Демонстрация
1 июня 1978 г., в День защиты детей, многочисленные москвичи, проходившие по всегда оживленной улице Горького, были не просто удивлены – они были сражены увиденным: в самом центре столицы на балконе старого дома, на который своей железной дланью указывал основатель Москвы Юрий Долгорукий, стояли молодые мужчина и женщина с плакатом в руках, на котором было крупными буквами написано: «Отпустите нас к сыну в Израиль». Такое (в те времена) не могло привидеться даже в самом фантастическом сне (в это же время еврейская активистка Ида Нудель, которая находилась «в отказе» с 1970 г., в другом районе прикрепила к окну своей балконной двери плакат «КГБ – отдай визу в Израиль»).
Сейчас уже трудно сказать, обратился ли кто-то из доброхотов в родные органы милиции или стражи порядка сами обратили внимание на такой непорядок на главной улице столицы рядом с Моссоветом (сейчас в этом здании мэрия), с балкона которого перед солдатами и матросами не раз выступал некогда сам Ильич, а сейчас, тоже с балкона, пусть и по соседству, выступают какие-то евреи и требуют отпустить их к нашим врагам – сионистам. Это был наглый вызов социалистическому государству.
Когда в квартиру ввалились милиционеры с людьми в штатском, первым делом они изорвали в клочья идеологически вредный плакат, затем нарушители порядка были доставлены в местное отделение милиции.
Дело о нарушении общественного порядка гражданами Владимиром и Марией Слепаками – евреями, беспартийными, соответственно 1927 и 1926 г. рождения – на следующий день было передано в суд. Советский суд был не только самым гуманным в мире, но и самым скорым, и 21 июня 1978 г. Владимир получил пять лет ссылки, Мария отделалась условным сроком, но как «жена декабриста» отправилась вслед за мужем к черту за кулички, в село Цокто-Хангил Читинской области.
Иде Нудель КГБ визу давать не хотел, ее тоже обвинили в «злостном хулиганстве», впаяли пять лет ссылки (вскоре год скостили) и отправили в город Бендеры (Молдавия) под гласный надзор местного отдела ГБ.
Возвращение к себе
Владимир Слепак родился в семье не обычного музыканта, врача или инженера – его отцом был командующий фронтом Дальневосточной республики Соломон Слепак, заместитель военного министра Василия Блюхера. Блюхера в 1939-м сгноили в Лефортово, Слепак же в мясорубке «Большого террора» уцелел чудом, но так и остался «несгибаемым членом» (как в шутку называла тестя жена Владимира) и, несмотря на все мерзости, творившиеся в стране, большевиком (кстати, автор «Разгрома» Александр Фадеев воевал вместе с Соломоном, они были друзьями, и своего командира партизанского отряда Левинсона Фадеев писал с негнущегося Слепака).
Владимир унаследовал от отца эту несгибаемость, не пасовал перед трудностями, добивался целей, которые ставил в жизни, и всегда был честен перед самим собой. Успешно поступив в Московский авиационный институт, вышел из его стен радиоинженером. Но вместо того, чтобы решать радиотехнические проблемы, пришлось одно время… чинить телевизоры.
Самым страшным испытанием для советских студентов было распределение: могли услать в самые разные концы необъятной родины. Поэтому одни всеми правдами и неправдами искали пути остаться в Москве, другие, путей не нашедшие, со столицей расставались. У Владимира Слепака путей не было, и его распределили в Новосибирск. Но оттуда пришел ответ: нет мест. Подразумевалось: евреи не нужны. Вот тогда он впервые ощутил себя тем, кем он был со дня своего рождения. Был разгар борьбы с космополитами. Пришлось искать место в столице, но евреи не были нужны и здесь. У руководителей предприятий была инструкция, правда, устная – евреев на работу не брать. Только в одной конторе не посмотрели на национальность, да и то потому, что контора была не госпредприятием, а артелью, в которой и телевизоры чинили, и кипятильники ремонтировали.
На Московский электроламповый Владимир попал случайно: главному военпреду на заводе позарез нужен был инженер. Военпред был сам себе отдел кадров, инструкцию проигнорировал, и «артельщик» Слепак вышел на работу. А через несколько лет ведущего инженера за ум, смекалку, профессионализм и организаторские способности назначили руководителем лаборатории НИИ и главным конструктором системы отображения на командных пунктах ПВО. И даже, несмотря на «пятый пункт», Владимир Слепак одно время был членом государственной комиссии по приемке систем ПВО и ПРО страны – оборонке умные евреи были нужны.
Вполне возможно, что молодой инженер так бы и продолжал делать карьеру и, не исключено, стал бы начальником всего завода (не этого, так другого), если бы не «друзья-арабы» (как в Союзе называли тех, кто хотел, по выражению Насера, «сбросить евреев в море»). Шестидневная война 1967 г. разбудила в Слепаке дремавшее национальное сознание (между прочим, дед его был меламедом в хедере и хотел из своего сына сделать раввина).
Юрий КРАМЕР
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь
© 2015 Еврейская Панорама. Все права защищены.
