Наш собеседник – российский историк, сопредседатель Научно-просветительного центра «Холокост», профессор Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ).
– Илья, я выбрал вас в собеседники для январского интервью не случайно: большинство читателей «ЕП» получат этот номер газеты в день освобождения Аушвица – в Международный день памяти жертв Холокоста. О чем бы вы хотели в связи с этим рассказать?
– Накануне 27 января уместно говорить не только о жертвах, но и об освободителях. В последнее время мы по инициативе вологодских педагогов и школьников начали работать над проектом, аналогичным «Бессмертному полку». В нашем случае речь идет о четырех «бессмертных дивизиях», которые 27 января 1945 г. вошли на территорию концлагерей Аушвиц-Биркенау. Это весьма амбициозный проект, ведь порядка 30 тыс. советских солдат и офицеров, медиков и журналистов, представители 39 национальностей и всех советских республик стали освободителями самого большого лагеря смерти. Интересно было проследить их судьбы до и после Аушвица. Часто приходится слышать, что роль Красной армии на Западе недооценивается. Но ведь установленный решением ООН день памяти 27 января – это дата, когда именно Красная армия, а не какая-нибудь другая освободила Аушвиц. Год назад, будучи в Японии с лекциями, посвященными Праведнику народов мира Чиунэ Сугихаре, я побывал в единственном в стране музее Холокоста (кстати, недалеко от Хиросимы). Музей замечателен помимо всего прочего тем, что его помогал создавать Отто Франк – отец легендарной Анны Франк. И вот в этом музее я увидел письмо на бланке Аушвица с датой, понятной любому человеку, родившемуся в СССР, – 23 февраля 1945 г. Это письмо Отто Франка матери в Базель. И первая фраза там: «Меня спасли и выходили русские». И там же мне показали изданный на английском дневник Отто Франка, где он записал: «8 февраля был в бане. 12 февраля был в кино. 23 февраля – День Красной армии». Это письмо Отто Франка оказалось на выставке, которую мы год назад открыли в Государственной думе в присутствии руководителей всех фракций.
– Но почему же этой даты нет среди российских дней воинской славы?
– Да, в России, к сожалению, в отличие от более чем 30 стран Европы, несмотря на все усилия еврейских и правозащитных организаций эта дата не стала национальным днем памяти жертв Холокоста и воинов-освободителей. Дело отчасти в том, что в этот день в стране отмечается другое славное событие – полное снятие блокады Ленинграда. Но между 27 января 1944 и 1945 годов есть много связующих нитей. Работая над проектом, мы обратили внимание на то, что одна из дивизий, освобождавших Аушвиц, носила название Ленинградской еще с 1941 г. А командовал полком, который первым вошел в Аушвиц, подполковник Семен Беспрозванный, еврей из Ленинграда, до войны – директор легендарного Большого драматического театра. Он погиб в бою за город Освенцим и похоронен на городском кладбище. Всех узников Аушвица лечили врачи с опытом спасения жителей блокадного Ленинграда, страдавших от дистрофии. А знаете, кто был врачом полевого госпиталя 100-й дивизии, вошедшей в Биркенау? Капитан медицинской службы Лидия Тихомирова – прототип Веры Трешниковой, героини повести Бориса Полевого и одноименного фильма «Доктор Вера». Ее муж был арестован и погиб в лагере. В начале войны Тихомирова осталась помогать больным на захваченной территории, после изгнания немцев проходила спецпроверку по подозрению в сотрудничестве с оккупантами, затем была зачислена военврачом в действующую армию.
– Наверное, ваши исследования выявили немало случаев, когда люди, освобождавшие нацистские концлагеря, оказывались опалены огнем сталинских репрессий?
– Работа по восстановлению имен, связанных с освобождением Аушвица, порой проливает свет на исключительные по драматизму человеческие судьбы. Вот генерал Федор Красавин, командир дивизии, которая освобождала Биркенау, награжденный орденом Суворова, как сказано в наградном листе, «за освобождение 7000 узников», а не просто «города Освенцим». И вот его биография: с 1938 по 1942 г. он находится ГУЛАГе, его жена умирает в тюрьме, после войны он недолго служит начальником гарнизона в Казани и умирает в 1948 г. Его родственники прислали нам справку, гласно которой Федор Красавин реабилитирован посмертно в 1968 г. Представьте себе, что советский генерал, который освобождал концлагерь и был за это награжден, формально не был реабилитирован! Что же он мог переживать, когда смотрел на эти бараки?!
– Вероятно, ваши исследования могли бы быть находкой для киносценаристов...
– Еще какие сериалы можно снимать! Например, история старшего лейтенанта Бойко, обнаруженная вологодским коллегой. После войны он служит в Германии, влюбляется в немецкую девушку, покупает документы, что она якобы «фольксдойче» – российская немка, вывезенная в Германию. С липовым паспортом привозит ее в СССР. Понимает, что могут распознать фальшивку, и уезжает на Сахалин, в маленький населенный пункт. Но парень грамотный – сделал партийную карьеру, стал секретарем по идеологии Сахалинского обкома партии. Тем временем его жена нашла родственников, в Германии жива ее мать, которая хочет видеть внуков. Съездили в турпоездку в ГДР, и жена настаивает на том, чтобы легализоваться. Этот человек в 1966 г. пишет покаянное письмо в адрес XXIII съезда КПСС. Он был снят с должности, исключен из партии и лишен офицерского звания, о чем больше всего сожалел до конца жизни. А жену с детьми выслали в ГДР. Потрясающая история – можно снимать фильм. Их много, таких судеб. И я думаю, их изучение позволит и в нашей стране рано или поздно признать 27 января днем освобождения и освободителя.
– В этом году вашему центру исполняется 25 лет. За это время издано много книг, реализованы различные образовательные проекты, вы много работаете со школьными учителями, дающими уроки по истории Холокоста, тема Холокоста вошла в учебники. Что еще нового в деятельности центра?
– В декабре прошлого года в РГГУ создан первый в университетах постсоветских государств Центр по изучению и преподаванию Холокоста и геноцидов. Президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер инициировал проект с символическим названием «Вернуть достоинство». Это увековечение мест истребления евреев на территории Российской Федерации. Таких мест несколько сот, а памятников лишь несколько десятков. Главный наш проект 2017 г. – установить памятники в 25 местах. До прошлого года удавалось поставить 5–6 памятников в год, в прошлом – уже 15, а в нынешнем планируем 25. В проекте участвуют разные люди и организации. Где-то памятник установлен по инициативе местного учителя, где-то этим занимались родственники погибших, где-то – поисковики, обнаружившие останки жертв и настоявшие на том, чтобы на месте захоронения был установлен памятный знак, где-то активность проявляли местные краеведы. Нам много помогают российские протестанты. Например, в легендарных Любавичах именно их усилиями, при их финансовой поддержке и, самое главное, их руками был создан мемориал, посвященный убитым евреям. Создана Аллея праведников в честь 15 жителей Смоленской области, которые спасали евреев. Одна из особенностей нашего проекта – рядом с памятниками устанавливаются плиты с именами жертв. Мы имеем эти данные не только из архивов, но и благодаря листам свидетельских показаний мемориала «Яд ва-Шем». Происходит интересный процесс: имена людей передавались в израильский институт, а теперь они возвращаются туда, где эти люди погибли.
– Что бы вы хотели сказать читателям в Германии?
– Я охотно воспользуюсь такой возможностью. Мне кажется, что информация о том, как в России сохраняется память о Холокосте, появляется в ФРГ гораздо реже, чем аналогичная информация из Украины, Белоруссии и Прибалтики. Поэтому спасибо «Еврейской панораме» за предоставленную трибуну! С германскими коллегами нас связывает многолетнее сотрудничество, последние пять лет группа учителей из России регулярно накануне 9 Мая посещает дом-музей Ванзейской конференции и другие музеи Берлина. Кстати, если говорить о юбилеях, то 20 января исполнилось 75 лет со дня знаменитого совещания в Ванзее, где обсуждалось «окончательное решение еврейского вопроса».
Теперь обращусь к бывшим соотечественникам-евреям. Занимаясь проектом «Вернуть достоинство», я проехал тысячи километров – от Калмыкии до северо-запада России, стоял у этих расстрельных рвов, открывал памятники, и у меня постоянно возникала мысль: почему так мало родственники погибших интересуются этими местами? Вот, например, Минеральные Воды, где было уничтожено по меньшей мере 7500 евреев, в их числе – медики и ученые, вывезенные на Кавказ из блокадного Ленинграда, эвакуированные из Москвы. Мы уже лет десять проводим мемориальные церемонии, а родственников – один человек, приезжающий из Израиля! Как такое может быть? Погибли люди из городов, которые не были под оккупацией. Наверняка живут и благоденствуют их потомки. Неужели никому не интересно, есть ли мемориал на месте гибели родных? Я очень надеюсь, что читатели этого материала задумаются о том, как они могут оказать помощь, поддержку нашему проекту, и совсем не обязательно финансовую. Нам интересны воспоминания, свидетельства, в том числе и о том, как чтили память жертв Холокоста в послевоенные годы. Где-то, может быть, сохранились старые фотографии мемориальных церемоний. Мы знаем, что они были, несмотря на то, что в СССР запрещали указывать слово «еврей» на памятниках. Людям, которые уехали из нашей страны, должно быть небезразлично, что мы делаем для увековечения памяти их не таких уж далеких предков. Связывайтесь с нами на интернет-сайте: www.holocf.ru, и мы сможем продолжить этот разговор.
На фото: У памятника погибшим евреям Новозыбкова. Слева направо: руководитель Фонда «Эвен-Эзер» Борис Васюков, президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер и Илья Альтман
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь