Народный артист РСФСР и заслуженный артист Украины родился 18 августа 1938 г. в Харькове в еврейской семье. Учился в Харьковской консерватории. Дебютировал на эстраде в 1963 г. в Харькове, затем работал с оркестрами Мурада Кажлаева, Леонида Утесова, Анатолия Кролла, Юрия Саульского, в Москонцерте и Росконцерте.
К концу 1960-х гг. Мулерман стал одним из самых узнаваемых и популярных исполнителей лирической и гражданской советской песни. Он был первым исполнителем таких шлягеров того времени, как «Хмуриться не надо, Лада», «Трус не играет в хоккей», «Как хорошо быть генералом» и многих других.
Известность к Вадиму Мулерману пришла в 1966 г.: он стал лауреатом Всесоюзного конкурса артистов эстрады с песней «Хромой король» (А. Дулов – М. Карем). Из-за идеологической цензуры, усмотревшей в песне намек на политическое руководство Советского Союза, пришлось исключить из песни последний куплет и изменить название на «Король-победитель».
Гастрольные поездки, активная концертная деятельность, участие в телевизионных программах, а также победы на песенных конкурсах способствовали росту популярности В. Мулермана. В 1968 г. главным хитом года стала песня Владимира Шаинского и Михаила Пляцковского «Лада», которую он исполнил. Песня была настолько популярной, что многие девочки, родившиеся в этот год, получили это имя. Впоследствии название «Лада» получил даже экспортный вариант автомобиля «Жигули».
В 1971 г. по решению председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию С. Г. Лапина Мулерман был отстранен от эфира, ему также была запрещена концертная деятельность. Причиной конфликта стало включение Мулерманом в репертуар нескольких еврейских песен на фоне политического противостояния СССР и Израиля и антисемитизма в СССР, а также некоторые неприятные моменты творческой деятельности певца, связанные с «сомнительными путями распространения билетов и организации концертов». Впоследствии, благодаря содействию министра культуры СССР Екатерины Фурцевой, концертные выступления Мулерману были вновь разрешены, однако доступ к теле- и радиоэфиру вернуть не удалось. Записи телепрограмм и фонограммы его выступлений были изъяты и, по-видимому, уничтожены.
Мулерман должен был исполнять саундтрек к фильму «Семнадцать мгновений весны». Режиссер Татьяна Лиознова попросила его петь не «своим голосом», а подстроиться под Тихонова. С этой задачей артист справился блестяще. Но именно в то время разразился скандал вокруг его «еврейского» репертуара. В итоге песню в «Семнадцати мгновениях» спел давний соперник Мулермана по сцене – Иосиф Кобзон. После этого певцы ни разу не выступали в одном концерте.
В 1976 г. Мулерман стал солистом и художественным руководителем ВИА «Ребята с Арбата» под управлением Н. Крупышева (Росконцерт).
В 1987 г. артист окончил ГИТИС, факультет режиссуры музыкального театра.
В 1991 г. В. Мулерман по личным мотивам (из-за болезни брата) выехал в США, где организовал детский музыкальный театр.
20 октября 1996 г. состоялся его сольный концерт на лучшей эстрадной площадке Москвы – в концертном зале «Россия», а 18 октября 1998 г. Вадим Мулерман дал концерт в Нью-Йорке по случаю своего 60-летия.
С 2004 г. Вадим Мулерман жил в Харькове и работал в созданном им молодежном Театре песни. В 2005 г. был назначен советником председателя Харьковской областной государственной администрации по вопросам культуры. С 2008 г. Вадим Мулерман – почетный гражданин украинского города Скадовск. В 2008 г. во многих городах прошли его юбилейные концерты «Хмуриться не надо, ладно?!».
В январе 2015 г. Вадим Иосифович успешно перенес в США кардиологическую операцию. После операции его состояние было удовлетворительным.
В свое время в телепрограмме «Пусть говорят» Мулерман рассказал о том, как борется с онкологическим заболеванием и как ему с супругой живется на съемной квартире в Нью-Йорке. Тут же в желтых российских СМИ принялись мусолить тему о том, как он бедствует, а в соцсетях злорадствовали по поводу того, что, мол, погнался за американской мечтой, а получил какие-то крохи. Ну и антисемитские комментарии, ясное дело, тоже имелись.
О том, как же в действительности жилось певцу в США, а также о многом другом, нашему автору в свое время удалось лично побеседовать с Вадимом Мулерманом. Причем дважды. Предлагаем эти беседы вниманию читателей «ЕП».
Конец подложки

Беседа первая. Декабрь 1998 г.

Самолет, наконец, набрал высоту. Погасло предупреждающее табло. Спало напряжение, пассажиры, высвобождаясь, защелкали пряжками ремней и стали посматривать по сторонам, изучая попутчиков. Огляделась и я. Мое внимание сразу же привлек человек, сидевший по другую сторону прохода. Его необычное лицо показалось мне странно знакомым. Но где я его видела? И когда? Я была уверена, что это «когда» относится к какой-то очень давней жизни. И вдруг меня осенило: Вадим Мулерман – красивейший голос 1960-х! Один из популярнейших певцов, внезапно исчезнувший с телеэкранов и афиш. Какое-то время я просто поглядывала на певца, а затем решилась, подошла к нему, представилась и попросила дать интервью. И вот, переждав паузу, заполненную голосом стюардессы, сообщившей, что наш полет проходит на высоте 9000 м над уровнем океана, мы начали нашу беседу.
– Вадим, вы летите домой или из дома?
– Домой. Мой дом там, где моя семья, в Харькове. А в Америке я работаю. У меня на радиопрограмме WMNB своя получасовая передача «От шлягера к шлягеру». Я рассказываю о корифеях нашей эстрады, о певцах, да и не только о певцах. Ставлю записи, напеваю сам. Передача идет с включением прямой линии, так что я отвечаю на вопросы радиослушателей. Судя по числу вопросов и писем, моя передача весьма популярна. Сейчас по просьбам слушателей мне должны увеличить эфирное время.
– У меня нескромный вопрос: когда-то вы были обладателем буквально обвораживающего голоса... Что от него осталось сегодня? Ведь вас не было слышно более 30 лет. Вы только напеваете или поете?
– Конечно, пою. Голос остался, и более того, говорят, что теперь я пою лучше, чем в молодости.
– Вы даете концерты в США? Как вам американская публика? Не хотите ли вообще перебраться в Америку?
– Нет, Америка в творческом плане не для меня. Публика мне не нравится. Они и дома ходили только на зарубежные гастроли, и здесь ходят только на тех «русских», которых можно расценить как «импортных» гастролеров. Большие сборы делают Задорнов, Ротару... потому, что они здесь не живут... По-настоящему замечательных мастеров искусства здесь могут не оценить. Вот приезжали Александр Демьяненко и Михаил Светин, привезли спектакль «Дон Педро» – в зале сидело едва ли сто человек. Ребята чуть не плакали. Жаль... Можно было бы сюда весь наш золотой шлягер привезти.
– Вы бывали на гастролях в Израиле? Как тамошняя публика?
– Замечательная. Такая же, как и была в Союзе. Там нет мещанского брайтонского духа. Брайтонцы певцов предпочитают слушать во время застолья. В Израиле совсем по-другому. Хотя, конечно, обобщений делать нельзя. Американская культура, вернее, культура в Америке – вопрос серьезный. Это ведь страна без своей культуры. То, что есть, – это конгломерат тех культур, что привезли эмигранты, африканцы. Но в этом конгломерате отсутствуют русские традиции. Нет нашего вклада.
– А как же Набоков, Рахманинов, Бродский?
– Речь не о классике. Я говорю о поп-культуре, в частности об эстраде. Сейчас нам вообще нечего внести в этот жанр. Лет 30–40 назад мы еще могли конкурировать, и небезуспешно, а сегодня наша эстрада безнадежно отстала. Наше эстрадно-цирковое училище не дает своим выпускникам того, с чем выходят на сцену американцы. Эти умеют абсолютно все – они синтетические актеры. Посмотрите любой бродвейский спектакль. Вокал, пластика, хореография, акробатика, драматическое дарование...
– У нас Бобу Фоссу не с кем было бы работать?
– Ну, Боб Фосс!.. Я впервые начинал работать в Штатах в Калифорнии. Приехал из-за больного брата. Надеялся спасти... У меня были ученики: четверо американцев и четверо русских. Я работал с ними и как режиссер (я ведь окончил режиссерский факультет в ГИТИСе). Я был просто поражен высоким профессионализмом американских ребят. После наших занятий они все прошли по конкурсу в Лас-Вегасе.
– Но есть же у нас Валерий Леонтьев?
– Валерий Леонтьев – это изумительное явление. Я это понял с первого же раза, когда был членом жюри в песенном конкурсе стран соцсодружества в Ялте. Мы тогда с Кобзоном и Великановой перетащили на нашу сторону всех членов жюри и дали Валерию первое место. Но я считаю, что в наших условиях он не до конца смог реализоваться.
– Если вы считаете, что даже Валерий Леонтьев не может в наших условиях себя полностью реализовать, то спрашивать вас, реализовали ли вы себя вообще, неуместно – ведь вы так внезапно исчезли с афиш более 30 лет назад.
– Да, меня отстранили от больших городов, от радио и телевидения за то, что я спел в концерте три безобидные еврейские песни, в том числе знаменитую «Тум-балалайку». Пришлось работать только в провинции. Но и в хорошие времена я себя не мог реализовать. У нас шаг вправо, шаг влево от рояля «приравнивался к побегу». Однажды, распевшись, я позволил себе выйти из выемки рояля и получил выговор от Леонида Осиповича Утесова «за развязность». Правда, когда я ему напомнил его «Веселых ребят», он засмеялся и сказал: «Ладно, вольно!» Утесов был замечательным человеком... Действительно, самовыразиться и сейчас непросто, а в былые годы я мог себя почувствовать чуть раскованно лишь на зарубежных гастролях.
– Что самое важное для певца?
– В своем творчестве оставаться самим собой. За что я ценю Кобзона, Пьеху, Валю Толкунову, так это за то, что они себе не изменяют.
– Что шокирует вас в современной эстраде?
– Обман. Если бы в Америке певец в течение ряда лет только открывал рот, его бы просто побили. А у нас многие знаменитости возят с собой фонограммы, на которых записано не просто музыкальное сопровождение – это еще куда ни шло, ведь не всегда есть возможность тащить с собой ансамбль, – но и их голоса десятилетней давности.
– Есть ли у вас новые записи?
– Я записывался в Нью-Йорке. А сейчас в Москве бандитским способом выпустили мой диск. Это прямой грабеж! Но не судиться же с ними.
– В Библии сказано: «В начале было слово». А в жизни слово «хит» появилось много позже, чем сами хиты. Я помню успех вашего «Короля». Сейчас в концертах вы повторяете те шлягеры, что принесли вам когда-то успех и популярность?
– Разве только «Король»? А «Лада»? А «Последняя электричка»? Когда я заканчивал ею концерт, зал вставал и начинал танцевать. Конечно, я включаю лучшие из старых хитов в свои концерты.
– Как я поняла, Америка – это не ваше... Не ваша страна, не ваша публика. И все же…
– Я понимаю, о чем вы хотите спросить. Но кормить семью надо, и потому сейчас моя жизнь проходит в пути. Нью-Йорк – Харьков, Харьков – Нью-Йорк. Кстати, в январе я дам в Нью-Йорке так сказать юбилейный концерт. «Так сказать» я употребил потому, что концерт пройдет с большим опозданием. Он посвящен моему 60-летию, которое состоялось еще 18 октября. Но не так просто было найти «окно» между гастролями Крутого, Задорнова и др. Так что отпразднуем в январе.
Кстати, с Америкой я связываю еще один план. Дело в том, что сегодня одно из главных дел моей жизни – это создание в Харькове Театра песни им. Клавдии Ивановны Шульженко. Создание такого театра – это моя идея. Но на нее откликнулись и управленческие структуры города и области, и директора всех харьковских предприятий. Ведь Харьков, так же, как Одесса, – это родина замечательных людей: ученых, артистов, музыкантов, писателей. Если говорить только о людях искусства, то это Шульженко, Бернес, Гурченко, Ал. Петренко, Ел. Яковлева. А композиторы! Дунаевский, Мовсесян... Когда-нибудь в Харькове будет аллея всех выдающихся деятелей культуры и искусства, как в Голливуде. Такие планы есть. Надо думать и помнить о тех, кто принес отечеству славу. Но моя цель – это театр песни. Под него уже нам отдают помещение старого Театра музкомедии. Так вот, если бы каждый из русскоязычных американских иммигрантов, а их более миллиона, пожертвовал на театр по 10 долл., то создание театра стало бы реальностью в ближайшие годы. Для меня это очень важно. Я ведь тоже не вечен. Я уйду, а театр останется.
– Вадим, почему бы вам не приехать в Одессу? Вас всегда там любили.
– Я с радостью приехал бы. Но сейчас нет организации типа Росконцерта. Гастроли организуются либо по приглашению мэрии, либо частными менеджерами. Должен сказать, что я никогда дорого не запрашиваю, так как хочу, чтобы на мои концерты смогла прийти моя публика, а она сейчас много платить не в состоянии. Но пока я могу для нее петь, я пою.

Беседа вторая. Десять лет и один год спустя

Прошло более десяти лет, когда в Интернете я наткнулась на это «самолетное» интервью, и мне захотелось узнать, как изменилась за эти годы жизнь Вадима Иосифовича, удалось ли ему осуществить свои мечты и планы.
– Вадим Иосифович, вы по-прежнему большую часть времени проводите в самолете, летая из Америки в Украину и обратно?
– Нет. С 2004 г. я постоянно живу в Харькове с семьей, с моей женой Светланой и двумя дочками Мариной и Эмилией.
– Почему именно Харьков? Только потому, что это ваша родина?
– И поэтому тоже. Я люблю Харьков. Люблю сад Шевченко, парк Горького. Конечно, это не тот Харьков, что был. Но здесь похоронены мой отец Иосиф Ефимович, мама Эмилия Израилевна, здесь покоится прах моего брата…
– Это из-за него вы на столько лет оказались связанным с Америкой?
– Да, в 1991-м я был в Нью-Йорке на гастролях, когда пришло известие о болезни брата. Надежда была на то, что его смогут спасти в Штатах. Но пока оформляли визы, время было упущено. Спасти его не смогли.
– Вам тогда пришлось в Америке сесть за баранку…
– Надо было зарабатывать деньги, лечение в Америке стоит дорого.
– Вы создали во Флориде Детский музыкальный театр. Вам, «певцу любви, певцу печали» – так ведь вас называли когда-то – было интересно работать с детьми? Или же это тоже была «вынужденная посадка», как и работа таксистом?
– Конечно, мне нужно было зарабатывать деньги, чтобы кормить семью. Это ведь были тяжелые годы для всех, а что говорить обо мне... А работать с детьми мне интересно. Они еще не разучились верить. Я, когда еще оканчивал ГИТИС, мечтал ставить с детьми музыкальные спектакли.
– Во время нашей встречи в самолете в декабре 1998 г. вы говорили, что ваша мечта – создать в Харькове Театр песни им. Клавдии Ивановны Шульженко. Удалось вам это?
– Благодаря губернатору Арсению Авакову мне удалось открыть в Харькове Молодежный театр песни, где я сейчас работаю.
– А как с концертной деятельностью?
– Если приходят приглашения, я на них с удовольствием откликаюсь. Но вообще я плохо вписываюсь в современный шоу-бизнес.
– Что вас больше всего коробит в современном шоу-бизнесе?

Беседовала Елена КОЛТУНОВА

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь