– Иосиф, еще год назад постсоветское русскоязычное еврейство выглядело монолитно – общая ментальность и исторический бэкграунд цементировали эту общность. Которая, однако, быстро распалась с началом противостояния между Украиной и Россией. Вас не удивила эта внезапность?
– Абсолютно не удивила. 23 года назад, в момент распада СССР, все мы были советскими евреями, общим знаменателем для которых были государственный антисемитизм и минимальный багаж еврейских знаний. С тех пор евреи Украины (как и евреи других постсоветских государств) прошли со своей страной долгий путь, разделяя с согражданами надежды и разочарования, достижения и ошибки.
Чем отличались евреи, жившие в городских гетто Франции, Германии или Италии 500 лет назад? Практически ничем. Но с началом эмансипации эти общины начали постепенно «расходиться», поскольку евреи стали гражданами (а многие – патриотами) своих национальных государств. У нас аналогичные процессы идут последние 25 лет – что же в этом удивительного? Хочу подчеркнуть: речь идет об изменении формы идентичности при сохранении ее еврейского содержания – религии, обычаев, традиций.
Я хорошо помню дискуссию на втором съезде Ваада (Ассоциации еврейских организаций и общин. – Прим. ред.) СССР в январе 1991 г., почти за год до распада Союза, когда часть делегатов (в первую очередь российских) видели Ваад исключительно всесоюзной унитарной структурой, мы же – «украинцы», «прибалты», «молдаване» – выступали за создание Ваадов своих республик и координацию их деятельности. Именно тогда мы начали двигаться по разным траекториям. Даже не потому, что сознательно этого хотели. Наши страны выбирали разные модели своего будущего, и еврейские общины косвенным образом следовали этим моделям. Почти так же, как это происходило пару сот лет назад с евреями Западной Европы.
Украинский народ выбирает свою модель развития. Делает он это непоследовательно, но всё же это, безусловно, европейская модель, приверженцев которой становится всё больше с каждым годом. Развитие еврейской общины всегда коррелирует с цивилизационным выбором страны проживания. И поскольку Украина развивалась противоречиво, когда часть страны ориентировалась на Восток, а часть – на Запад, то и евреев не обошел этот процесс. Не будь этих противоречий, евреи Украины имели бы одну идентификационную модель, как, допустим, евреи Словакии или Хорватии.
То, что наши страны начали идти по разным траекториям, означает, что и российские/украинские/узбекские евреи начали двигаться соответственно по различным идентификационным траекториям. Было очевидно, что если развитие стран рано или поздно приведет государства бывшего СССР к конфликту, то дискуссия не минует и их еврейские общины.
– А как же быть с высказыванием «Все евреи ответственны друг за друга»? Можно ли вынести политику за скобки, когда речь идет о благополучии и безопасности общины той или иной страны?
– Можно и нужно, пока это не противоречит национальным интересам страны, гражданами которой мы являемся. С первого дня становления независимого еврейского движения мы придерживались важного принципа: международная еврейская структура не вмешивается в дела общины той или иной страны без согласования с ней своих шагов. И этот принцип всегда соблюдался – и в ходе конфликта между Азербайджаном и Арменией, и между Россией и Грузией. Надеюсь, не будет он нарушен и в этот раз.
Если речь идет о еврейской общине, мы оказываем помощь евреям, стоящим по «разные стороны баррикад». Евроазиатский еврейский конгресс (ЕАЕК), например, с первого дня российско-грузинского конфликта помогал беженцам как из Гори, так и из Цхинвали. Точно так же я готов оказывать гуманитарную помощь общинам, занимающим противоположные позиции в украино-российском конфликте. После того как в Мариуполе во время попытки штурма украинской воинской части погиб один из сепаратистов – еврей, я позвонил в общину и предложил помощь его семье. Мне в грубой форме отказали. В общине не захотели принять помощь от «пособников киевской хунты».
Да, еврейская община оказалась разделенной, так же как разделенной оказалась Украина. Но, например, в Крым уже после аннексии Ваад Украины отправил почти 2 т мацы на Песах. Никому не пришло в голову сказать: «А ну их, сепаратистов!» Аналогично мы готовы помогать беженцам из зоны военных действий независимо от того, куда бы они хотели направиться – в Киев, Израиль или Крым. Это не вопрос идеологии.
– Позиция вполне адекватная. Но почему вы тогда критикуете нейтральные заявления по поводу российско-украинского конфликта международных еврейских организаций, которые просто не хотят подставить под удар российскую общину?
– Потому что не люблю «двойной бухгалтерии». Задача евреев – нести мир и знания народам. И если они не пытаются остановить войну, то не исполняют свое предназначение. Всемирный еврейский конгресс (ВЕК) не раз выступал с политическими заявлениями, осуждающими страну-агрессора, даже потенциального агрессора. Когда ВЕК принимал резолюции по Ирану или Турции, помнили ли делегаты, что там проживают многотысячные еврейские общины? Резолюция ВЕКа по Украине – «манная каша, размазанная по тарелке» и косвенным образом – поощрение агрессии. Ведь если ты не осуждаешь зло, то косвенно его поощряешь. Подчеркну, что речь идет не о моральном выборе лидеров конгресса в пользу России – ничего личного, только бизнес. Руководство ВЕКа дает мне возможность выразить мою позицию. Они ей на самом деле симпатизируют, но опасаются, что это будет воспринято как линия ВЕКа (что не так), вице-президентом которого я являюсь. Опасаются по простой причине. Во-первых, часть лидеров конгресса зарабатывают деньги в России и не хотят портить с ней отношения. Но даже те, у кого нет с РФ финансовых связей, остерегаются ее раздражать, а Украина в этом смысле для них опасности не представляет.
– Разногласия в ЕАЕК носят тот же характер?
Беседовал Михаил ГОЛЬД
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету вы можете здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь.