Июнь 30, 2016 – 24 Sivan 5776
Поселенка

Было это в конце 1950-х в Братске, гремевшем тогда на всю страну. Я ждала мужа, решавшего какие-то вопросы в горсовете старого Братска. Горсовет располагался в обычной сибирской избе, к которой пристроили широкое крыльцо. Вокруг лежал пыльный, почти безлюдный поселок, печальный и заброшенный. Ему предстояло через несколько месяцев сгореть и уйти на дно Братского моря.
Я зашла в маленький палисадник возле горсовета, присела на скамейку, от нечего делать стала читать фамилии на покосившемся деревянном обелиске – памятнике погибшим в Великой Отечественной войне – и очень удивилась тому, что в этом списке добрых два десятка раз значилась фамилия Жидовкин. Очень необычная фамилия для восточносибирской глубинки.
Но тут возвратился мой муж, и мы уехали в новый Братск, который уже начал возникать на холмах у Падунских порогов на берегу Ангары. Там мы теперь жили и работали. Забот у меня хватало, но все равно удивительные Жидовкины не давали мне покоя. Сколько я ни расспрашивала местных жителей, никто не мог дать мне вразумительный ответ, откуда в Братске такая фамилия.
– Жидовкины и Жидовкины, всегда тут жили. До войны половина поселка Жидовкиных была. Чего особенного? – пожимали плечами старожилы.
Так бы я, наверное, ничего и не узнала, если бы не догнал меня как-то по дороге в недалекий хуторок, куда я неспешно брела по делу, крошечный старичок с «горбачом» – коробом для ягод – за плечами. Он был в длинном, напрочь выгоревшем плаще и в такой же кепке и так споро семенил по таежному проселку, что легко догнал меня, совсем разморенную свирепой сибирской жарой. Слово за слово, и я задала ему этот наболевший вопрос: откуда тут Жидовкины?
Старичок неожиданно остановился, бросил на меня короткий, заинтересованный взгляд из-под седых бровей и сказал:
– Так я и сам Жидовкин, Агафон. И все про Жидовкиных знаю. Только тебе-то зачем?
– Да просто так. Уж очень редкая фамилия.
Он уселся на придорожный пенек, снял со спины «горбач», расстегнул плащ и вытер лысину под кепкой рукавом. Он был уже очень стар, все лицо в глубоких морщинах, но черные небольшие глазки смотрели бодро и с веселой хитринкой. Я устроилась на сухой, колючей траве рядом с ним, опустила глубоко на лоб косынку.
– Так вот, любопытно тебе узнать, кто мы такие будем – Жидовкины? А это да-а-вно было. Еще и про железную дорогу никто не слышал, еще и бабушки моей на свете не было, – начал старик. И вот что он мне рассказал…
Привезли на поселение в Братск, совсем маленький тогда поселок, молодую женщину. Одну. В те времена, да и после тоже, высланных в Братске не было. Слишком далеко от всякой власти. И бездорожье. Одна небезопасная дорога – бурная Ангара. Почему привезли и что она такое сотворила – это старику известно не было. Да никто и не интересовался. Ее поселили у вдовы с дочкой, назвали старосте «жидовкой» и оставили.
Старик рассказывал это со слов своей бабушки, а та видела поселенку уже совсем старой – замуж выходила за ее внука. Но говорила, что она и в старости была быстрая, говорливая, а глаза – как угли.

Галина КИСЕЛЬ, Бремен

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети