К 70-летию начала «борьбы с космополитами» в СССР 

Январь 1, 2018 – 14 Tevet 5778
И стал антисемитизм партийно-государственным

Для меня, студента Киевского университета, это было потрясением. Прежде я сталкивался с отдельными проявлениями бытового антисемитизма, но развязанная партократами травля моих лучших преподавателей и вузовских друзей только за то, что они евреи, обвиняемые в космополитизме, порушила во мне веру в дружбу народов и социальную справедливость. Я не мог понять, отчего русским можно гордиться своей нацией, а евреям – нет, и почему надо любить родину, а весь мир – нельзя. Позже я осознал демагогический смысл вульгарно-классового противопоставления космополитизма патриотизму и интернационализму. В той первой широкомасштабной публичной кампании против евреев, организованной сверху, идеология коммунистической партии, политика советского государства и психология масс слились в единый комплекс как основу возрожденного антисемитизма.

От латентной юдофобии к антисемитской истерии
На протяжении почти полутора сотен лет антиеврейская идеология и политика царизма опиралась на традиционное юдофобство Православной церкви и ксенофобские предрассудки населения. Узаконенная дискриминация иудеев сопровождалась административным произволом в верхах и погромами в низах. Февральская революция 1917 г., провозгласив равноправие еврейских граждан, поставила антисемитизм вне закона. Большевики после захвата власти формально подтвердили это достижение, одновременно начав ликвидацию еврейских религиозных, общественно-политических и культурных организаций и учреждений, не вписывавшихся в жесткие рамки советской системы.
В 1920-е гг. в связи с юдофобскими эксцессами среди населения, вызванными ростом социальной активности евреев (а в годы нэпа – и предпринимательской) проводились агиткампании по борьбе с антисемитизмом. В 1931 г. Сталин определил его как «крайнюю форму расового шовинизма и самый опасный пережиток каннибализма... Коммунисты, последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма». Эти слова предназначались для внешнего пользования, и опубликовали их лишь через пять лет. Вместе с тем нарочитое оглашение еврейских имен участников «троцкистско-зиновьевского блока» на открытых судебных процессах 1930-х гг. усиливало антисемитский настрой в массах.
И все же до войны тем евреям, которые не попали под жернова тотальных репрессий, жилось относительно терпимо. Доступ к высшему образованию и карьерный рост был для еврейской молодежи довольно свободным (с поправками на приоритет «национальных кадров»). Широкой известностью пользовались политики, ученые, писатели, музыканты еврейского происхождения. Еврейские театры успешно ставили спектакли, издавались газеты и книги на еврейском языке. В Киеве всюду слышна была речь на идише, а мои двоюродные братья и сестры учились в еврейских школах, пока их в 1938 г. не закрыли (как, впрочем, и многие другие национальные учебные заведения). Согласно сталинской догме об отсутствии признаков нации у еврейства, шел негласный процесс ассимиляции и русификации еврейского населения.
Одним из первых симптомов возрождения юдофобства на высшем уровне стала «этническая чистка» советского дипломатического корпуса в угоду Гитлеру, с которым Сталин в 1939 г. шел на сближение. Молотов, сменивший наркома Литвинова (Валлаха), заявил своим сотрудникам: «Мы навсегда покончим здесь с синагогой». Риббентроп доложил фюреру, что Сталин полон решимости положить у себя конец «еврейскому засилью». В рамках секретного сотрудничества НКВД с гестапо еврейских беженцев из Германии и Польши выдавали Рейху. Предложение нацистов о переселении немецких евреев в СССР было в феврале 1940 г. отвергнуто.
После начала войны с Германией среди населения с новой силой вспыхнул антисемитизм, подогреваемый нацистской пропагандой, и окончательно рухнул миф об интернационализме советского народа. На оккупированной территории жители часто грабили и убивали еврейских соседей, выдавали их немцам, помогали выявлять евреев среди пленных, участвовали в облавах и расправах. В ноябре 1942 г. руководителям подполья и партизанских отрядов была направлена из Москвы директива о запрете принимать евреев, спасшихся от плена и бежавших из гетто. У них отнимали оружие и продовольствие, прогоняли, а нередко расстреливали как «немецких шпионов».
А в советском тылу беспрепятственно расползались слухи о том, что евреи уклоняются от призыва в армию или ухитряются служить подальше от фронта. Мне, сыну солдата, сражавшегося на передовой от Смоленщины до Манчжурии, обидно было слышать клевету насчет «героев Ташкента». Откуда было мне знать, что Сталин в беседе с польским генералом Андерсом осенью 1941 г. назвал евреев «плохими солдатами». Неудивительно, что в армии давались указания ограничивать награждение евреев и повышение их в чине (например, в директиве 1943 г. начальника Главполитуправления А. Щербакова). А между тем в Красной армии служили 501 тыс. лиц еврейской национальности. Причем доля добровольцев была самой высокой (27%), а по числу лиц с боевыми наградами и Героев Советского Союза евреи оказались на четвертом месте среди 128 народностей СССР.

Как это раскручивалось
Еще более прояснилась юдофобская позиция Сталина в 1944 г., когда на заседании Политбюро он потребовал проявлять «больше осторожности» при выдвижении евреев на руководящие посты. Это указание получило закрепление в циркуляре о «повышении бдительности» в отношении семитских кадров с приложением списка должностей, на которые назначать их не следует. Одновременно возродились ограничения на прием евреев в вузы. В то же время бытовой антисемитизм в низах становился все более агрессивным. На освобожденной от немцев территории прокатились акты насилия в связи с возвращением из эвакуации евреев, претендовавших на свои квартиры и имущество. В стране, победившей фашизм, вновь пышно расцветал махровый антисемитизм.
Пытаясь смягчить впечатления о чудовищной цене победы и вместе с тем заигрывая с титульной нацией, Сталин взял курс на разжигание русского великодержавного шовинизма. Первым шагом к этому стал тост вождя на приеме в честь участников парада Победы 24 мая 1945 г., когда он назвал русский народ «наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза». Агитпроп во главе с А. Ждановым (а затем – М. Сусловым, Д. Шепиловым) рьяно культивировал великорусский национализм под флагом советского патриотизма. Одновременно критика обрушилась на опального академика-еврея Евгения Тарле, в чьих трудах по истории выудили «квасной патриотизм».
Сталинскую клику тревожило свободомыслие в среде интеллигенции и в рядах воинов-освободителей, насмотревшихся на качество жизни в странах «загнивающей» Европы. Возникла необходимость пресечь крамольное вольнодумство и ужесточить идеологический контроль в условиях начавшейся холодной войны с Западом. С этой целью в 1946 г. был принят ряд партийных постановлений: «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», «О кинофильме „Большая жизнь“», – обличавших произведения, проникнутые «духом низкопоклонства перед современной буржуазной культурой Запада». В этих акциях пока не было явно антиеврейской направленности, но они стали ее идейной предпосылкой.
Коммунистическая пропаганда остро нуждалась в образах врагов: внешних – «американских империалистов» – и внутренних – «безродных космополитов». И с начала 1947 г. раздувается кампания против «преклонения перед Западом». Поводом послужило дело биолога Григория Роскина и его жены, передавших коллегам в США свой новый медпрепарат с его описанием. По указанию Сталина Жданов составил закрытое письмо ЦК по делу «о низкопоклонстве и раболепии интеллигенции перед буржуазной культурой», об усилении воспитания «в духе священного советского патриотизма, безусловной преданности интересам государства». Было принято постановление о «судах чести» в центральных ведомствах для рассмотрения «антипатриотических, антигосударственных и антиобщественных поступков и действий, совершенных руководящими, оперативными и научными работниками», не подлежащих наказанию в уголовном порядке. Ограничились проведением 82 показательных «судов» над провинившимися, в том числе евреями. Тогда же поэт Н. Тихонов подверг погромной критике «антипатриотическую» книгу крупного филолога Исаака Нусинова «Пушкин и мировая литература». Используя слова В. Белинского, Тихонов назвал автора «беспачпортным бродягой в человечестве» (это стало крылатым выражением, ассоциируемым с образом «вечного жида» Агасфера). Нусинов был позже арестован и умер в следственной тюрьме в результате голодовки, объявленной им в защиту заключенной.

«Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом»
Еще в 1944 г. на совещании историков в ЦК некто Х. Аджемян обозначил «порок, имя которому – космополитический интернационализм», обругав оппонента-еврея выразителем «космополитизма, у которого чувства патриотизма, национальной гордости атрофированы». А спустя четыре года установочные статьи Шепилова в прессе спровоцировали широкую кампанию по разоблачению низкопоклонства перед Западом, отождествляемого с космополитизмом. Отныне все, кто не проявлял убежденности в превосходстве социализма над капитализмом, в первую очередь еврейские либералы и скептики, подозревались в антипатриотизме.
Уже в январе 1948-го Жданов, выступая в ЦК на совещании деятелей советской музыки, заявил: «Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает... потерять свое лицо, стать безродным космополитом». А в марте редактор журнала «Вопросы философии» Г. Александров опубликовал статью, в которой заклеймил космополитами всех инакомыслящих, придав этому ярлыку зловещий смысл: «изменники Родины», «контрреволюционеры», «враги народа».
Началась политическая операция, принявшая откровенно антисемитский характер. Он проявился в обвинениях интеллигенции, прежде всего еврейской, в прозападной ориентации, враждебности советскому строю и образу жизни, сопровождался травлей, увольнением, арестами и высылкой. Все это происходило на фоне убийства Соломона Михоэлса, разгрома Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), ужесточения политики по отношению к Государству Израиль и к сионизму. Идеологическая расправа с «космополитами» все теснее переплеталась с искоренением последних очагов еврейской культуры и ужесточением репрессий против ее творцов.
Следующим витком в раскручивании спирали войны с «еврейским буржуазным национализмом» под фиговым листком «борьбы с низкопоклонством» стала...

Давид ШИМАНОВСКИЙ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети