Когда-то в детстве источником познавательного и эстетического опыта, помимо книг, газет, афиш, плакатов и школьных уроков, была для меня ламповая радиола «Даугава»: она доносила сквозь рычание «глушилок» разные «голоса», помогавшие составить более или менее объективную картину мира. И самым познавательным был голос Радио99 «Свобода», глушившийся наиболее жестоко. А еще в нижней части «Даугавы» был проигрыватель, на котором можно было крутить пластинки Михаила Александровича – великого еврейского певца, чьи безукоризненная «итальянская» вокальная школа и нормативный «литовский» идиш не позволяли формирующемуся подростковому сознанию искать эстетические эталоны в какой-то иной сфере или плоскости. Прошло полвека, источником всех видов метафизического опыта стал компьютер, а Всемирная сеть связывает людей беспрепятственно, но – вот удивительно – все тех же людей, что и некогда старая «Даугава». И вот я беседую с автором книги «Шесть карьер Михаила Александровича: жизнь тенора», бывшим редактором Радио «Свобода» Леонидом Махлисом.
– Уже выросло пару поколений людей, для которых бренд Радио «Свобода» не ассоциируется ни с холодной войной, ни с угрозой лишения свободы. Для меня же обретение свободы (без кавычек) естественным путем совпало с трудоустройством на «Свободе» – американской радиостанции, которой принадлежит историческая роль в разрушении коммунистического Вавилона. Сегодня уже мало кто помнит, что «Свобода» была в числе кандидатов на Нобелевскую премию мира 1991 г., но тогда этой чести удостоили бирманскую оппозиционерку Аун Сан Су Чжи. Сегодня, правда, звучат призывы лишить ее, теперь уже лидера страны, премии из-за поддержки геноцида мусульман-рохинджа. Извините за пафос, но я горжусь причастностью к «Свободе».
– Как долго длилась эта причастность?
– Без преувеличения – всю жизнь. Лет 20 в качестве постоянного слушателя, почти четверть века в качестве редактора и ведущего программ (в том числе и еврейских) и вот уже более 20 лет – в качестве пенсионера, «ветерана холодной войны». К слову сказать, с точки зрения налогового управления Германии моя американская трудовая пенсия формально рассматривается как зарплата и облагается налогом по полной.
– Советские газеты в 1970–1980-е гг. много писали об «изменнике», «антисоветчике», «сионисте» Леониде Махлисе, в том числе живописали историю вашей «вербовки» для работы на Радио «Свобода». А как было на самом деле?
– Да, я собирал и храню эту коллекцию. Почитаешь – диву даешься. В числе моих «опекунов-вербовщиков» значились и ЦРУ, и Лига защиты евреев, и некая чета бывших гестаповцев. На самом деле еще в Вене, в первые часы новой жизни, я встретил человека, который приехал из Парижа увидеться с родственниками, прибывшими со мной в одном самолете. Его звали Макс Ралис, но его настоящая фамилия была Израели, он был сыном известного меньшевика и одним из руководителей радиостанции, где тогда преобладали потомки старой довоенной эмиграции, люди из так называемой «второй волны» и несколько перебежчиков. Искали новые квалифицированные кадры. Мне предложили работу. Многие сочли бы такое предложение удачей. Но я тогда отказался и уехал в Израиль.
– Сионистская идея оказалась сильнее антисоветской?
– Лучше назвать это романтикой. Я не хотел отказываться от мечты, которая сбывалась. Я за нее боролся. Скажу больше: Израиль тогда был единственным местом, где я чувствовал себя в безопасности. И только спустя пару лет я вспомнил о предложении Ралиса.
– Чтоб не забыть профессию?
– Знаете, я работал в Израиле на радио, редактировал русскоязычную газету, писал, что хотел, и печатался столько, сколько хотел. Но, разумеется, «Радио Свобода» это был другой уровень профессиональных возможностей.
– А как вас там встретили? Насколько мне известно, первая и вторая волны русской эмиграции – не самая филосемитская среда...
Беседовал Виктор ШАПИРО
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь