Апрель 29, 2016 – 21 Nisan 5776
Глобализация

image

Вырвав еврейскую страницу своей истории, Европа заново пишет исламскую  

Проблему можно решить, от нее можно ускользнуть, но некоторые проблемы имеют свойство преследовать решающего их. В попытке разрешения одну проблему можно заменить другой, гораздо более значительной и менее разрешимой. Решают проблему приема арабских беженцев – и создают проблему грабежей, насилия, бесчинств и террора, учиняемых некоторыми новоприбывшими в Западной Европе. Решают проблему гуманитарной помощи терпящим бедствие арабским беженцам – и создают поколение «сердитых», которым недодали и которые будут верны своим далеко недемократическим обычаям. На арабском Востоке нет свободы, но провозглашение свободы и борьба за нее стали привычной формой «прогрессивного» поведения, усвоенного теми, кому нужнее несвобода других, чем свобода для себя. Европа поглощает выходцев с Ближнего Востока, стремящихся к свободному существованию и не признающих его.

Террор без границ
Глобализация подразумевает свободный поток вещей, товаров, людей, идей, информации, привычек, нравов, болезней, вирусов во все части Земли. В магазинах европейских и израильских городов продают электротовары, телефоны, автомобили и одежду одних и тех же фирм. Свобода торговли делает города и людей похожими друг на друга. Не только торговля объединяет и использует возможности демократии, но и террор. Террор – это тоже товар. Продается и покупается кровь, страх, и достигается управление жизнью путем запугивания террором. Терроризм – неизбежное следствие глобализации. Экспорт террора с Ближнего Востока растет с самого начала XXI в. Террор захватывает внутренние рынки европейских стран. Там, где нет государственных границ, нет границ террору. Раз граница между странами – устаревшее, архаичное понятие, ограничение свободы, возникает террор без границ.
Исламские фундаменталисты возмущены глобализацией, ибо она загрязняет «нравственную чистоту» мусульманства. Они используют глобализацию… для борьбы с глобализацией, с западными веяниями, распространяющимися по всему миру и берущими в плен угнетенных исламским фундаментализмом. Террористы используют западную свободу передвижения, свободу выражения мыслей и взглядов для борьбы с самой свободой. Пламя исламской борьбы против глобализации, приводящей к просачиванию Запада на Восток, передается самими террористами, устремляющимися с Востока на Запад, а также европейскими выходцами с исламского Востока на питающий их и ненавистный им Запад. Самые «чистые» намерения террористов по переделке мира проистекают из самых грязных источников: исламский террор пропитан маслянистой, горючей жидкостью темного цвета, добываемой из нефтяных источников. Пока бьют фонтаны нефти, террор имеет крепкую финансовую основу.
Ставка на глобального аутсайдера
«Арабская весна», начавшаяся в 2011 г., привела к большим геополитическим сдвигам в районе, где пустыня диктовала медленный темп жизни. Арабский мир приобрел ускорение в сторону Европы. Потоки крови на Ближнем Востоке привели к переселению больших масс арабских беженцев в Европу. Поток беженцев устремился в Эльдорадо, в богатые западноевропейские страны, где их принимают из гуманных и прагматических соображений – дешевая рабочая сила и исправление дефицита рождаемости в Западной Европе. Поползновения западноевропейских стран, главным образом Германии, открывают исламскому террору новые возможности. Благополучная, зажиточная Германия не может сопротивляться переселению страждущих ввиду ее борьбы с собственным черным прошлым. Разве можно запретить спасение терпящих бедствие? Риск потерпеть бедствие вследствие появления водоворотов террора в течении беженцев не настораживает гостеприимных правителей западных стран.
«Гуманизм», лежащий в основе приема арабских беженцев, восходит к учению философской и социологической франкфуртской школы, развитому немецкоязычными евреями Максом Хоркхаймером, Теодором Адорно, Эрихом Фроммом, Вильгельмом Райхом, Вальтером Беньямином и Гербертом Маркузе, бежавшими от нацистов за границу в 1933-м. Наиболее радикальным представителем франкфуртской школы был Герберт Маркузе (1898–1979), член Берлинского солдатского совета (военнослужащий германской армии во время Первой мировой войны), принимавший участие в Ноябрьской революции 1918 г. и социалистическом восстании «Союза Спартака» (будущей Коммунистической партии Германии) во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург и ученик знаменитого немецкого философа Мартина Хайдеггера. Как было принято во франкфуртской школе, Маркузе отрицал важнейший тезис ортодоксального марксизма о пролетариате как единственной силе, способной разрушить капитализм. Согласно Маркузе, переделку западного общества способны совершить лишь «аутсайдеры», которые, в отличие от пролетариата, не интегрированы в существующую социальную структуру: безработные, деклассированные элементы, люмпены, разочаровавшаяся в идеалах и ценностях отцов молодежь, народы стран «третьего мира». Маркузе допускал применение насилия против «репрессивного» капиталистического общества. Он, как и другие теоретики «новых левых», обращался к молодой революционной интеллигенции (студенчеству), способной понять «порочность» империалистического позднего капиталистического «общества потребления». Он возлагал надежды на не могущие вписаться в «общество благоденствия» притесняемые цветные, национальные, расовые меньшинства, на гастарбайтеров, безработных и феминисток. В книге «Одномерный человек» (1964) Маркузе отмечал: «Однако под консервативно настроенной основной массой народа скрыта прослойка отверженных и аутсайдеров, эксплуатируемых и преследуемых представителей других рас и цветных, безработных и нетрудоспособных… их противостояние само по себе революционно, пусть даже оно ими не осознается. Это противостояние наносит системе удар снаружи, от которого она не в силах уклониться; именно эта стихийная сила нарушает правила игры и тем самым разоблачает ее как бесчестную силу. Когда они (отверженные) объединяются и выходят на улицы, безоружные, беззащитные, с требованием гражданских прав, они знают, что столкнутся с собаками, камнями, бомбами, тюрьмами, концентрационными лагерями и даже смертью. Но их сила стоит за каждой политической демонстрацией жертв закона и существующего порядка. И тот факт, что они уже отказываются играть в эту игру, возможно, свидетельствует о том, что настоящему периоду развития цивилизации приходит конец». «Жертвы закона» доказали способность совершать значительные беззакония. Демонстрации могут означать и то, что цивилизации как таковой наносится удар, отбрасывающий ее на более низкую степень развития.
Маркузе делал ставку на положительную роль «третьего мира», этого колоссального глобального аутсайдера мирового масштаба, страдающего от империализма, войн, голода, слабого развития, экономической эксплуатации со стороны стран западного общества. «Третий мир» Маркузе противопоставил западному «первому миру», населенному сытым мещанским «самодовольным стадом» – средним классом. В книге «Эрос и цивилизация» (1955) Маркузе писал: «Его (конфликт между господином и рабом. – А. Г.) продолжением становится восстание отсталых стран против невыносимого наследия капитализма и его продолжения в неоколониализме». В этой фразе содержится противоречие подлинному развитию исторических событий. «Восстание отсталых стран против невыносимого наследия капитализма» превратилось в страстное желание «отсталых стран» жить при капитализме. «Неоколониализм» – это скорее всего «неоколониализм» огромных масс беженцев, желающих поселиться в Европе и колонизовать ее благополучный Запад, в особенности Германию.

Александр ГОРДОН

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети