К 90-летию со дня рождения Марка Сергеева  

Апрель 29, 2016 – 21 Nisan 5776
«А что нам дается без платы?»

Марк Давидович Гантваргер (Сергеев) родился 11 мая 1926 г. в городе Енакиево Донецкой области в еврейской семье, где говорили на идише, по-украински и по-русски. Семья была интеллигентной (отец был инженером-строителем, дядя – писателем, другом Шолом-Алейхема), и это оказало на мальчика решающее влияние. В 1939-м Гантваргеры переехали в Сибирь, и с той поры Марк стал сибиряком, иркутянином и – до самой своей кончины в 1997 г. – поэтом.
Стихи его были разными: хорошими, глубокими, бравшими за живое и другими – легкими, веселыми. Особый разговор – стихи о Байкале. Огромный пласт – работы о декабристах и их женах, о Пушкине и его предках, о Сибири. И не только о Сибири и России, ибо велики заслуги Марка Сергеева как переводчика и организатора интернациональных культурных связей. Марк Сергеев в нашей культуре – фигура значительная, еще не оцененная по достоинству (хотя в Иркутске его именем названы областная библиотека и Дом писателей), в отличие от многих нынешних деятелей – объединительная. Пример счастливого сочетания в одном человеке разнообразных талантов: поэтического, организаторского и человеческого, проявлявшегося в той душевной щедрости, с которой Марк откликался на просьбы о помощи, а зачастую и приходил на помощь, не дожидаясь просьб.
Менее всего Марк походил на этакого вечно веселого, везучего зубоскала. Бывали, и нередко, в его жизни и тяжелые времена, и критические ситуации. Он знавал и неприязнь, и предательство друзей, и черную неблагодарность, и нападки завистливых коллег, и подлость. Но в силу своей природной мудрости и воспитанной деликатности не загружал своими личными проблемами друзей. Лишь когда Марка слишком сильно обижали, его лицо, обычно светлое и доброе, становилось усталым, больным. Боль эту он носил в себе, но позднее, справившись с тяжелым настроением, мог, шутливо обыгрывая ситуацию, поделиться с кем-нибудь из близких товарищей.

***
Самое первое, восходящее к апрелю 1964 г., впечатление от Марка Сергеева осталось в моей памяти после 3-й областной конференции «Молодость. Творчество. Современность». Запомнилось его итоговое выступление. Он никого не выделял, никого не хвалил и не ругал. Для нас, дерзнувших взяться за перо, он говорил вещи куда более важные. Например, о том, что надо пристальнее всматриваться в жизнь во всем ее диапазоне – от рождения до смерти. Говорил просто, очень по-человечески, без официозных шаблонов. Размышлял с трибуны, что тогда было для меня в диковинку. «Если хочешь добиться ясности стиля, сначала добейся ясности в своей душе», – заметил Гёте в одной из бесед с Эккерманом. Именно такая внутренняя ясностью отличала Марка.
Так уж получилось, что в начале нашего знакомства с Марком я оказался востребованным не столько в качестве молодого писателя, сколько в роли владельца «Волги», готового в свободное от своей секретной работы время помочь Иркутскому союзу писателей. Своей машины у союза в те годы не было, и при огромном интересе многих к Сибири и Байкалу это представляло серьезную проблему. Поэтому, будучи свободным, я нередко помогал Марку то встретить, то проводить какого-нибудь писателя, свозить его на Байкал.
Хорошо помню наше первое совместное с Марком «дело» – прием известного канадского писателя Фарли Моуэта. Для меня, проведшего «десятку» в режиме закрытых производств, общение с иностранцем, пусть и самым прогрессивным, было серьезным нарушением режима и могло повлечь за собой серьезные последствия, тем более что прежде мою квартиру в Ангарске уже навещали без моего ведома непрошеные гости. Эта многолетняя дрессировка еще долго давала о себе знать: я был скован в разговорах, помалкивал о своей работе и вообще без надобности старался не «высовываться». Марк был одним из первых, кто помог мне преодолеть этот комплекс закрытости.
Итак, Фарли Моуэт. В моей записной книжке есть пометка: «Встреча. Обед в ресторане, песни, книги на память, посещение рынка, проводы». Фарли (а он с первой минуты потребовал, чтобы его называли по имени) был рыжим бородатым крепышом, жизнерадостным, прекрасно чувствующим юмор, влюбленным во все живое и ненавидящим техногенную цивилизацию. Естественно, он не мог не интересоваться проблемами Байкала, пресловутым целлюлозно-бумажным комбинатом. Во время затянувшегося за полночь обеда, на котором, кроме Марка и меня, были иркутские писатели и ученые, выступавшие в защиту Байкала, Фарли высказывался прямо, не заботясь о возможной прослушке. Мы же вели себя осторожнее. И лишь Марк как бы за всех нас сформулировал наше кредо: строительство комбинатов на Байкале и Селенге и продолжающееся отравление Байкала – недопустимое варварство, против которого следует бороться всем миром. Именно тогда он высказал идею о необходимости подготовки научно обоснованного обращения ученых, писателей и общественных деятелей в ЮНЕСКО с просьбой включить Байкал в число уникальных явлений природы (впоследствии Байкалу был присвоен такой статус, однако БЦБК как работал, так и работает).
К концу вечера Фарли разошелся и исполнил несколько ирландских народных песен. Когда подошло время рассчитываться за угощения, и все дружно полезли в бумажники, Марк попросил нас не беспокоиться. На следующее утро мы по дороге в аэропорт заехали на городской рынок и купили в качестве сувенира Фарли по мешочку кедровых орехов, брусники и клюквы. Я не удержался и спросил Марка, не должен ли я ему за вчерашний ужин (я догадывался, что руководитель писательской организации имел некий представительский фонд, но не в таких же размерах), но он, улыбнувшись, полушепотом сказал, что ночью напечатал кучу денег. Лишь узнав его поближе, я понял, что это значило. Просто он очень много работал: если не удавалось днем, писал ночью, добавляя к скромному казенному бюджету кое-что из собственного кармана.
Помню участие Марка, когда на семью Валентина Распутина обрушилось горе – смерть маленького сына Романа. А потом, после поминок, мы с Марком ходили в обком партии, добивались для писателя Распутина, гордости Иркутска, улучшения жилищных условий. Благодаря помощи завсектором печати и члена редколлегии альманаха «Ангара» И. К. Говорина Распутины вскоре получили просторную квартиру на набережной Ангары.

Геннадий НИКОЛАЕВ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети