Горенштейн несравним. Это большой мастер со своими взлетами, иногда… неудачами, неровный, мятущийся, мощный, воплощающий в своем поколении боль и силу великой русской прозаической традиции, которой он принадлежит неотрывно.
Вячеслав Иванов, 1991
…Я думаю, кстати, что время Горенштейна еще придет.
Дмитрий Быков, 2015
Писатель, сценарист и драматург Фридрих Наумович Горенштейн прожил как минимум три очень разных жизни. Как минимум три потому, что творцы, несомненно, проживают и множество жизней своих персонажей…
Горенштейн родился в Киеве 18 марта 1932 г. В 1935 г. был арестован и в 1937-м расстрелян в Магадане его отец, профессор экономики, а его мать умерла по дороге из эвакуации в 1943 г. Далее в течение короткого времени был детдом, затем отрочество и юность у теток в Бердичеве. 1955 г. Горенштейн окончил Днепропетровский горный институт. Работал в шахте, позднее на стройке в Киеве. С 20 лет писал прозу и предлагал ее с конца 1950-х в журналы и на киностудии, посылал, в частности, Илье Эренбургу и в редакцию журнала «Юность» при Валентине Катаеве. Но в печать не пробился.
Вторая жизнь началась для Горенштейна тогда, когда в 1962 г. он был принят в Москве вольнослушателем на Высшие сценарные курсы Госкино СССР. Это позволило ему оставить работу инженера, и, хотя у Горенштейна не было стипендии, он быстро научился зарабатывать себе на жизнь литературным, точнее, сценарным трудом. За годы жизни в Москве с 1962-го по 1980-й даже стал известен и востребован как киносценарист. Среди его работ в этом качестве – «Солярис» Андрея Тарковского, «Раба любви» Никиты Михалкова и «Седьмая пуля» Али Хамраева. Но мало кто знает, что монологи Андрея Рублева в фильме А. Тарковского, как и окончательный сценарий фильма А. Кончаловского «Первый учитель» также принадлежат перу Горенштейна. А вот путь в литературу (тогда советскую) для него прервался, едва начавшись.
В 1964 г. в журнале «Юность» был напечатан рассказ Горенштейна «Дом с башенкой». Этот дебют автора был замечен многими, о нем говорили, но рецензия появилась только одна – Аси Берзер в «Новом мире». Две цитаты из этой статьи прозорливой Берзер многое говорят о Горенштейне: «Наивное, детское (да и не только детское) цепляние за проблеск надежды и жестокое, безжалостное, немыслимое для детской души уничтожение этой надежды – вот что по существу составляет содержание рассказа „Дом с башенкой“»; «Писатель отлично передает не чувство голода, а ощущение еды, столь характерное для голода и недоедания... Вот этого голодного вкуса сухой картошки, не пережив, не передашь никогда».
Больше до эмиграции в Берлин в 1980 г. публикаций прозы Горенштейна в СССР не было. Частично и потому, что после отказа «Нового мира» в 1965 г. напечатать его повесть «Зима 53-го года» Горенштейн и сам перестал предлагать журналам свои сочинения. Писал в стол, создав в Москве несколько романов («Место», «Псалом») и повестей, а также две пьесы. Из эмиграции Горенштейн не вернулся.
Выезд на литературную стипендию в Западный Берлин стал для него началом третьей жизни – жизни профессионального писателя, позволившей увидеть многое из написанного наконец напечатанным. Живя в Берлине, Горенштейн публиковался в зарубежных русскоязычных журналах «Континент», «Время и мы», «Синтаксис», «Страна и мир», «22», «Зеркало загадок» и др. Произведения Горенштейна переводились на французский, немецкий и другие языки. В парижских театрах в 1980-е гг. шли инсценировки его прозы.
С 1990 г., на волне перестройки, начались публикации и в СССР. Но Горенштейн до сих пор остается относительно редко упоминаемым в российской критике, и, как следствие, несоразмерно своему дарованию и мастерству малоизвестным писателем, хотя значительность написанного им признавали такие авторитеты, как Вячеслав Иванов, Юрий Трифонов, Ефим Эткинд, Симон Маркиш, Андрей Тарковский, Станислав Рассадин, Наталья Иванова.
Начиная с 2011 г. после 10-летней паузы книги Горенштейна снова переиздаются в России, появляются новые постановки по его пьесам и прозе в российских театрах. Реализованы три экранизации его прозы: две в Украине режиссером Евой Нейман – «У реки» по рассказам «Старушки» и «Разговор», а также «Дом с башенкой» по одноименному рассказу – и одна в России – «Искупление» по одноименной повести (режиссер Александр Прошкин).
Горенштейн написал много книг, отличавшихся друг от друга по стилю и ритму настолько, что трудно было поверить, что их написал один и тот же человек. Те немногие, кому писатель доверял читать свои неопубликованные произведения, поражались (и при первом знакомстве с сочинениями, и в дальнейшем) его дару видеть невидимое для других, пророческому дару. Живя при социализме, он описал многие подпольные тогда явления, которые спустя десятилетия, в начале 1990-х, вышли на поверхность. Он не предсказывал их, а описывал в своих романах «Псалом» и «Место», предупреждал об их скором появлении, давая возможность подготовиться к переменам. Но… Эти пророчества и предупреждения не могли тогда дойти до читателя. Да и вряд ли они были бы в случае публикации верно восприняты и поняты, ведь и первым немногочисленным читателям Горенштейна, даже искушенным, таким, как, например, Бенедикт Сарнов, его образы, его характеры казались тогда плодом фантазии автора. А сегодня, читая эти произведения, можно поразиться творческой зоркости Горенштейна в годы, когда советская литература его ровесников, рожденная периодом «оттепели», искала (и находила) «человеческое лицо» в царившем порядке.
Писатель русский по языку, на котором он творил, и в то же время в одном лице российский, украинский и еврейский писатель по темам, а также еще и философский и религиозный писатель по содержанию написанного, плюс к тому и исторический писатель в своих драмах о Петре Первом и Иване Грозном, Горенштейн на самом деле, как и любой большой писатель, был сложным, но, самое главное, общечеловеческим художественным явлением.
Четвертая жизнь Горенштейна – это посмертная жизнь его книг. Автор этих строк втягивался в орбиту Горенштейна постепенно. Сначала как журналист, а позднее как публикатор. В конце 2015 г. мне удалось сделать и документальный фильм «Место Горенштейна» с подзаголовком «Фильм о настоящем писателе». Многое, что мне удавалось сделать как журналисту, возникало на радиостанции «Свобода». Все это было собрано на недавно созданной, посвященной судьбе и творчеству Фридриха Горенштейна странице сайта радиостанции под названием «Миры Горенштейна». На этом «сайте на сайте» (www.svoboda.org/p/6034.html) вскоре начнут появляться новые материалы. Новые – это подчас хорошо забытые старые. Например, тексты о Горенштейне Вячеслава Иванова, Бориса Хазанова, Симона Маркиша и (не)многих других. Все это поможет собрать своего рода клуб читателей Горенштейна. Клуб этот не может и не должен быть многочисленным, ибо такова уж природа творчества этого автора: его книги для понимания и наслаждения ими требуют попадания в темп и ритмы, задаваемые автором, требуют внимательного сосредоточенного чтения, которое в наше время само становится редкостью, но, слава богу, не исчезает и, надеюсь, не исчезнет никогда.
В одной из своих редких публичных бесед композитор Арво Пярт произнес: «Когда профессор военной академии Германии говорит, что пытать террористов во многих случаях оправданно, я нахожу это нормальным. Если 70% населения по опросу также будут согласны с профессором – это нормально. Даже если так будут думать 99,5% – это тоже нормально. Так оно и было всегда. Во всех странах еще с библейских времен всегда было только полпроцента тех, которые слышали пророков. Что это означает, например, для Германии с населением в 80 млн человек? Это 400 тыс. человек – это множество людей…»
Скажу, что если бы до полпроцента населения России в 143,5 млн человек – а это более 700 тыс. – дошли бы книги Горенштейна, это было бы прекрасно. Но эту задачу никто не решает, так как люди книжного бизнеса кормят население совсем другими книгами. Надежда здесь только на Интернет. Если бы полпроцента читающих по-русски (а в целом в мире это 177 млн человек), то есть почти 900 тыс. человек, смогли бы узнать о Горенштейне и попробовать его читать, то я думаю, что популяризаторы творчества Горенштейна (Мина Полянская, Григорий Никифорович и др.) сочли бы свою миссию выполненной.
С чем встретятся будущие читатели Горенштейна? Прежде всего, с хорошей литературой. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно прочесть одну страницу, а иногда даже абзац. Замечательный литературовед Симон Маркиш в своей статье о Горенштейе «Плач о мастере» приводит цитату со своим комментарием:
«Хореограф Вадим Овручский на репетиции: „Настя, улыбочку держи, улыбочку... Играй ногами“. – И сам Овручский, надев на лицо улыбочку, пошел на играющих ногах».
«Здесь все безупречно и бесподобно в изначальном значении – неподражаемо; особенно „надев на лицо улыбочку“. Так не умел и не умеет никто, ни среди предшественников, ни среди ровесников, ни среди тех, что идут следом. Эти две строчки из высокого горенштейновского шедевра, рассказа „Шампанское с желчью“, сами по себе, – патент на мастерство высшего класса. На мой взгляд».
Время Горенштейна еще придет, считает Дмитрий Быков. Мне же представляется, что оно давно пришло, просто течет иначе, чем у других авторов. Медленно течет, выбирая по одному человеку читателей этого непростого, но несомненно великого писателя.
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь