На немецкий язык название нашей газеты переводится как Jüdische Rundschau. Именно так называется наше немецкоязычное издание. Еженедельная газета с таким же названием выходила в Берлине с 1902 г. Она была органом Сионистского союза Германии и до 1938 г. (когда была запрещена нацистскими властями) оставалась одним из самых популярных немецкоязычных еврейских изданий. В этой рубрике мы регулярно знакомим наших читателей с избранными материалами, которые ровно 100 лет назад публиковались на страницах Jüdische Rundschau.
В то время, как на кровавой сцене мирового театра акт за актом разыгрывается трагедия польских и российских евреев, за колючей проволокой германского лагеря для военнопленных на сцене, сколоченной из неотесанных досок, актеры и любители еврейского происхождения разыгрывали для своих братьев-пленных театральные постановки, пели им о древних еврейских героях и наших современниках-страдальцах, услаждали их сердца шутками и веселыми случаями из еврейской жизни.
1100 евреев из этого лагеря для военнопленных пережили непростые времена. В первые месяцы среди заключенных разыгралась тяжелая эпидемия, жертвами которой стали многие евреи. Как только с недугом удалось справиться, администрация лагеря, до этого всецело озабоченная решением проблем здравоохранения, смогла найти время и силы для решения других задач. Были организованы читальные залы, спортивные площадки и театр. Для него выделили барак, в котором ранее находился госпиталь для больных, нуждавшихся в неотложной медицинской помощи. Некоторые военнопленные-французы – артисты и музыканты – посовещались, раздобыли инструменты и составили оркестр. Выручка от первого концерта позволила направить средства на техническое усовершенствование театра. Появились оркестровая яма, кулисы, задник сцены. И стало возможным провести первое французское театральное представление.
Шумный успех этого театра лишил сна и покоя одного актера-еврея – пленного солдата российской армии, который находился в лагере уже несколько месяцев. Его фамилия Файбишев, но в беседе со мной он сказал, что в театральных кругах Варшавы, Лондона и других городов, где распространен идиш, его знают только под сценическим именем Фабов. На счету актера выступления во многих городах мира, он занимается театральной профессией с 12-летнего возраста, незадолго до начала войны работал в Нью-Йорке, где у него было три контракта. На свою беду Фабов приехал в Варшаву, чтобы забрать в Америку своих родственников. И тут начало войны спутало все планы актера – его забрали в армию. В сражении с германскими войсками он получил ранение в живот, более трех месяцев пролежал в германском госпитале, а потом был переведен в лагерь военнопленных. И этим человеком овладело страстное желание создать в лагере идишский театр.
Надо знать обстановку в лагере военнопленных, чтобы осознать, чего стоила эта затея. У актера не было ничего, кроме пустых рук. Правда, в лагере еще нашелся флейтист, которого можно было привлечь к делу. Но других мало-мальски смыслящих в театральном деле среди пленных евреев больше не оказалось. Однако, когда комендатура лагеря разрешила организацию идишской труппы, затея все же начала реализовываться. Удалось заключить контракт с французским театром, согласно которому Фабов мог устраивать свои представления всякий субботний вечер за определенные отчисления от сборов. Музыкальное сопровождение взялся обеспечивать французский оркестр. И приготовления к началу деятельности нового театра пошли быстрыми темпами. Вскоре нашли достаточно солистов, в том числе и для исполнения женских ролей, удалось собрать и хор из 10 вокалистов. Для всех исполнителей Фабов сам писал роли и партитуры. Он каждый день проводил репетиции, давал инструкции оркестру, дирижер которого, французский профессиональный музыкант, с достойным похвалы рвением старался постичь особенный характер еврейской музыки. Фабов также сам смастерил «трон» царя Езекии, обив реквизит материей и изобразив на нем звезду Давида, да еще разрисовал задник сцены и кулисы. Энтузиаст также позаботился о том, чтобы у всех солистов и статистов были подобающие наряды, для чего связался с фирмой, которая дает костюмы напрокат. И еще Фабов написал каллиграфическим шрифтом театральную программку с пояснениями на идише, иврите, немецком и русском. Спустя неполных шесть недель можно было выносить на зрительский суд первое представление – историческую драму Гольдфадена «Бар-Кохба».
Нелишне будет отметить, что постановка имела неслыханный успех. Театр рассчитан на 600 зрительских мест, из которых, правда, шестую часть зарезервировали для служивших в лагере немцев – единственного офицера, унтер-офицеров и врачей. Тем не менее продажа билетов (их цена составляла от 10 до 80 пфеннигов) позволила собрать значительную сумму. Денег хватило не только для того, чтобы покрыть расходы на следующие представления. Из вырученных средств также удалось выделить 60 марок для фонда поддержки неимущих евреев-военнопленных.
Помимо «Бар-Кохбы» и «Разрушения Иерусалима» – еще одной выдержанной в старинных еврейских традициях пьесы – были сыграны легкие, полные искрометного юмора комедии, в которые вошли сценки из жизни простых еврейских обывателей с типичными персонажами (раввин, жених, сваха и др.). Фабов испытал актерский триумф, но и среди актеров-любителей проявились явные таланты. Разумеется, мы не хотели бы определять художественный масштаб постановок лишь своими суждениями, хотя и они исходят от непредвзятых наблюдателей. Уместно было бы привести мнения господина коменданта лагеря и его подчиненных, унтер-офицеров, изъявивших желание посещать и следующие представления театра Фабова. Но вот что главное: явно не ординарному еврейскому актеру удалось в неблагоприятных условиях организовать постоянные представления для своих братьев и соотечественников, что позволило им еженедельно на пару часов отвлекаться от тяжелых дум о бедах своего народа и о своих собственных невзгодах. И это определенно свидетельствует о силе идишского театрального искусства. Благодаря ему удалось вписать новую страницу в историю еврейского галута – идиш-театр в лагере для военнопленных.
Jüdische Rundschau (№ 49, 03.12.1915)
В Литве, как известно, сформировались главные центры раввинизма и талмудической науки. Воложин (ныне находится в Беларуси. – Ред.) и Вилкомир (ныне Укмерге. – Ред.), Ковно (ныне Каунас. – Ред.) и Слободка, Лида (ныне находится в Беларуси. – Ред.) и Тельшяй – все это центры иешив, которые известны широким национальным кругам еврейства и ценимы ими. Все эти города оказались театром военных действий. И воспитанникам иешив пришлось наравне с их учителями разделить судьбу беженцев. Молодое национальное еврейство не всегда имело основание быть полностью довольным этими школами: для «бахурим» не только оставалось недоступным светское образование, но им также строго-настрого было запрещено углубляться в национально-еврейские темы, не имеющие тесной связи с талмудической и раввинской природой. Иешивы также отличаются тем, что недостаточно прививают своим воспитанникам толерантность и стремление понять противоположную точку зрения. Вот потому-то перед национальным еврейством уже давно была поставлена важная задача – «открыть окно» и дать доступ свежего воздуха тем старым центрам раввинской культуры, в которых многочисленные одаренные молодые люди со всей душой готовы посвятить себя изучению иудаизма. Директора иешив инстинктивно чувствуют в современном еврействе недруга. Они являются основной силой в острой борьбе против сионизма, изучения истории и современной литературы.
Война прервала реформирование иешив. Исторический процесс их изменения так и не был завершен. Перед еврейским сообществом сейчас поставлена более насущная задача – обеспечить всех беженцев одеждой и обувью. Вопрос непременного восстановления деятельности иешив не является первым в повестке дня. И если уж суждено появиться группе, которая именно сейчас заинтересована в решении этого вопроса, то она не может сложиться сама по себе. И еще нужно принять во внимание, что возобновление деятельности этих школ прежде всего входит в обязанности ортодоксов.
Но к нашему удивлению выясняется, что у народа другая логика. Обувь и одежда – это, безусловно, предметы первой необходимости, в особенности когда приходят морозы, а тут малым детям нечего носить. Однако эти же страдающие от острой нужды люди не могут прожить без еврейских культурных центров. Там, где они отсутствуют, каждый чувствует внутренний холод, от которого не может защитить даже самая теплая одежда. Но что характерно: именно те представители еврейства, которые подвергаются яростным нападкам со стороны кругов иешив, как раз и ходатайствуют за их восстановление, хотя и столь далеки от них.
Культурная борьба современного еврейства против духа, ранее господствовавшего в большинстве иешив, на самом деле никогда не сводилась к стремлению навсегда исключить эти школы из жизни еврейского народа. Эта внутренняя борьба и сейчас не может и не должна, подобно войне, привести к полному уничтожению иешив. Напротив, старое следует сначала аккуратно восстановить. Всякий истинный знаток положения вещей скажет, что современное еврейство, у которого нет веских причин вступаться за сохранение иешив, все же весьма болезненно воспримет их тотальный крах.
Jüdische Rundschau (№ 50, 10.12.1915)
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь