактор, литератор, правозащитник, провидец, художник, классик. И все это о Владимире Войновиче. В этом перечислении схематично обрисован жизненный путь писателя, основные литературные труды которого помогали очнуться и мыслить инако обществу, которому предлагалось созерцать лишь строго регламентированные коммунистические миражи.
Своей главной книгой Войнович считал «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина». Этот роман-анекдот о том, как в суматохе первых дней войны начальство забывает о солдате-недотепе, которого отправили сторожить самолет-развалюху. В легендарной книге Войновича очень точно отражено состояние страны, погруженной в бредовые грезы. Писатель задумал книгу еще в 1958-м, а начал работу над ней в 1963-м. В надежде легализовать это материал Владимир Николаевич уже на начальной стадии заключил с журналом «Новый мир» договор на роман «Жизнь солдата Ивана Чонкина». В заявке немного схитрил, сообщив, что собирается написать роман о простом солдате, прошедшем всю войну и дошедшем до Берлина. «Схитрил, но не соврал, – отмечал Войнович. – Если бы я не работал в колхозе, не служил в армии, не жил в Советском Союзе, то никогда бы не смог написать такую книгу. Она стала влиять на мою судьбу. „Благодаря“ „Чонкину“ меня многократно преследовали, выгнали из Союза писателей, из СССР. Это было влияние и отрицательное, и положительное. Когда меня преследовали в Советском Союзе, книга публиковалась на Западе, переводилась на многие языки. Она принесла мне самый большой успех в моей жизни. Благодаря этой книге моя судьба решительно изменилась, а ее повороты повлияли на развитие замысла „Чонкина“. Продолжение романа не могло бы появиться, если бы я не оказался на Западе, не увидел другую жизнь, не встретил каких-то людей, и в частности эмигрантов так называемой „второй волны“, среди которых было много людей, похожих на Чонкина. И их судьбы как-то тоже повлияли на развитие моего замысла».
Первое препятствие к публикации романа в СССР Войнович встретил в лице Александра Твардовского, который до 1970 г. возглавлял «Новый мир». Автор «Теркина» «зарубил» автора «Чоникна», сказав о прочитанной первой части, что она написана плохо, неумно и неостроумно. Дескать, солдат неумен, баба у него дура, председатель – алкоголик. О надуманности претензий к Войновичу свидетельствуют хотя бы слова Стаса Намина, поставившего вместе с Андреем Россинским спектакль «Солдат Чонкин» в своем Московском театре музыки и драмы. Я попросил Намина определить свое отношение к книге Войновича, и он сказал: «Моя первая встреча с ней состоялась много-много лет назад, когда это произведение еще было запрещенным. Спектакль нашего театра был практически самой первой постановкой „Чонкина“. Книга очень смешная, но обычно не так просто сделать, чтобы и на сцене играли так же смешно. А тут вышел такой спектакль – полтора часа смеха. В нем Войнович даже придумал себе роль. В конце спектакля, когда Чонкин погибает, Войнович появлялся на сцене и вел диалог с аллегорическим главным героем. Мне кажется, в книге затронуты очень актуальные темы, связанные не с конкретными поколениями, а с кретинизмом, воинствующим военным деспотизмом и разными очень смешными вещами, которые были и будут всегда, независимо от конкретной власти».
Сергей ГАВРИЛОВ
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь