История маленькой девочки из большого Страсбура 

Май 28, 2014 – 28 Iyyar 5774
День рождения Мари

В Эльзасе помнят тех, кто не вернулся. Фрагмент памятника неподалеку от муниципалитета Страсбура. Мари Тенненбаум, как и я, родилась 3 апреля. Но только за 40 лет до меня – в 1934-м. Минута в минуту с ней в том же родильном отделении появилась на свет Софи Райхер. И в тот же день новенькие мамочки – Анна и Эльза – познакомились друг с другом, а спустя сутки решили, что ни они, ни их дочки больше никогда не будут расставаться.

Папаши тоже пришлись по душе друг другу – школьный учитель Мишель (дед его упорно называл Моше) и хозяин винного погребка Эжен быстро нашли общий язык. Дружба их была крепкой настолько, что они отмечали вместе и католические, и иудейские праздники. Не то чтобы молодые люди были особо религиозными, но им доставляло удовольствие знакомить друг друга с особенностями своих народов.

– Какая разница – французы, немцы, голландцы, евреи? Все мы эльзасцы! – любил повторять Эжен, каждую третью субботу месяца наливавший посетителям-евреям по бокалу кошерного вина «за счет заведения». – Эта земля так много повидала крови, что теперь красным на ней должно остаться только вино.
Благодаря Мишелю Эльза и Эжен приохотились к фаршированной рыбе, которую отменно делала мама учителя.

– Мадам Тенненбаум, – не раз повторял Райхер, – я бы очень хотел включить ваш гефилте фиш в меню моего погребка.
– Ах, что вы, мсье Райхер! – всплеснув руками, отвечала пышнотелая Рахель. – Вот если бы моя мама не болела, то это был бы фиш!
Мари и Софи – обе голубоглазые блондинки – воспринимались окружающими как сестренки. В какой-то мере это так и было: они расставались только по вечерам, чтобы утром снова встретиться то в доме Райхеров, то в квартире Тенненбаумов. День рождения Мари и Софи отмечали вместе, и мама Мишеля с удовольствием принимала помощь матери Эльзы. Девочки называли родителей друг друга «мамами» и «папами».
***

3 апреля 1939 г. был последним днем рождения, когда вместе собрались все родственники Райхеров и Тенненбаумов, чтобы поздравить своих принцесс. Спустя пять месяцев правительство Франции, напуганное началом Второй мировой войны, эвакуировало население Страсбура. И хотя главы семейств просили направить их в один город, чиновники не вняли их мольбе. Так что в 1940 г. «двухсемейное» торжество прошло раздельно: Райхеры праздновали в Лионе, а Тенненбаумы в Арле.

Вскоре, когда немцы вошли в город и вернули ему старое название Штрассбург, а затем победным маршем прошли по Франции, местные жители потихоньку начали возвращаться в свои дома. Райхеры с нетерпением ждали, когда вернутся их лучшие друзья. Софи не отставала от родителей, спрашивая, где же Мари. Но Тенненбаумы не спешили. Отец Мишеля, Соломон, с 1936 г. возглавлявший в еврейской общине города прием беженцев из Германии, был прекрасно осведомлен об отношении нацистов к евреям. И настаивал на том, что нужно держаться как можно дальше от оккупированной зоны, а лучше всего уехать из Франции. Домочадцы, конечно, прислушивались к мудрому Соломону, но Мари так рыдала и просилась домой, что сердце ее родителей не выдержало. Молодые решили вернуться ненадолго в Страсбур, попрощаться с друзьями, а лишь потом отправиться в путь. Благо, что до швейцарского Базеля, где у Соломона были надежные связи и куда он смог переправить остальную семью, совсем недалеко.

Город выглядел точно так же, как до войны. Только на улицах было много германских солдат, а в принадлежавших евреям магазинах и парикмахерских сменились хозяева и вывески. Встретив коллегу, Мишель узнал, что из школы уволили троих учителей-евреев, но больше никакие репрессии иудеев не коснулись.

Райхеры процветали. Посетителей в погребке было больше обычного: господам офицерам пришлись по душе эльзасские вина. Друзей встретили радостно, устроили в честь них вечеринку. И с сочувствием восприняли решение Тенненбаумов временно уехать в Швейцарию. Софи уговорила гостей, чтобы Мари осталась ночевать у них.

Назавтра в квартиру Мишеля и Анны явились двое полицейских, с которыми они были знакомы еще до войны, и записали их имена в толстенную книгу. Анна удивилась, почему муж на вопрос, где их дочь, ответил, что осталась у родителей в Провансе. Сообщать, что на самом деле Тенненбаумы-старшие уже ждут их в Базеле, он благоразумно не стал.

– Думаю, пора уезжать, – сказал Мишель после ухода полицейских. – Попроси Эльзу, чтобы Мари пожила у них несколько дней, которые нам понадобятся на сборы, а потом заберем ее и поедем в Мюлуз. Отец дал мне адрес человека, который переправит нас через границу.
Когда вещи были собраны, Мишель договорился со знакомым водителем грузовичка, чтобы тот доставил семью в Мюлуз, под немецкой властью ставший Мюльхаузом. Выехать решили на рассвете, предупредив Райхеров, что по дороге заедут за Мари. Но ни на рассвете, ни позже Тенненбаумы не появились. А вечером того же дня Эжен узнал, что ночью за ними пришли и увезли в неизвестном направлении…

Недоумевающей Мари Райхеры сказали, что ее родители временно уехали к бабушке и дедушке и теперь она будет жить вместе со своей сестричкой Софи. Конечно, без мамы с папой было скучно, но в большом доме Райхеров так хорошо и весело, что можно было и подождать... Год спустя Мари уже и не спрашивала, где ее родители. Мама Эльза и папа Эжен с нежностью относились к приемной дочери, хотя и не спешили регистрировать ее как таковую – кто знает, может, при регистрации кто-то из чиновников докопается до истины и отберет у них еврейского ребенка.
***

В январе 1944 г. в Страсбур приехал брат Эльзы, Фридрих. Контуженный на Восточном фронте, он был зол на весь мир и беспробудно пил, почти не выходя из своей комнаты. Софи и Мари удивлялись – почему милый дядя Фридди стал таким нехорошим.

Однажды, воспользовавшись тем, что с утра Фридрих был трезв, Эльза решила поговорить с ним о Мари – чтобы он случайно не проболтался.
– Да, конечно, – пробормотал Фридрих. – Никому ни слова.

На день рождения девочек были приглашены все родственники, жившие в Страсбуре и окрестностях. Это же был их первый юбилей – десять лет. Узнав, что среди приглашенных будет и его бывшая жена, с которой у Эльзы сохранились замечательные отношения, Фридрих взбеленился. Да, она мать их сыновей, с которыми дружат девочки, но почему он должен видеть эту стерву, бросившую его ради аптекаря из Кольмара?

Утром 3 апреля 1944 г. Фридрих был трезв, гладко выбрит и опрятно одет. Спустившись в гостиную, он не без удовольствия отметил, что его сестра занялась мытьем головы Софи и Мари осталась одна.

– Мари, я хочу тебе сделать такой подарок, который ты никогда не забудешь, – ласково сказал Фридрих. – Но это будет наш с тобой большой секрет. Пошли со мной.

Доверчиво вложив свою ладошку в шершавую ладонь бывшего солдата вермахта, Мари вышла вместе с ним из дома, чтобы больше никогда туда не вернуться…
Дежурный офицер в комендатуре очень удивился, узнав, что перед ним еврейская девочка. Но Фридрих так четко назвал все данные ее родителей и поведал ее историю, что сомнений не оставалось.
– Вы истинный патриот, – сказал офицер.
– Хайль Гитлер! – ответил Фридрих, подумав про себя, что более сладкой мести он не мог придумать.
По дороге домой он заглянул в погребок зятя и прихватил с собой пару бутылок вина, так что вскоре был мертвецки пьян.
Райхеры сбились с ног в поисках Мари. Лишь ближе к полудню одна из соседок сказала: да, Мари куда-то шла с Фридрихом. Задавать вопросы брату было бесполезно, и Эльза, отлупив его по щекам, вышла на улицу, расспрашивая продавцов ближайших лавок, не видели ли они мужчину в военной форме без знаков отличия и девочку в голубом платье.

– Я видел, – вспомнил зеленщик. – Они шли вон туда, – и показал рукой в сторону комендатуры.
Понимая, что Фридрих не просто так повел туда Мари, Эльза побежала домой, чтобы сообщить эту страшную весть мужу и решить, как им вызволить девочку. Но дома всё уже было перевернуто вверх дном, окровавленный Эжен лежал на полу, Софи в ужасе забилась в угол, а по дорогим коврам расхаживали гестаповцы…
***

23 ноября 1944 г. Страсбур был освобожден войсками генерала Жака-Филиппа Леклерка. Среди освобожденных из тюрьмы были и супруги Райхер, которые сразу же отправились на поиски Софи. К счастью, она нашла приют у матери Эльзы.

26 ноября в реке Иль был обнаружен труп Фридриха. Свел ли он счеты с жизнью, случайно ли упал в реку, был ли кем-то убит – так и осталось неизвестным.

Райхерам не удалось выяснить, какова была судьба Мари, которую дядя Фридди отвел в ее десятый день рождения в нацистскую комендатуру: перед сдачей города все бумаги были уничтожены. Но представить, что случилось с еврейской девочкой, было не так уж сложно.
***

Прошли годы. Софи стала красивой девушкой и в 1955 г. вышла замуж за дальнего родственника генерала Леклерка – Луи де Отклока. В 1956 г. она родила дочь, которой дала имя своей подруги-сестренки.

Спустя четверть века выпускница Сорбонны, начинающий психолог Мари де Отклок вышла замуж за своего более опытного коллегу Шарля Отона. В 1982 г. у них родилась дочь, которую по просьбе бабушки Софи тоже назвали Мари.

В 2008 г. Мари Отон познакомилась с молодым швейцарским хирургом Марком Тенненбаумом. Спустя короткое время он сделал ей предложение руки и сердца, и Мари ответила согласием. Отправившись в Страсбур, чтобы пригласить прабабушку Эльзу и бабушку Софи на свадьбу, будущие молодожены удивились реакции пожилых женщин на фамилию жениха, особенно в сочетании с его швейцарским гражданством. Чудом сохранившийся семейный фотоальбом и рассказ Марка о его родне расставили все точки над «i»: его отец был младшим братом Мишеля Тенненбаума.

Детей молодые решили завести как можно позже – недосуг, надо заниматься карьерой. Но в один прекрасный день осознали, что быть молодыми родителями не так уж плохо. 3 апреля 2013 г. у них родилась девочка. Можете не сомневаться, что ее назвали Мари. Недавно Мари Тенненбаум исполнился год. Прабабушка Софи утверждает, что девочка очень похожа на ее подружку-сестричку. Может быть, пока еще рано судить, насколько велико сходство. Но как хочется, чтобы Мари Тенненбаум XXI века была счастлива!

Лилиана БЛУШТЕЙН
Фото автора

Написать письмо в редакцию

Социальные сети