К вопросу о том, как СМИ формируют общественное мнение, а по существу манипулируют им, поднимая на щит третьестепенное и сиюминутное и задвигая на задворки первостепенное, вечное.
Мемориал «Яд ва-Шем» рассекретил исследование Йоси Хена об охоте «Моссада» за нацистскими преступниками, в частности за доктором-убийцей Йозефом Менгеле. Десять лет оно хранилось в архиве мемориала и было недоступно для публики. Теперь гриф секретности снят, и ряд ведущих газет Израиля рассказал о содержании трехтомника, на основе документов излагавшего ход одного из самых символичных направлений деятельности «Моссада».
В Израиле, где по крайней мере половина населения страны была обречена не родиться или не выжить, если бы планы нацистов осуществились, вряд ли есть тема более волнующая, чем эта. Операции возмездия, которые проводил или пытался проводить «Моссад» против главных и особо отличившихся палачей еврейского народа, – это и часть нашей национальной идеи, один из высших смыслов существования еврейского государства.
Я ждал, что публикации (в изложении эта информация появилась и на сайте русскоязычной израильской газеты «Вести», краткий ее вариант см. ниже) мгновенно станут сенсацией. Однако утром следующего дня главной темой СМИ (в том числе и на русском) оказалась совершенно другая: картинка, помещенная в Facebook сыном премьера Яиром Нетаньяху, и переругивание по поводу нее между ним и бывшим премьером Эхудом Бараком, где оба оппонента проявили себя по-разному, но одинаково хорошо. Именно это обсуждали с утра по всем радиоканалам, на сайтах и в соцсетях солидные обозреватели и взволнованная публика. Именно эта совершеннейшая фигня ценой в копейку вытеснила сенсацию об охоте еврейской разведки за нацистами. Таковы наши приоритеты, будь мы неладны все!
СМИ, конечно, сфера обслуживания, инструмент не только информации, но и пропаганды и все прочее. Только не говорите мне, что они – не средство воспитания. Воспитывают, и еще как! В том числе и выбором приоритетов для общественного обсуждения. В дурную сторону.
Не пытаюсь ничего изменить – не моими малыми силами. Но чтобы хотя бы понять, насколько это несопоставимо, предлагаю прочесть мой материал пятилетней давности о теме, которая должна нас волновать или хотя бы интересовать больше, чем карикатурный коллаж, помещенный оскорбленным сыном известных родителей в соцсети.
Рафи Эйтан, маленький грузный человек в очках с толстенными линзами и слуховым аппаратом на одной из дужек («Взорвалось совсем рядом», – объяснил он мне, как бы оправдываясь), производит впечатление божьего одуванчика на грани старческого маразма. Но все, кто с ним близко знаком, знают, что это только видимость и часть игры. Все помнит, все сечет и до сих пор способен на кривой козе объехать молодых и резвых.
Последний раз доказал это несколько лет назад, за пару месяцев до выборов возглавив партию пенсионеров, о которой до той поры мало кто слышал, и стал министром, взял 6% парламентских мест, причем в основном на голосах молодых избирателей.
Долгое время Эйтан возглавлял оперативный отдел «Моссада». Это, можно сказать, израильский Судоплатов – с поправкой на масштабы страны и характер задач. Он – сабра, то есть уроженец Израиля (тогда – Палестины), но при первом знакомстве со мной тут же стал афишировать свои «русские» корни, как это принято сейчас у израильтян: отец из Белоруссии, мать из Саратова. Похвастался, что сталинский нарком Лазарь Каганович – его двоюродный дядя. Мое замечание о том, что, мол, гордиться тут нечем, пропустил мимо ушей со слуховой дужкой.
Естественно, за три десятка лет службы в «Моссаде» Рафи принимал участие во множестве операций, о большинстве которых никто никогда не узнает. Но знаменитостью он стал, когда – уже в 1990-х – была обнародована его причастность к самой знаменитой операции «Моссада», с которой, собственно, и началась всемирная слава этой израильской спецслужбы, теперь уже легендарной. Речь, разумеется, о поимке Эйхмана.
Есть в этом некоторая несправедливость. Не только потому, что легенда всегда неточна, не только потому, что эта операция – периферийная для «Моссада», находящаяся вдалеке от его профильных задач. Но и потому, что она вовсе не была безупречной с профессиональной точки зрения, как ее принято изображать. Мало кто знает и еще меньше – помнит, что ей предшествовал почти провал и за ней последовал явный провал на том же фронте розыска главных нацистских преступников.
Об этом и Рафи мне не особенно рассказывал, но я дополню его рассказ сведениями, почерпнутыми из других, тоже весьма надежных источников.
Министр Эйтан на заседании правительства
http://img1.liveinternet.ru/images/attach/c/5/87/899/87899235_large_19ak.jpg
Short list
Государству Израиль еще не было десяти лет, и «Моссад» не являлся самостоятельной организацией. Существовала Служба безопасности, в которую входили собственно «Моссад» и нынешняя контрразведка ШАБАК (тогда ее называли «Шин-Бет»). Общую структуру возглавлял Исер Харель – еврей из Витебска по фамилии Гуревич, который в 1929 г., узнав о погроме в Хевроне под Иерусалимом, когда арабы вырезали несколько десятков еврейских семей, примчался в Палестину с одной целью – защищать евреев. И посвятил этому всю жизнь.
Розыском нацистских преступников израильтяне занимались с самого конца войны. Однако между делом. У спецслужб молодого государства были задачи поважнее.
А в 1957 г. основатель государства и первый премьер-министр Давид Бен-Гурион, у которого среди своих была кличка Старик, как у Ленина, а у остальных репутация маленького Сталина, вызвал Хареля к себе и велел ему отыскать оставшихся в живых главных нацистов, причастных к уничтожению евреев.
– Бен-Гурион поставил задачу, – сказал мне Рафи Эйтан, – но список определили мы.
Топ-лист содержал четыре имени: заместитель Гитлера по партии Борман, начальник гестапо Мюллер, нацистский врач-палач доктор Менгеле, проводивший в лагерях эксперименты над людьми. Эйхман в этом списке был четвертым.
Первое имя пришлось вычеркнуть довольно быстро.
– Мы выяснили, что он все же погиб: попал под советский танк у больницы «Шарите» в Восточном Берлине. Мюллеру удалось бежать. По нашим данным, он покинул бункер 20 апреля – и следы его потерялись. Мы знали, где находится его семья, следили за ней. Были признаки того, что он оставался в живых и в середине, и даже в конце 1950-х поддерживал связь с семьей. Но найти его так и не смогли. Все попытки терпели неудачу.
– Папаша Мюллер оказался хитрее евреев? – подначил я Рафи.
– А кто сказал, что евреи умные? – без улыбки ответил он. – Если бы за каждого глупого еврея мне давали по доллару, я бы стал миллионером.
На след Менгеле и Эйхмана израильтянам выйти удалось. Оба скрывались в Аргентине.
Владимир БЕЙДЕР
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь