К 75-летию восстания в концлагере Треблинка  

Июль 27, 2018 – 15 Av 5778
Самуэль Вилленберг: «Мы подожгли этот ад»

Часто, опровергая расхожий миф о том, что обреченные на уничтожение в годы нацизма евреи молча шли на смерть, даже не пытаясь сопротивляться, упоминают о восстании узников в концлагере Собибор под руководством Александра Печерского. Между тем это восстание было не только не единственным (о ряде других «ЕП» уже писала»), но и не первым в этом ряду. За два месяца до него восстали еврейские узники Треблинки.
Когда вспоминаешь Треблинку, это страшное логово смерти на польской земле, перед глазами предстает ее железнодорожный вокзал. С расписанием движения, билетной кассой и часами на перроне. Только вот стрелки вокзальных часов были там нарисованными и показывали всегда одно и то же время. Потому что для тех, кто попадал в этот ад, оно останавливалось навсегда…
До недавнего времени единственным выжившим свидетелем и участником восстания в концлагере Треблинка, которое состоялось 75 лет назад, оставался человек-легенда Самуэль Вилленберг. В этом году ему должно было бы исполниться 95 лет. Его воспоминания о Треблинке, сохранению памяти о которой он посвятил свою жизнь, и легли в основу этой статьи.
***
Самуэль (Шмуэль) Вилленберг родился в 1923 г. в польском городе Ченстохова в семье учителя еврейской школы и художника Переца Вилленберга и медсестры Манефы Поповой, принявшей после замужества иудаизм. У Самуэля были две младшие сестры – Ита и Тамара.
Война застала семью в городе Опатуве, где отец расписывал стены местной синагоги. Начались антиеврейские акции, одобрительно воспринятые поляками. В июле 1941 г. в Едвабне ими был устроен погром, унесший 1600 еврейских жизней. Опасаясь за жизнь своих семей, люди всячески пытались скрыть свое еврейство. «Когда вы выходили на улицу, вас не покидал страх, что кто-то подойдет и скажет: „Это еврей!“ – рассказывал Самуэль. – Поляки это точно знали. По тому, как человек выглядел, какую имел походку, – просто интуитивно. Не все, конечно, так поступали, но двух моих сестер кто-то выдал и послал на смерть. К счастью, отцу удалось достать для нас фальшивые свидетельства о рождении. Мама была русской и в этом не нуждалась».
С «новыми» документами на руках отец уехал в Варшаву, оставаясь до конца войны на «арийской» стороне, а остальная часть семьи вернулась в Ченстохову, где знакомые нашли им жилье. Самуэль с матерью поехал в Опатув за вещами отца, а когда вернулись, хозяйка сообщила им, что Иту и Тамару выдали немцам. «Услышав об этом, – вспоминал Самуэль, – я больше не хотел жить». Мать, решившая отыскать дочерей, осталась в Ченстохове. Она сказала ему: «Ты должен бежать из этого проклятого города». На следующий день Самуэль уже был в Опатуве. Он больше не верил в спасительную силу «арийских» документов и опасался ареста.
Опатувское гетто, где оказался Самуэль, было перенаселено, люди умирали от тифа. «Осенью 1942 г. всех евреев собрали на рынке и погнали на железнодорожную станцию, – вспоминал Вилленберг. – В битком набитых вагонах без питья и пищи мы добирались до Треблинки».
В гетто поговаривали, что евреев массово убивают, но этому не верили. Люди только знали, что едут на восток, в трудовой лагерь, где они смогут сохранить себе жизнь. Правда, во время остановок поляки кричали им: «Евреи, из вас там сделают мыло!», но поверить этому всерьез было нельзя.

Эстер ГИНЗБУРГ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети