В 1938 г. бывший сотрудник уголовного розыска, бывший главарь банды, бывший голкипер футбольной команды «Черное море», а к указанному времени – репортер газеты «Гудок» Александр Козачинский создал свою бессмертную повесть «Зеленый фургон». Когда-то мне хотелось написать очерк «Шляхи „Зеленого фургона“». Первый шлях – это путь, который прошел сам писатель и который привел его к созданию повести. Второй – создание фильма «Зеленый фургон» Генриха Габая. Третий должен был быть связан с именем Владимира Высоцкого, написавшего сценарий и мечтавшего поставить свой «Зеленый фургон». К этому времени лента Габая была изъята из проката и долгое время считалась погибшей. Мечте Высоцкого не суждено было осуществиться: в тот самый день, когда им с огромными трудностями было получено добро на постановку фильма, Владимира Семеновича не стало. Следующий шлях, по которому покатил «Зеленый фургон», привел на экраны фильм Александра Павловского. Насколько сценарий этого фильма отвечал замыслу Высоцкого, не берусь судить. Тем более невозможно представить, какой получилась бы лента, снятая самим Владимиром Семеновичем.
И есть еще один «Зеленый фургон». Впряженные в него кони все скачут и скачут, а в фургоне – Грищенко, Володя Патрикеев и Красавчик. Такие, какими их увидел скульптор Александр Токарев, создавший композицию для дворика Одесского литературного музея.
Автором сценария первого, черно-белого, односерийного фильма «Зеленый фургон» был мой отец, кинодраматург Григорий Колтунов. Осенью 2007 г. к его столетию на Международном киевском кинофестивале «Молодость» проходила ретроспектива фильмов, снятых по его сценариям. Среди отобранных картин была и лента «Зеленый фургон». Представляя фильмы отца, я рассказывала о том, как они создавались. Наиболее сложная судьба – у картины «Зеленый фургон» и ее режиссера Генриха Габая. И пока я рассказывала, мне вдруг подумалось: ведь все могло сложиться иначе, если бы не блестящая работа Юрия Тимошенко, сыгравшего милиционера Грищенко. История не знает сослагательных наклонений, но все же… Возможно, прочитав эту историю, кто-то со мной согласится.
И еще мне кажется, что изломы судьбы фильма «Зеленый фургон» и его режиссера как-то мистически связаны с изломами жизни автора повести. Читатели, знакомые с повестью «Зеленый фургон» и ее экранизацией, воскликнут: «Ну конечно, он же выведен в повести как конокрад Красавчик, а поймал его Володя Патрикеев, прототипом которого был Евгений Петров (Катаев)!» Это не совсем так. Читателей вводит в заблуждение точность топографических и исторических деталей, свидетельствующих о биографичности повести. В действительности же Володя Патрикеев – это некая компиляция биографий Козачинского и Катаева. Ведь «шляхи» обоих писателей пересекались не раз. И тогда, когда в жизни обоих был «милицейский» период, и когда в жизни Саши Козачинского наступил период бандитский, и когда оба стали писателями. А сначала была общая гимназическая парта.
«Милицейский» период жизни будущего писателя начался с подписанного 17-летним Козачинским 25 августа 1920 г. обязательства «стоять на страже революционного порядка». Биографы Козачинского указывают на совпадение этой даты с упомянутой в повести датой на наградных часах Патрикеева.
Впрочем, совпадений в биографии, географии и подробностях службы Козачинского и Патрикеева столько, что можно утверждать, что Козачинского в Патрикееве больше, чем Петрова. И с самогоноварением он боролся, и убийства расследовал, и кражей лошадей с фургоном зеленого цвета ему приходилось заниматься. Кстати, в 1920 г. Евгений Петров в милиции еще не работал – он поступил туда лишь в 1921 г.
В 1920-е гг. сотрудника УГРО 1-го разряда Козачинского судят по обвинению в дискредитации Советской власти: он «раскрутил» дело против десяти работников исполкома, занимавшихся хищениями, вымогательством и мошенничеством. Козачинского приговаривают к трем годам лагерей без лишения свободы (по сегодняшним представлениям – это принудработы с фиксированным местом проживания). Вскоре приходит амнистия, и Козачинский вновь зачислен агентом 1-го разряда в одном из местечек Балтского района. Здесь он снова видит пьянки, взятки, незаконные обыски, притом с благословения начальника милиции. Не имея возможности бороться с этим (печальный опыт такой борьбы у него уже есть) и не желая участвовать в подобных делах, Козачинский дезертирует из милиции.
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету вы можете здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь