От имени «перепуганных» членов Еврейской общины Любека убедительно просим разъяснить положение о запрете конкретным членам еврейских общин посещать здания общины (Hausverbot). На каждом заседании нового правления список нежелательных посетителей пополняется новыми фамилиями. Просим уточнить перечень помещений, где может действовать запрет: бюро общины, молельный зал, собрание на территории общины и вне ее. Каков срок действия запрета? Складывается такое впечатление, что Hausverbot – скрытая форма изгнания из общины, а ведь ее численность по разным причинам и так с каждым годом сокращается. В нашем случае примером может служить изгнание с открытого заседания совета общины посредством полиции двух человек (на обоих наложен Hausverbot). Причина наложения – это уже другая история.
Ян РОГАЧЕВСКИЙ, член Еврейской общины Любека
Большинство зарегистрированных еврейских общин имеют статус корпораций общественного права, и к ним не применимы законодательные нормативы государственного учреждения. Деятельность общины не регулируется общим административным законодательством, а ее сотрудники не являются государственными служащими или чиновниками. Это означает, что деятельность религиозной общины регулируется общими и собственными нормативами. Для начала загляните в устав общины, там вы найдете некоторые регулирующие нормы. Многие вопросы правомочен решать конфессиональный суд при Земельном союзе еврейских общин или Центральном совете евреев в Германии.
Руководство общины имеет в ее зданиях и помещениях права домохозяина. Это значит, что оно вправе запрещать конкретным лицам посещать здания и помещения общины. Но этот запрет (Hausverbot) не должен быть произвольным. Решение о запрете должно быть вручено лицу, в отношении которого оно принято, в письменной форме и содержать обосновывающую часть. Его можно обжаловать в участковом суде. Известно немало случаев, когда суд признавал решение руководства общины необоснованным и отменял его.
Лицо, которому объявлен Hausverbot, не имеет права входить в указанные здания и помещения до снятия запрета. Нарушение запрета дает основание для вызова полиции и насильственного выдворения нарушителя из помещения.
Основанием для запрета могут быть правонарушения (например, один из членов общины был пойман на воровстве). Постоянная деятельность во вред общине также может вести к наложению запрета. Труднее ответить на вопрос о допустимости запрета по отношению к активным критикам правления, скандалистам, спорщикам по любому поводу, любителям бесконечных дискуссий, обвинителям всех и вся, кверулянтам и лицам с психическими расстройствами. Единого критерия того, что должны сносить члены общины и ее руководство, не существует, и в каждом случае ответ на этот вопрос следует искать индивидуально. Во всяком случае, по моему мнению, руководство общин должно выдерживать многословность и эмоциональность членов общины, если они говорят по делу. Руководство должно также серьезно рассматривать жалобы членов общины, если они содержат хотя бы крупицу правды. Все, что носит характер делового обсуждения, должно серьезно восприниматься общиной и ее руководством.
Если спор касается религиозных вопросов, то здесь решающим является мнение раввина. В части религиозной деятельности община – это не дискуссионный клуб и не демократическая политическая партия. Я считал бы посещение синагоги во время богослужений допустимым даже для лиц, на которых наложен Hausverbot. Синагога в отличие от прочих общинных помещений является зданием сакральным, и именно эта сакральность необходима многим для молитвы. Религиозный человек, даже если он поссорился с руководством общины, имеет право молиться в доме Б-га. Разумеется, если он ведет себя прилично, не мешает другим молящимся и не пытается навязать синагоге свои порядки.
Я считал бы разумным ограничивать Hausverbot определенным сроком. Только очень серьезные проступки, например насилие по отношению к сотрудникам и посетителям общины, может оправдать бессрочный запрет на посещение общины.