Один из самых известных диссидентов СССР, весивший после четырехмесячной голодовки в политической зоне ВС 389/35 в Пермской области 39 кг. Автор «Пособия по психиатрии для инакомыслящих», член Американского общества психиатров, Королевского колледжа психиатров Великобритании, Всемирного совета реабилитации жертв пыток, международного Пен-клуба, автор нескольких книг и сотен статей. Все это о нем – правозащитнике, общественном деятеле и главе Ассоциации психиатров Украины Семене Глузмане, с которым мы беседовали о Майдане и синдроме толпы, о дружбе с «бандеровцами» и ферменте сопротивления, о контроле над властью и ответственности за прошлое.
– Семен Фишелевич, вы один из тех, кто поддержал Майдан, но никогда не рвался на его сцену. Почему, кстати?
– Я никогда не стремился на сцену. Со времен Руха ни разу не был ни на одном сходняке, то бишь... важной встрече достойных людей. Просто понимаю, что психология одного порядочного человека и психология тысяч порядочных людей резко отличаются. При этом, должен признать, еще во время Оранжевой революции мне звонили многие зарубежные коллеги, звезды мировой психиатрии с одним вопросом: где синдром агрессивного влияния толпы? Украинский народ показал себя совершенно удивительно и в 2004-м, и в 2014-м. Во время недавнего урагана в Хьюстоне из-за мародеров полиции пришлось ввести комендантский час. Много ли случаев мародерства мы помним, когда в центре Киева, с его многочисленными дорогими магазинами и бутиками, стояло до 200 тыс. человек?
– В середине 1970-х в пермской зоне молодой еврей Глузман сблизился с украинскими националистами. Но тогда вас объединил общий враг, а не общее видение будущего.
– Да, я несколько лет провел в лагере бок о бок с теми, кого называли «бандеровцами». Это были простые люди, имен Бандеры или Шухевича из их уст я никогда не слышал. Они просто защищали свою землю от «пришлых». Я спросил однажды дядю Васю – Василия Маложинского, которого считал солдатом УПА, а он оказался из дивизии СС «Галичина», – зло так спросил, с укором, мол, как же вы могли?! И он, как мог, объяснил: «Спершу були совєти. Потім прийшли німці. Всі – чужі. А одного разу я побачив і почув своїх, йшли хлопці та співали українських пісень. То я й пристав до них. То ж свої були...» Вот так, просто и без идейного пафоса.
– Еврейская поддержка Майдана не удивила?
– Нисколько не удивила. Одно из самых ярких воспоминаний детства (мне было лет 10–11)… Я возвращался домой на троллейбусе, подымавшемся на ул. Артема с площади Октябрьской революции – нынешнего Майдана. На одной из остановок зашла пожилая дама и вежливо на хорошем украинском языке спросила у пассажиров, где ей лучше выйти. Троллейбус взорвался гневом. Я был испуган, не понимая, что происходит. Начал эту травлю какой-то люмпен, едва ли не в майке, его поддержали голосистые тетки – это был поток оскорблений, обрушившийся на женщину, просто заговорившую по-украински. Тогда я понял, что рядом со мной живут еще одни евреи – украинцы.
Не скрою, когда Украина получала независимость в 1991-м, я был напряжен, памятуя о том, как агрессивно относились здесь к евреям в советскую эпоху. Я же помню, как еврейские мальчики и девочки, для которых были практически закрыты местные вузы, уезжали в другие республики, где спокойно поступали и хорошо учились. Кроме того – и это для меня как диссидента крайне важно, – в Украине было самое свирепое в Союзе КГБ. Напрягся я и потому, что увидел, кто голосует за независимость в Раде «группа 239-ти», которая официально называлась «За радянську суверенну Україну», проще говоря, коммунистическое большинство, почуявшее ветер перемен. А вместе с ними – тысячи приспособленцев, ринувшихся из комсомола прямиком в Рух. Профессиональные киллеры украинской культуры, мгновенно ставшие обличителями «руки Москвы».
Беседовал Михаил ГОЛЬД
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь