Май 27, 2016 – 19 Iyyar 5776
Донецкая алия

image

Как Израиль принимает беженцев с Донбасса  

Примерно половину из 7000 прошлогодних репатриантов из Украины составили выходцы с Донбасса. Как их принимает Израиль и как они приживаются в новой стране, какие проблемы стоят перед вчерашними дончанами и многие ли из них планируют вернуться – таковы темы беседы с недавним репатриантом из Донецка, чью фамилию мы не публикуем (слишком много родственников осталось у нашего собеседника в охваченном войной городе).

– Максим, как Израиль принимает выходцев с Донбасса? У чиновников есть понимание, что речь идет об особой алие?
– Впервые, наверное, со времен конфликта в Нагорном Карабахе и чеченских войн можно говорить не просто о репатриантах, а о беженцах. Собственно, именно беженцами мы себя и ощущаем – большинство дончан не готовились к репатриации, это не созревшее, обдуманное решение, которому предшествовал ряд практических шагов. Война просто выхватила нас с насиженных мест. Люди бросили всё – квартиры, имущество, многие оставили в Украине родных и близких – и уехали в новую страну, прихватив с собой этот внутренний надрыв.
– Это как-то учитывается в ходе абсорбции? Я имею в виду не только материальный, но и психологический аспект проблемы.
– С некоторых пор предусмотрено дополнительное единоразовое пособие для репатриантов из Франции, Бельгии и Украины. Подчеркну, не выходцев с Донбасса, а из всей Украины. Это 5000 шекелей на одиночку, 6000 – на пару и 11 000 – на семью из трех человек. Но материальный фактор – отнюдь не главный, хотя многие из нас, в отличие от репатриантов из «большой» Украины, приехали с пустыми руками. Главное и самое обидное, что для многих чиновников каждый из нас – не более чем порядковый номер в длинной очереди. С холодным, казенным отношением в различных госучреждениях столкнулся и я сам, и многие знакомые репатрианты, живущие в разных городах. Немного тепла – и людям было бы куда проще прижиться в новой стране, ведь отношение чиновника на первых порах часто проецируется на отношение всего израильского общества. Разумеется, это касается не только дончан, просто мы много пережили и много потеряли в последние пару лет, поэтому острее это ощущаем. Характерно, что как раз простые израильтяне всегда готовы помочь, часто еще до того, как ты их об этом попросишь.
– То есть некоего отчуждения беженцы с Донбасса в Израиле не ощущают?
– Отношение вполне сопоставимо с отношением к внутренним мигрантам в Украине. Кто-то, как в Киеве или Днепропетровске, не хочет сдавать «донецким» квартиры и полон стереотипов, а кто-то искренне проникается проблемами – таких, кстати, большинство. Среди русскоязычных равнодушных мало – они могут быть пророссийски или проукраински настроены, но сочувствуют нам вне зависимости от политических воззрений. Да и степень вовлеченности в сам конфликт ощущается весьма сильно. Мы живем в небольшом городке и то несколько раз видели украинские флаги – и на машинах, и на балконах. Пару раз замечали георгиевские ленточки, но больше всего изумил флаг «Правого сектора» на лобовом стекле авто…
– Сохраняются ли связи между дончанами в Израиле? Вы встречаетесь, поддерживаете друг друга?
– Безусловно, ведь тысячи людей выехали за очень короткий промежуток времени. У них общее прошлое и во многом общее настоящее, поэтому в социальных сетях созданы уже несколько групп для репатриантов с Донбасса. О полноценном землячестве речь пока не идет – люди слишком заняты своим обустройством.
– Насколько успешно?
– Нынешняя донецкая алия – отличный материал для дюжины диссертаций по психологии и социологии. Кто-то сразу принимает Израиль – и устраивается быстрее и лучше. Некоторые возвращаются в Украину или мечтают об этом. Но большинство просто зависли между двумя реальностями – между Израилем и Донецком, и это очень напоминает ситуацию с перемещенными лицами в Украине. Ведь часть из них тоже начали строить новую жизнь в Киеве, Харькове или Одессе и не вернутся в Донецк, даже если там все успокоится. Кто-то мечтает вернуться, как только представится такая возможность, но большинство просто растеряны, они зависли меж двумя мирами.
– Плюс к этому посттравматический синдром…
– Да, и есть еще кое-что, чего не понимают даже родственники, уехавшие в 1990-х. Должен сказать, что, поскитавшись два года, начинаешь понимать, что Донецк был весьма развитым в плане инфраструктуры и комфортным для жизни городом даже по израильским меркам. Репатриантам 1990-х это сложно понять: они с гордостью демонстрируют, например, «широкий» ассортимент бытовой техники или «новинки» мобильной связи, которые в Донецке, да и других украинских городах уже давно считаются вчерашним днем. И не понимаешь, шутят они или действительно не понимают, что прошла целая эпоха.
– Какая группа преобладает в потоке репатриантов с Донбасса? В какой мере они были знакомы с Израилем до приезда в страну?
– Если в «большую» Украину с Донбасса едут более молодые и предприимчивые – те, кто может устроиться на новом месте, то репатриация из Донецка в Израиль – разновозрастная. Сказывается уровень социальной защиты для стариков – он здесь выше. Алия очень неоднородна: война вытолкнула совершенно разных людей – от тех, кто вообще плохо понимает, куда приехал, до каких-то еврейских активистов, не думавших репатриироваться. Знакомые из разных ульпанов описывают примерно одни и те же ситуации, демонстрирующие полное незнание традиций и истории, и это касается не только бывших дончан. Классический пример: на вопрос о том, что едят на Хануку, один из учеников отвечает, мол, это детский вопрос – мацу, конечно. И произносит он это в полной тишине – остальные вообще не понимают, о чем идет речь.
– Часто спорите о судьбах бывшей (хотя какая она бывшая) родины?
– Для нас это не теоретический спор. Это не картинка в телевизоре, а миллионы искалеченных жизней. Наших в том числе. Мнения полярные, как и в стране исхода: более молодые и образованные чаще поддерживают Украину, среди пенсионеров распространены пророссийские, точнее, просоветские настроения. Так или иначе, страдают все, но каждый уже назначил одну из сторон виновной в том, что произошло лично с ним. При этом, вне зависимости от занятой позиции, люди уверены, что конфликт на Донбассе – это надолго.
– Поэтому мало кто рассчитывает вернуться в Украину в обозримом будущем?
– Надо понимать, что эмиграция – это миграция в концентрированном выражении, и репатриантам присущи все те же сомнения, что и беженцам из Донецка в разных регионах Украины. Есть даже случаи распада семей – кому-то в новой стране хорошо, а кому-то не очень, поэтому один супруг возвращается, а другой остается. Разумеется, чем дольше люди живут вне дома, чем больше они обрастают новыми социальными и профессиональными связями, тем выше процент репатриантов, решивших остаться в новой стране. Некоторые признаются: мол, если бы не война, никогда бы не уехали, и едва ли не благодарны печальным обстоятельствам, подтолкнувшим к этому решению.
В этом контексте хочу напомнить, что на приезде этих людей в Израиль сионизм не заканчивается – важно, чтобы они из Израиля не уехали. Разумеется, многое зависит от самого человека, но очень важно и отношение чиновника как представителя государства. Страна, в которую ты приехал, может стать твоим домом сразу, а может не стать никогда, ведь даже переезд в другой город – это своего рода травма. Мы благодарны Израилю за то, что принял нас в трудную минуту. Если бы еще отдельные его официальные представители нашли в себе силы показать, что нам здесь рады, это помогло бы почувствовать себя дома. Ведь это так просто – улыбнуться человеку, судьба которого зависит в данный момент от тебя…

Беседовал Константин МЕЛЬМАН

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети