Человек, люби равно
И грузина, и еврея,
Ибо мы живем, старея,
И на всех на вас на грешных
Смерть глядит давным-давно
Парой глаз кромешных.
Человек, люби равно
Армянина, осетина.
Если бы любить друг друга
И беречь мы не могли –
Верь пророку Иэтиму –
Нас бы сбрило, как щетину,
Опалило, как щетину,
Прочь с лица земли!
Иосиф Гришашвили, народный поэт Грузии
Гиви Гамбашидзе – директор носящего имя Давида Баазова Музея истории евреев Грузии и грузино-еврейских отношений, член Международного совета музеев, сопредседатель международного движения «Гармония Кавказа», руководитель Научной комиссии по сотрудничеству со странами Кавказа Национальной академии наук Грузии, президент Ассоциации грузино-еврейских отношений, организатор 20 международных конференций по вопросам Кавказа и грузино-еврейских отношений, главный редактор 10 томов научных работ Музея истории евреев Грузии и грузино-еврейских отношений, автор 150 работ по вопросам культуры и взаимоотношений народов Кавказа, Почетный гражданин Тбилиси, кавалер грузинского ордена Чести.
– Батоно Гиви, я помню нашу первую встречу. Разговор тогда шел не о евреях и музеях, а об общих проблемах межнациональных отношений. Вы – историк, занимались вопросами, в общем, далекими от еврейской темы. Во втором нашем разговоре, уже в стенах музея, я был глубоко впечатлен глубиной ваших знаний еврейской истории, в особенности в Грузии. Как вы вышли на эту тему, как она сделалась, по сути, одной из главных для вас?
– Батоно Моисей, это, видимо, идет от моих корней. Я помню, мне было всего восемь лет, и мой дед по материнской линии прочел в газете о создании еврейского государства. Он был очень этому рад, с радостью рассказал всем в нашей семье о том, что наконец на исторической земле Израиля создано еврейское государство. Эта его радость запомнилась мне навсегда.
Но о евреях мы, конечно, знали. Более того, в нашем дворе жили грузинские евреи, муж и жена. Я помню их необыкновенное радушие, доброе отношение к соседям. И помню, с какой любовью относились они ко мне и моей старшей сестре. Было военное время, жизнь была нелегкой для всех, но эти люди умудрялись даже баловать нас как могли: угощали сладостями, кормили. Я до сих пор помню вкус того печенья, которым угощала нас тетя Роза. И знаете, детские впечатления определяют многое в нашей жизни, через них закладывается основа нашего отношения к другим, если хотите – жизненная философия.
– Да, это бесспорно так. Что касается упомянутого вами газетного сообщения… Знаете, я помню эту газету. Конечно, я увидел ее не тогда, когда она вышла: тогда мне был только год. Но родители сохранили ее, и она попалась мне на глаза, когда мне было восемь лет. Это было уже не самое благоприятное время для упоминания Израиля в газетах. В метрополии пышно расцветал официальный антиизраилизм, антисионизм – точнее, антисемитизм под этой маской. Характерно, что это не коснулось Грузии… Но, возвращаясь к вашим детским впечатлениям: в ответе вашей души на теплоту еврейской семьи я вижу отсвет того отношения к евреям, которое проявилось в радости вашего деда по поводу создания евреями своего государства.
– Да, это так. Теперь о моей взрослой жизни, о том, что вы сказали о моей университетской специальности. Я по специальности археолог, изучаю памятники грузинской христианской культуры на Северном Кавказе. В середине 1980-х в Центре археологических исследований была создана специальная группа по изучению грузинских памятников за пределами Грузии, и я руководил ей. В Иерусалиме насчитывается около 30 подобных памятников. Например, по легенде, там погребены царица Тамар и Шота Руставели.
Но был и другой аспект моего глубокого интереса к знакомым евреям, к еврейской культуре, связанный с моими близкими друзьями-евреями, в особенности грузинскими. Но среди моих друзей были и есть также московские евреи, представители московской еврейской интеллигенции, по большей части участники диссидентских движений. Все это определило мое отношение к великой еврейской культуре и философии.
В 1989 г. я близко познакомился с директором Музея истории евреев Грузии Шалвой Цицуашвили. Правда, таким, как сегодня, этот музей не был, можно считать, что его почти и не было. Цицуашвили поехал в Иерусалим на похороны своего отца и привез оттуда кассету, на которой было запечатлено, как оплакивали его отца грузинские евреи. Что там творилось! Какая ностальгия по отношению к Грузии! Ну, вы знаете, как люди, выросшие в Грузии, в том числе грузинские евреи, любят Грузию… Это просто потрясающе! Потом я близко познакомился с поэтом и переводчиком Джемалом Аджиашвили. Мы общались буквально каждый день. И вот однажды в день моего рождения Шалва Цицуашвили сказал мне: «Я принес тебе большой подарок». А у самого в руках ничего нет. Я спрашиваю: «Что за подарок?» Он отвечает: «Может быть, зная твой интерес к еврейской культуре, создадим группу по изучению грузинско-еврейских культурных взаимосвязей?» И мы действительно в 1988 г. создали при Президиуме Академии наук Грузии Ассоциацию грузино-еврейских взаимосвязей. Тогда Израиль считался «персоной нон грата», преподавание еврейского языка было запрещено.
– О да! Вакханалия ненависти к Израилю, начавшаяся после его победы в Шестидневной волне, получила новую базу в «борьбе с сионизмом». Инициированные метрополией соответствующие публикации наводнили союзный рынок (Грузия была в этом смысле исключением). За преподавание иврита давали семь лет, так сказать, автоматически…
Беседовал Моисей БОРОДА
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь