До 1974 г. общественность ничего не знала о существовании этого необычного коллектива, состоявшего из полусотни девушек в возрасте от 16 до 25 лет. О нем стало известно после того, как оставшаяся в живых певица оркестра француженка Фаня Фенелон выпустила свои мемуары. В 1980 г. на их основе в Голливуде по сценарию Артура Миллера («ЕП» писала о нем в № 10, 2015) был создан телефильм «Игра на время» («Playing for Time»).
Оркестр, созданный в мае 1943 г., был единственным женским музыкальным коллективом в системе концлагерей СС и предметом гордости коменданта лагеря Рудольфа Хёсса и начальницы подлагеря Марии Мандель. Его первым руководителем была польская заключенная, дирижер школьного хора София Чайковска. Оркестрантками были в основном учительницы-польки, слабо владевшие как музыкальной грамотой, так и инструментами. Понимая, что без профессионалов ей не справиться, Чайковска смогла убедить Мандель привлечь в оркестр профессиональных музыкантов из числа еврейских заключенных. Польки встретили их враждебно, но Чайковска умела во имя существования оркестра добиваться от оркестранток железной дисциплины. Ей удалось договориться, чтобы всех музыкантов приписали к одному блоку и направляли на более легкую работу. Иногда она даже пыталась спасти жизнь некоторым девушкам, принимая их в оркестр даже при отсутствии музыкальных способностей (например, в качестве переписчиц нот).
Первое выступление оркестра состоялось в лагерном лазарете. А с июня 1943 г. оркестр стал играть у лагерных ворот, провожая заключенных на каторжный труд и встречая их. На рассвете оркестрантки отправлялись к лагерным воротам, волоча инструменты, а уходили затемно. Их не освобождали от работы, а «музыкальную повинность» они выполняли независимо от погодных условий.
Позиция Софии Чайковской ослабла после того, как в августе 1943 г. руководить оркестром назначили еврейку Альму Розе – известную скрипачку, создательницу женского оркестра «Любительницы венского вальса» в Вене и племянницу известного композитора Малера. Чайковска, которую назначили старшей по блоку, помогала Альме, не владевшей польским языком, общаться с оркестрантками.
Как указывают Ричард Ньюман и Карен Киртли в биографии Альмы Розе, с ее приходом оркестр достаточно быстро превратился из любительской маршевой капеллы в квалифицированный коллектив (в состав которого входили 30 музыкантов, пять певиц и восемь переписчиц нот). Альма смогла убедить руководство лагеря дать ей все необходимое для этого. Инструменты и ноты музыканты получали из «Канады» – лагерного помещения, куда сгружались вещи прибывших в Биркенау узников.
Оркестр теперь репетировал и играл по 17 часов в сутки – на платформе, куда прибывали новые партии заключенных, во время селекции, на плацу во время поверок, а часто и по ночам – для коменданта и надзирателей. «Когда мы играли „Грезы“ Шумана, комендант Йозеф Крамер плакал, – вспоминала Фаня Фенелон. – Крамер отправил в газовые камеры 24 тыс. человек. Когда он „уставал“, то приходил к нам, чтобы послушать музыку». «Грезы» Шумана, нужно отметить, вообще пользовались большой популярностью. Их обожал и Доктор Смерть – Йозеф Менгеле, проводивший над заключенными чудовищные медицинские эксперименты. Он заставлял молодую виолончелистку Аниту Ласкер-Вальфиш повторять их для него снова и снова. Для таких почетных гостей, как Гиммлер, посетивший Аушвиц в 1944 г., оркестр исполнял попурри из «Веселой вдовы» Легара и «Соловья» Алябьева. Гиммлер был в восторге.
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь