«Свобода приходит нагая». Эту строчку знают все. Но нагота бывает разная. Дряблая, морщинистая, старческая кожа хронического алкоголика с синеющим плетением вен, складками висящая на бедрах и животе – такую наготу как-то не стремятся увидеть. А ведь именно это – удел почти всех живущих. Почему же тогда при упоминании «нагой свободы» непременно представляют себе молодую прекрасную девушку, а не, например, 76-летнего старика, напичканного алкоголем и транквилизаторами? Напрасно. Как оказалось, именно так выглядит нагота российской свободы.
Семьдесят лет Советская власть выращивала в реторте «нового человека». Ельцин дал этому человеку свободу – окончательно загасил адский (или райский, кому как казалось) огонь, поднял крышку, выпустил пар и сказал: «Гуляй, Вася! Свободен! Реторту и реактивы можешь продать, а на вырученные деньги можешь построить город-сад, а хочешь – можешь пропить».
При Ельцине все руководящие и направляющие путы, определявшие и структурировавшие жизнь советского человека, враз оказались сброшенными, и Железный Дровосек внезапно обнаружил, что стоит посреди остановленного и отмененного как явление Лесоповала, предоставленный сам себе и вынужденный решать, куда идти и что делать со своим большим топором.
Неправильно считать, что Ельцин возглавлял страну. Он величественно плыл во главе течения Реки времени туда, куда страна устремилась сама по себе, в силу своих глубинных желаний и комплексов.
Из всего страшного КГБ Ельцин оставил себе Барсукова и Коржакова, скорее проходивших уже по ведомству персонажей анекдота, а не Большого Брата. При этом Большой Брат не был повержен, чекистов не репрессировали, как это испокон веков было принято на Руси при смене режима, не подвергли люстрации и не взяли под контроль, а просто предоставили самим себе. Хранители железного меча революции могли бы сбиться в отряды реставрации Красной Зари, начать борьбу за восстановление Советской власти, но они в соответствии со свободным личным выбором каждого стройными колоннами пошли в банды и мало чем отличавшийся от них большой бизнес.
Смешно было бы утверждать, что Ельцин запретил Компартию. Он лишь потребовал от нее сменить имя. КПСС стала КПРФ, а газета «Правда» так и осталась газетой «Правда» со всеми орденами на титуле. Суд над КПСС и процесс декоммунизации, которых от него требовали некоторые бывшие антисоветчики, Дед проводить не стал, так что тот облик, который принял российский коммунизм в частности и российская политическая система в целом, – результат исключительно свободного выбора российских коммунистов и прочих действующих лиц политического процесса.

Авраам ШМУЛЕВИЧ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь