№ 2558. Это не просто сухой набор цифр – страсти обеспечены, если уточнить, что речь идет о законе, уже прозванном «законом о декоммунизации Украины». Своевременно ли его принятие? Не приведет ли оно к дальнейшему отчуждению юго-востока страны, где доминирует советский нарратив? Не обозначит ли закон с новой силой полустертые линии раскола по оси восток – запад? Не стал ли он циничной попыткой отвлечь общественность от коррупционных скандалов? И не ударит ли рикошетом по власти, толкнув всех, кому претит столь радикальный разрыв с памятью о прошлом, в объятия оппозиции? И, наконец, реально ли вообще изменить ментальность законодательным актом? Не проще ли дать спокойно уйти идеологии, которая и так стремительно сдает позиции в Украине? Об этом и многом другом говорят участники круглого стола, организованного нашим партнером – украинской еврейской газетой «Хадашот».
Лично я мечтал об этом еще при советской власти – о наступлении времени, когда будет осуждена коммунистическая теория и практика не только в СССР, но и в странах Восточной Европы, и в Китае, и в Камбодже. Часть моей семьи погибла в Холокосте, другая часть – в сталинских процессах, поэтому для меня обе эти идеологии преступны. Да, мне кажется это запоздалым решением, но лучше поздно, чем никогда. Разумеется, законом ментальность не изменить, все наоборот – ментальность за 23 года изменилась настолько, что стало возможным принятие этого закона, точнее, законов. К ним, разумеется, есть претензии исторического и терминологического характера, но эту страницу истории надо было перевернуть. В Украине все и всегда делается не вовремя, но ждать, пока уйдут все, для кого коммунизм несет позитивный заряд, бессмысленно.
Вместе с тем не думаю, что решение Верховной рады приведет к отчуждению Юго-Востока, хотя бы потому, что в этой части мира законы принимаются не для того, чтобы их выполнять. Они не будут выполняться, как и сотни законов, принятых ранее. У евразийцев (а в каждом из нас сидит евразиец) нет уважения к закону, вместо этого работает авторитет некой личности – царя-батюшки или генерального секретаря. Но никто персонально из властной элиты – будь то Порошенко, Яценюк или Гройсман – не готов лечь костьми, чтобы выполнить этот закон до последней буквы. Тем не менее это символический шаг – подведение черты под эпохой.
Линии раскола в обществе новые законы вряд ли обострят: идет война, и коллаборационизм отдельных украинцев к коммунистической идеологии не имеет никакого отношения. Собственно, и оккупация опирается не на коммунистическую, а на имперскую идею. Коммунизм был только формой евразийской идентичности, которая доминировала и доминирует на постсоветском пространстве. В каждой постколониальной стране есть силы, сотрудничающие с бывшей метрополией. Спустя 23 года их меньше, чем было на заре независимости, но они есть. А пролетариата, который был носителем коммунистической идеологии, нет и не будет.
Видеть в новых законах попытку отвлечь общество от коррупционных скандалов, думаю, непродуктивно. Борьба с коррупцией – это ныне основной тренд страны. Более того, гражданские активисты, контролирующие сегодня всё и вся, – реальная и серьезная сила. Проработав три месяца в Администрации президента в рамках конкурсной комиссии по отбору кандидатов на пост главы Национального антикоррупционного бюро, я понял, что в администрации, так же как и в правительстве, чутко прислушиваются к общественному мнению. Имплементация этих законов также будет контролироваться, потому что людей с левыми взглядами в гражданском обществе тоже хватает, и они не допустят злоупотреблений.
Что даст этот закон? Да ничего! Кто захочет на нем спекулировать – как с одной, так и с другой стороны, – будет это делать. На Донбассе, как и в ряде областей Юго-Востока, он выполняться вообще не будет. Конечно, необходима децентрализация, учитывающая особенности регионов и просто желание людей жить среди определенных памятников. Но децентрализация эта будет проводиться не по закону, а по воле региональных элит – они будут создавать себе комфортные условия существования, где доминирует их идентичность, как это было всегда.
Я не хочу жить в мире евразийской идентичности, но разные идентичности могут сосуществовать. Для этого скорость движения в Европу должна быть такой, чтобы людей, которые не приемлют европейскую идентичность, это не фрустрировало.
У каждого есть выбор, по какую сторону этой условной стены, разделяющей два мира – евразийский и европейский, – жить. Мы 300 лет жили по одну сторону этой стены, давайте поживем по другую.
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь , заказать ознакомительный экземпляр здесь