В середине 1990-х Людмила Улицкая впервые приехала в Германию ради встречи с местными читателями. Издательство Volk und Welt, выпустившее первые переводы на немецкий литературных трудов писательницы, запланировало их презентацию в книжном магазине одного из городов на западе ФРГ. К сожалению, общения не получилось – на ту встречу никто не пришел. Улицкая, редактор издательства Кристина Линкс и хозяин книжного магазина отправились в ближайший кабачок, чтобы запить грусть бокалом-другим вина, и весьма преуспели в этом занятии.
За прошедшие годы ситуация с представлением в Германии новых книг Людмилы Евгеньевны радикально изменилась – теперь на презентациях ее книг яблоку негде упасть. Понятно, что с тех пор в стране стало больше русскоязычной публики, но и немцы, распробовавшие литературные изыски Улицкой, составляют теперь на встречах с писательницей не менее половины аудитории.
Из недавних значительных событий в ее жизни отметим три. Почти год назад Улицкая первой из российских писателей удостоилась Австрийской государственной премии по европейской литературе. В ноябре 2014-го Людмила Евгеньевна стала офицером ордена Почетного легиона – высшего знака отличия, почета и официального признания особых заслуг перед Францией, где в 1996 г. писательница была удостоена литературной премии Медичи за повесть «Сонечка». А в конце февраля издательство Hanser выпустило книгу «Die Kehrseite des Himmels» (в оригинале – «Священный мусор») которую перевела на немецкий Ганна-Мария Браунгардт, более 15 лет сотрудничающая с писательницей. Презентация «Die Kehrseite des Himmels» состоялась в мае в берлинском зале Literarisches Colloquium. Вот лишь некоторые из тем, которые затронула Улицкая в ходе той встречи.
– Я помню день смерти Сталина, мне тогда было 10 лет. Нас собрали в школе в большом зале. И плакали все – учителя, ученики, председатель совета дружины, партийные начальники. А я не плакала. Наверное, я была единственным в том зале ребенком, который не участвовал в общей лжи. Окружавший меня тогда мир находился в состоянии чудовищного заблуждения относительно личности вождя, которого почитали как отца. И люди жили погруженные в чудовищную государственную ложь, привыкнув к ней и сроднившись с ней. Тогда я еще не могла в полной мере осознать, что происходит, но очень плохо себя почувствовала, потому что оказалась единственным правдивым человеком в этой огромной компании. Я испытала чувство ужасного дискомфорта, потому что ложь вокруг была очень тяжелой и плотной. Иммунитет к ней был привит мне, конечно, дома. Дело в том, что оба моих деда сидели и потому в нашей семье было очень сдержанное отношение к власти, коммунизму, реалиям тогдашней социальной жизни. Но сделаем шаг через поколение. Я прекрасно помню, как мой младший сын пришел из школы (ему было тогда семь лет) и стал мне читать стихи про Ленина. Я его выслушала и сказала: «Петя, ты, наверное, читал слова, которые написаны на заборе, – самые злостные ругательства?» – «Да». – «Но ты же их дома никогда не произносишь?» – «Нет». – «Правильно, потому что ты знаешь, что их не надо повторять. И вот эти стихи тоже никогда не надо декламировать дома». Он мгновенно все понял, и никогда больше подобная история не повторялась. Можно сказать, что это был непедагогичный поступок с моей стороны, но я просто отгораживалась от того, что не хотела слышать. Такие были обстоятельства жизни. Так государственная ложь фильтровалась в нашей семье.
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь , заказать ознакомительный экземпляр здесь