В старом мрачном анекдоте привезенный в реанимацию пациент с надеждой в голосе спрашивает: «Доктор, я буду жить?» И получает философский ответ вопросом на вопрос: «А смысл?» Эта не слишком жизнеутверждающая история вспомнилась мне в начале мая. После того как избрание очередного – 18-го за последние три десятилетия – лидера не смогло удержать СДПГ от очередного рекордного падения популярности, пресса вновь запестрела рецептами реанимации этой партии, у которой за душой не осталось ничего, кроме полуторавековой истории. Анализировать действие припарок на мертвого – не моя задача, но в том, что Социал-демократическая партия Германии не только мертва, но и пытается утянуть на тот свет всю страну, меня окончательно убедил утвержденный правительством 9 мая законопроект о воссоединении семей лиц, пользующихся в ФРГ правом временного убежища. Даже не он сам, а то обстоятельство, что в него по настоянию социал-демократического министра юстиции Катарины Барлей включено положение, разрешающее воссоединение семей лицам, признанным в Германии угрозой для общественного порядка.
Но давайте по порядку. После многомесячных препирательств и взаимных обвинений партнеры по «большой коалиции» нашли компромисс по вопросу возобновления процесса воссоединения семей лиц, которых на бюрократическом немецком языке называют subsidiäre Schützbedürftige. Имеются в виду те прибывшие в Германию иммигранты, которые не вправе претендовать на статус беженцев, но и не могут в силу тех или иных причин быть в ближайшее время отправлены на родину.
Если называть вещи своими именами, то это практически все прибывшие в Германию иммигранты. Ведь, как признало недавно правительство, из 1,68 млн человек, подавших с 2013 г. прошение о предоставлении убежища в ФРГ, лишь около 24 тыс. (это 1,5%) было предписано покинуть страну.
За последние четыре года юридические правила для лиц, имеющих разрешение на временное пребывание в стране, меняются уже в четвертый раз. До 2011 г. в германском законодательстве отсутствовало само понятие «subsidiäre Schützbedürftige». Были просто лица, подлежащие выдворению из страны, которое временно не могло быть осуществлено. Затем такой статус появился, но «временные», в отличие от признанных беженцев, вообще не имели права на воссоединение семей, поскольку считалось, что они должны при первой же возможности покинуть приютившую их страну. Были возможны лишь некоторые исключения, да и то для тех, кто был в состоянии самостоятельно содержать себя и свою семью. В августе 2015 г., в ходе устроенного Ангелой Меркель «аттракциона неслыханной щедрости», Германия не только открыла свои границы для всех желающих, но и предоставила им право приглашать сюда членов своих семей. Всего через восемь месяцев, почувствовав нарастающее недовольство населения и опасаясь за исход предстоявших парламентских выборов, «большая» коалиция в марте 2016 г. временно – на два года – приостановила массовое воссоединение семей для лиц, временно проживающих в Германии. В ходе коалиционных переговоров после недавних выборов пауза была продлена до конца июля нынешнего года. А с 1 августа должен начать действовать принятый под давлением СДПГ новый закон, согласно которому «временные» хотя и не получают законного права на воссоединение семей, но могут все же в рамках «правил особого случая» привезти в Германию до 1000 прямых родственников в месяц (речь идет о супругах, несовершеннолетних детях или родителях несовершеннолетних лиц, прибывших в Германию без сопровождения).
Безусловно, социал-демократы охотно бы распахнули ворота пошире, но наткнулись на ожесточенное сопротивление ХСС, которому нынешней осенью предстоят земельные выборы. Все коалиционные партнеры понимают, что их решение вряд ли будет встречено населением с ликованием (опрос, проведенный по заказу газеты Die Welt во время коалиционных переговоров, показал, что 60% респондентов поддерживали жесткую позицию Хорста Зеехофера и лишь 35% разделяли требования социал-демократов). Поэтому в СМИ было незаметно вброшено и быстро прижилось там выражение «воссоединение семей беженцев», призванное вытеснить из общественного сознания тот факт, что как раз о беженцах-то речи в данном законе и нет.
Законопроект определяет ряд лиц, для которых вопрос воссоединения семей даже не рассматривается. Например, члены семей, возникших уже после отъезда заявителя в Германию. А также лица, совершившие тяжелые уголовные преступления или признанные компетентными органами источником повышенной опасности (так называемые Gefährder). К этой категории закон относит тех, кто «подрывает безопасность Федеративной Республики Германия; угрожает применением политического или религиозного насилия; одобряет военные преступления или терроризм». Но, как уже было сказано, в процессе межведомственного согласования законопроекта в него по настоянию Минюста было внесено изменение, допускающее исключение из этого правила для тех общественно опасных элементов, которые повинятся за прошлое и пообещают не делать глупостей в будущем. Как поясняет министр, речь идет о лицах, содействующих спецслужбам в предотвращении или раскрытии преступлений. То есть какому-то имаму – проповеднику ненависти, отправившему воевать в ряды «Исламского государства» десяток молодых людей из Германии, достаточно изобразить раскаяние, сдать властям одиннадцатого добровольца – и он вправе привезти в Германию и посадить на шею ненавистным ему немцев всех своих жен и детей.
Странная организация, почему-то называющаяся Министерством юстиции, ничего странного в подобной ситуации не видит. По мнению пресс-секретаря министерства, оно...

Марат ГРИНДЕЛЬ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь