Заводской поселок Юзовка (ныне всемирно и печально известный украинский город Донецк) был назван в честь англичанина Джона Хьюза, который в 1869 г. создал здесь металлургическое и угольное производство. Юзовка входила в черту оседлости, поэтому каждый пятый ее житель был евреем. Улицы в Юзовке назывались по примеру Васильевского острова в Петербурге «линиями», начиная от главной (Первой): Вторая линия, Третья линия и т. д. И хотя после 1917 г. улицы были переименованы, многие старожилы Донецка по-прежнему их так называют.
Женя родился 1917 г. на 4-й линии (ныне ул. Октябрьская) в доме напротив синагоги в многодетной еврейской семье переплетчика. И, по свидетельству единственной на всю Юзовку акушерки Цыпы Давидовны, улыбнулся. Эта улыбка сопровождала его всю жизнь: Женя в самые трудные времена светился благожелательной улыбкой, любил шутку и дружеский розыгрыш. Семья была религиозной, соблюдала Субботу и посещала синагогу. Босоногий Женя вместе с приятелями по двору с удовольствием месил глиняную пыль на родной 4-й линии, сопровождал в синагогу маму и бабушку и подносил для них сидуры. Бабушка очень любила слушать в исполнении внука священную мелодию «Плач Израиля». За каждое исполнение мальчик получал мороженое.
В приходно-расходной книге юзовской синагоги среди жертвователей числятся Янон Халдей (отец Жени) и Исаак Зиньковский (старший брат будущего руководителя махновской контрразведки Левы Задова), занимавшийся в Юзовке извозным промыслом. В хедере Женя выучил идиш, который впоследствии очень помогал ему работать в Европе во время войны. В освобожденном Будапеште он встретил в гетто семейную пару с нашитыми на одежду желтыми звездами Давида. Халдей бросился к ним и сорвал эти звезды. Испуганные евреи начали кричать, что это приказ, но Халдей, перейдя на идиш, объяснил им, что немцев уже нет и в городе Красная армия. Но фото этой еврейской пары со звездами Давида Халдей не смог опубликовать не только в СССР, но и в ельцинской России. На идише Халдей общался в Нюрнберге и с американскими корреспондентами, многие из которых были евреями.
В 1918 г. Женя пережил первый в своей жизни (но не последний) еврейский погром. Мальчику был всего год, когда в родительский дом ворвались черносотенцы. Его мать и дед были убиты, а будущий фотограф, которого мама прикрыла своим телом, получил свое первое и единственное пулевое ранение. Пуля, прошедшая тело матери, застряла под ребром у ребенка, и Женя выжил лишь благодаря усилиям местного фельдшера.
Много лет спустя уже всемирно известный фотожурналист Евгений Халдей придет к Стене Плача в Иерусалиме и совершит кадиш по невинно убиенным, держа в руках фотографии мамы, убитой погромщиками, отца, расстрелянного чекистами, и трех сестер, заживо сброшенных немцами в вентиляционный ствол шахты 4/4 бис.
Мальчик рано увлекся фотографией, которая вскоре станет страстью и делом всей его жизни. Еще во время учебы в школе Женя подрабатывал подмастерьем в фотомастерской. Тогда поход в фотоателье был настоящим праздником, к которому готовились заранее, и для такого мероприятия обязательно надевали лучшую одежду. Да и на руки клиент получал не просто отпечаток на фотобумаге, вышедший из машины, а настоящий, пусть и черно-белый, снимок на картоне с особой вензелеобразной подписью фотографа и названием фотоателье с привязкой к городу.
Свой первый фотоаппарат мальчик смастерил в 11 лет из картонной коробки и линзы из бабушкиных очков. Этим аппаратом он сделал свой первый в жизни снимок Преображенского собора, расположенного неподалеку возле Сенного базара. Проявлял Женя свое первое фото под бабушкиной кроватью с красным фонарем со свечой внутри, накрывшись одеялом. Ни эта фотография, ни сам собор, варварски разрушенный большевиками в 1931 г., не сохранились.
Затем была учеба в ФЗУ и работа чистильщиком в паровозном депо. Тяжелая работа стала средством выживания: рабочая карточка обеспечивала пайку в 800 г хлеба в день. На заработанные деньги Женя покупает в рассрочку «настоящий» фотоаппарат «Фотокор», которым делает фоторепортажи для городских газет «Металлист» и «Сталинский рабочий». Его основным «орудием производства» была эта камера с тросиком и палочка с прибитой крышкой от сапожного крема, в которой на ватке содержался порошок магния. Потом его пригласили в областную газету «Социалистический Донбасс». И это – в неполные 16 лет! В 1935 г. он соберет свои лучшие негативы и отошлет их в Москву. Это был звездный час Евгения Халдея: его заметили и пригласили на работу в фотохронику ТАСС.
Для него началась разъездная жизнь: командировки в Западную Украину, Якутию, Карелию и Белоруссию. Он делает портреты Алексея Стаханова и Паши Ангелиной, молодого Мстислава Ростроповича и Дмитрия Шостаковича. Ему разрешают снимать членов Политбюро и самого Сталина. Без его снимка Сталина на трибуне Мавзолея до сих пор не обходится ни одна демонстрация коммунистов и бабушек, тоскующих по сильной руке и порядку.
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь , заказать ознакомительный экземпляр здесь