Незаслуженно забытая история Ритчи-бойз  

После окончания Второй мировой войны прошло более 70 лет, и, казалось бы, ее история хорошо изучена. Но до недавнего времени белым пятном в ней оставался загадочный лагерь Ритчи в американском штате Мэриленд. Официально он именовался Военным центром обучения психологическому ведению войны, а неофициально его выпускники называли себя Ритчи-бойз. Это были молодые эмигранты из Германии и Австрии, в большинстве евреи. Лагерь Ритчи был одним из самых секретных объектов американской армии. Оказавшийся там одним из первых Клаус Манн, сын нобелевского лауреата Томаса Манна, был под впечатлением увиденного: красивая гористая местность, кристально чистые озера и атмосфера, которую Клаус сравнивал с кофейнями Вены и Праги. Там он повстречал многих старых знакомых, чудом уцелевших благодаря бегству в США.
До 1933 г. это были обычные немецкие и австрийские мальчики, которые затем в одночасье оказались изгоями, преследуемыми и беззащитными. И даже попав в США, которые, как им казалось, не затронуты антисемитской заразой, они были вынуждены на своей шкуре убедиться, что это не совсем так. Конечно, не в таких масштабах, как в Европе, но все же…
Си Левен родился в Польше в 1918 г. Двумя годами позже семья переехала в Берлин. В 1935 г., оказавшись в Нью-Йорке, парень испытал шок, когда в Централ-парк его остановил полицейский, заподозривший в нем еврея. Он обыскал парня и, не найдя ничего запрещенного, избил и обокрал его.
***
В декабре 1941 г. США вступили в войну против Германии. Большинство молодых эмигрантов были готовы стать на защиту новой родины, но не имели такой возможности: мало того, что они не были гражданами США, так еще и носили ярлык «враждебных иностранцев» (Enemy Aliens). Свое отношение к ним правительство США изменило лишь тогда, когда в Министерстве обороны поняли, что для высадки десанта в Европу нужны люди, хорошо знакомые с ментальностью врага и говорящие с ним на одном языке. Вот тут-то и вспомнили про эмигрантов из Европы. Правда, к тому времени лишь 5% из них получили американское гражданство. Но было решено в некоторых случаях делать исключение, принимая на обучение и тех, кто уже подал заявление о натурализации.
Командование понимало, какую важную роль при высадке в Европе будет играть психологическое ведение войны, не требующее дорогостоящего оружия и при этом достаточно эффективное. Задачами эмигрантов должно было стать выяснение ментального состояния солдат и гражданского населения, получение сведений об устройстве быта, прошлом участии в войне и будущих задачах. Для обучения технике ведения допроса и расположения к себе собеседника и был организован лагерь в малонаселенной местности штата Мэриленд, названный в честь губернатора Альберта С. Ритчи. Новый тренировочный центр был открыт 19 июня 1942 г.
Сперва эмигранты проходили непродолжительную общевойсковую подготовку в лагере Беркли, после чего их направляли в засекреченный лагерь Ритчи. Первые впечатления ошарашивали: вот прошла мимо группа офицеров СС, чуть поодаль маневрирует немецкий танк, а на плацу маршируют японские солдаты. «Что за бред! Почему все они говорят на идише?» – недоумевали новички. А им отвечали: «Добро пожаловать в Военный интеллектуальный тренировочный лагерь – центр обучения психологическому ведению войны!»
Первое время курсантов обучали дешифровке, работе с секретными документами, их переводу и анализу. Позже основной упор был сделан на овладение методами допроса пленных с учетом требований Гаагской конвенции по правам военнопленных. Позже Ритчи-бойз признавались, что такой интенсивности занятий не было даже в университете. «Все, что нам там вбивали в голову всего за девять недель, не шло ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось зубрить перед защитой докторской диссертации», – подтверждает Гай Штерн, подчеркивая при этом: «Никто нас не заставлял, это была добрая воля каждого».
Но вот позади обучение и экзамены. Своих назначений выпускники не знали до последней минуты в лагере, а иногда и позже: некоторым предписывалось вскрыть конверт через несколько часов после выезда на поезде за пределы лагеря. А даже узнав, они не могли сообщить об этом родным.
***
В ноябре 1942 г. началась операция «Torch». Американские и британские вооруженные силы высадились в Марокко и Алжире. Ханс Хабе (ранее – венгерский еврей Янош Бекесси) и его товарищи, владевшие французским языком, участвовали в этой операции. В их задачу входил поиск офицеров и генералов немецкой армии, скрывавшихся под видом солдат. «Африка для европейцев и в мирное время полна непредсказуемых людей и неожиданностей, поджидающих в наглухо закрытых домах, а во время нашей высадки она походила на улей с разозлившимися пчелами», – вспоминал Хабе, обладавший необыкновенным умением вести допросы.
В ноябрь 1943 г. Рузвельт, Сталин и Черчилль на Тегеранской конференции договорились о высадке десанта во Франции в начале 1944 г. Операцией «Overlord» было поручено руководить американскому генералу Дуайту Эйзенхауэру и британскому генералу Бернарду Монтгомери (солдаты называли их Айк и Монти). Из США в Европу были переброшены около 3 млн военнослужащих. На рассвете 6 июня 1944 г. 150 тыс. американских, британских и канадских солдат высадились на пяти пляжах между Шербуром и Каэном.
Вернер Том Ангресс родился в 1920 г. в Берлине в либеральной еврейской семье. После прихода к власти Гитлера вчерашние школьные товарищи Вернера, одетые в форму гитлерюгенда, припирали его к стенке, приговаривая: «Ты еврей, Ангресс? Стой и не двигайся, или мы тебя прикончим!» А учитель музыки с воодушевлением напевал ученикам антисемитские песни. Когда родители решили забрать сына из школы, учитель физкультуры напутствовал его: «Поскорее убирайся из Германии! У вас здесь нет будущего». В 1935 г. родители отправили сына в Силезию, в сельскохозяйственную школу, готовившую молодых людей к эмиграции в Палестину. Но еще до «Хрустальной ночи» семья Ангресс перебралась в Амстердам, а в ноябре 1939 г. Вернер покинул Европу на переполненном пароходе, направлявшемся в Америку. Лишь после войны он узнал, что его отец в 1943 г. погиб в Аушвице.
Поздно вечером 5 июня 1944 г. Ангресс был выброшен с парашютом над Нормандией. Его учили вести допросы военнопленных, но прыгать с парашютом ему пришлось впервые. Целый день после приземления он блуждал, пока не понял, что находится в зоне боевых действий, причем на немецкой стороне. Встреченные немцы поинтересовались, куда он направляется, и Ангресс ответил по-немецки: «Унтер-офицер в патруле», сделав при этом две серьезные ошибки. Во-первых, унтер-офицер в одиночку не патрулирует, а во-вторых, во время войны немцы отказались от французского слова Patrouille, заменив его немецким Streife. Солдатам ответ показался подозрительным, и они потребовали от Ангресса следовать за ними. Он ударил одного из них и бросился бежать. Спрятался в лесу, где позже нашел еще нескольких своих товарищей. Измученные голодом, они попросили у французского крестьянина немного хлеба и молока, но тот выдал их немцам.
Когда Ангресса привели на допрос, он подумал: «Я должен был допрашивать немцев, а первое, что со мной случилось, – меня допрашивает немец». Речь шла о жизни и смерти: если бы немец выяснил, что перед ним – берлинский еврей, служащий в американской армии, смерти не миновать. Допрос проходил по-английски. На вопрос, откуда он, Ангресс назвал Вирджинию. Немец очень обрадовался: он бывал там много лет назад. Ангресс с облегчением вздохнул. За две недели, которые Вернер и его товарищи провели в лагере для военнопленных, он неоднократно встречался с этим немцем, они играли в шахматы и беседовали. Немца интересовало мнение американцев о войне, о Гитлере и национал-социализме, об опасности коммунизма и мирового правления евреев. Вскоре союзникам удалось окружить лагерь, и на чистом немецком языке немцам было предложено сдаваться. Ангресс узнал голос своего товарища по лагерю Ритчи Эрнста Крамера.

Нина РАЗРАН

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети