Декабрь 25, 2015 – 13 Tevet 5776
«Не важно – гений я или нет»

Выходец из семьи польских евреев, иммигрировавших в Великобританию, Майкл Найман – один из самых известных современных композиторов, пишущих музыку для кино. Его музыкальный гений – как дар мифического царя Мидаса, обращавшего все, к чему тот прикасался, в золото, – способен возвести фильм в ранг шедевра. За спиной Наймана – 70 лет жизни и музыка к почти ста (!) кинолентам, большинство из которых навсегда останутся в истории этого вида искусства. Майкл Найман одержим кино. Неудивительно, что эта страсть в итоге вручила в его руки кинокамеру, и теперь он и сам создает фильмы. Мы встретились с легендарным композитором и режиссером в Одессе, где когда-то работали так любимые им Сергей Эйзенштейн и Дзига Вертов…

– Ваша всемирная известность родилась благодаря музыке к фильмам Питера Гринуэя. С чего началось это сотрудничество?

– Со школьной подруги моей сестры, знавшей нас обоих. Мы с Питером быстро подружились, и последующие 15 лет просто дружили, пока в 1976 г. я не начал сочинять музыку к его фильмам. Так совпало, что в момент, когда фильмам Гринуэя наконецпонадобилась музыка, началась и моя карьера композитора. Следующие годы мы много работали вместе, я написал музыку к двум десяткам его лучших фильмов.

– Сегодня Гринуэй любит повторять, что кино умерло. Вы согласны с этим?

– Я слышал, как на кинофестивале в Венеции он говорил, что кино было убито изобретением пульта дистанционного управления. Что я думаю? Любой, кто выходит с подобным заявлением, а потом как ни в чем не бывало сам снимает фильмы, как минимум странен. Видите ли, мы не работаем с Питером уже 24 года. (Последним их совместным фильмом был «Книги Просперо» в 1991 г. – А. К.) У нас с ним когда-то были очень длинные интересные разговоры о кино. Помню один из них. Я спросил: «Питер, какая часть работы над фильмом тебе наиболее интересна?» И он ответил: «Написание сценария. Когда я его заканчиваю, для меня фильм мертв». Он ненавидит процесс съемок, актеры для него, как и для Тарковского, – говорящие деревья. О чем еще можно говорить? 

– Именно Гринуэй, называя формулу удачного фильма, сказал, что 80% успеха картины – в хорошей музыке. Есть ли у вас формула успешного саундтрека?

– Мне он такого никогда не говорил. (Смеется.) Думаю, главный секрет успешного саундтрека кроется в таланте композитора и силе музыкальной идеи.Единственное, что должно мотивировать музыканта,работающего над саундтреком, – это желание соответствовать режиссеру. Как соавтор я должен быть настолько же сильным. Гений я или нет, не важно. Значение имеет только уровень моих музыкальных решений, их соответствие тем, с кем я работаю.

Обычно моя работа как композитора начинается, когда режиссер уже сделал свое дело. Фильм готов, а я просто нахожу звуковые нюансы, чтобы усилить эффект от его просмотра. И стараюсь не мешать истории. Когда же фильмы снимаю я, то слышу музыку еще до того, как история снята.

Приведу пример. Когда я взялся за работу над саундтреком к фильму «Пианино», у меня был только сценарий – никаких зарисовок, никаких предположений, кто и как должен выглядеть. По условиям контракта с Холли Хантер (исполнительница главное роли. – А. К.), музыка для ее роли должна была быть написана за три месяца до начала съемок. Мне пришлось буквально изобрести настроение, создать этот фильм в музыке.

– Ваша музыка к этому фильму по-настоящему гениальна. Вам, вероятно, было обидно, что в тот год «Оскар» за лучший саундтрек ушел к другому композитору?

– В тот год победила музыка к фильму «СписокШиндлера», несмотря на ее очевиднуюмелодраматичность (или благодаря ей). «Оскар» –большая политика. Когда кто-то берется за тему Холокоста, так и жди, что ему уйдут все призы, потому что никому не хочется жить с репутацией антисемита... 

Беседовала Настасья КОСТЮКОВИЧ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».