Вольный ганзейский город Гамбург известен не только тем, что здесь родились многие знаменитости, и не только благодаря популярности гамбургера. Литературовед и критик Виктор Шкловский рассказал в 1928 г. историю о еще одной достопримечательности Гамбурга: «Гамбургский счет – чрезвычайно важное понятие. Все борцы, когда борются, жулят и ложатся на лопатки по приказанию антрепренера. Раз в году в гамбургском трактире собираются борцы. Они борются при закрытых дверях и завешенных окнах. Долго, некрасиво и тяжело. Здесь устанавливаются истинные классы борцов – чтобы не исхалтуриться».
«Судьи» в ТАНАХе – не только судьи, но, главным образом, правители. Правосудие было важной, но не единственной их обязанностью. Они были избраны не демократически, а Богом. В середине XIX в., после долгого перерыва в истории, еврей был назначен судьей в европейском государстве. Это произошло в Германии, в Гамбурге. Назначенный судья мало судил, но успевал управлять. Он был больше похож на харизматического правителя, чем на хладнокровного судью. Он был больше похож на смелого борца, чем на рассудительного юриста, выносящего приговоры. Еврейский историк Семен Дубнов писал о нем: «Не допущенный в адвокатское сословие, он посвятил себя более высокому призванию: сделался адвокатом угнетенного народа». По гамбургскому счету герой этого очерка был выдающимся борцом, юристом, оратором, парламентарием и мечтателем.
***
Габриэль Риссер родился 2 апреля 1806 г. в Гамбурге и происходил из раввинской семьи: его дед и его отец, Лазарус-Яков, равно как и дед с материнской стороны, известный раввин Рафаил бен-Иекутиель Коген, были выдающимися талмудистами. Риссер получил светское воспитание, изучая в то же время иврит и ТАНАХ под руководством отца. Учась на юридическом факультете в Гейдельберге, Риссер вел переписку с отцом, восхищавшимся любовью сына к еврейскому народу и смелостью его планов, из-за которых он видел в нем «достойного внука великого Рафаила бен-Иекутиеля». По окончании университета Риссеру предложили креститься, для того чтобы стать приват-доцентом. Он отверг это предложение. В результате ему отказали от места в университете, что явилось первым ударом для молодого юриста, мечтавшего об ученой карьере. Ответ Риссера был таков: принять на себя «украшенное цветами мученичества» ведение борьбы за эмансипацию евреев.
Онемеченный, ассимилированный еврей Риссер выступал против ассимиляции. Свои воззрения он сформулировал в двух первых сочинениях: «О положении последователей Моисеевой религии в Германии» (1830) и «Защита гражданского равноправия евреев против возражений доктора Паулуса» (1831). В первой брошюре Риссер призывал к борьбе с юдофобией во имя высших идеалов человечности против реакции христианско-немецкого государства. Он осуждал карьерные, корыстные крещения евреев, эти «браки по расчету» с Церковью. Риссер обратился к еврейской молодежи: «К гражданской свободе должны неуклонно, словом и делом, стремиться все, кто болезненно чувствует ее отсутствие, в особенности мы, младшие сыны века, которого дыхание – свобода. Вера в могущество и конечную победу справедливости и добра – это наш мессианский идеал. Будем же крепко его держаться!»
Свое отношение к еврейскому вопросу Риссер высказал в ответе известному гейдельбергскому теологу Паулусу, который в 1830 г. возобновил атаку на еврейство в книге «Еврейская национальная обособленность». Паулус доказывал, что, пока евреи будут придерживаться своих религиозных законов, которые в то же время являются законами национальными, они как обособленная нация не могут быть «государственными гражданами», а лишь терпимыми на особых условиях. На это Риссер отвечал: «Еврейский вопрос есть исключительно вопрос религиозной свободы, свободы исповедовать свою религию, не надевая маски чужой, господствующей, для получения гражданских прав. Если мы нация, где наше отечество? Разве немецкие евреи имеют другую родину вне Германии? Изгнанные из нее, могут ли они прибегнуть к защите своего особого государства? Да, евреи были нацией, но давно перестали ей быть, с того момента как рухнули бастионы Иерусалима и народ Иудеи рассеялся по Римской империи».
Согласно Риссеру, евреи – немцы по национальности. Его ответ на еврейский вопрос отличался от ответа его знакомого Моисея Гесса, который считал, что необходимо иметь родину на Земле Израиля. Однако Гесс ценил и выделял позицию Риссера по еврейскому вопросу. В книге «Рим и Иерусалим» (1862) он писал: «Габриэль Риссер, издатель журнала Der Jude, если мне не изменяет память, никогда не впадал в заблуждение, разделяемое современными немецкими евреями, будто эмансипация евреев непримирима с культом еврейского национализма. Он потребовал эмансипации для евреев лишь при одном условии: они должны получить все гражданские и политические права в обмен на согласие соблюдать все политические и гражданские обязанности».
Считая себя немцем по национальности, Риссер отвергал предложенную Паулусом «гарантию» онемечивания – крещение: «Есть лишь одно крещение, посвящающее в национальность, – это крещение кровью в общей борьбе за свободу отечества. <…> Мощные звуки немецкой речи, песни немецких поэтов зажгли и питали в нашей груди священный огонь свободы. Веяние свободы, носившееся над немецкими полями, пробудило наши сонные грезы... Мы хотим принадлежать немецкому отечеству. Оно может и должно требовать от нас все, что оно вправе требовать от своих граждан. Охотно мы ему будем всем жертвовать, только не верой и верностью, не правдой и честью, ибо герои и мудрецы Германии не учили нас сделаться немцами путем таких жертв...»
В красноречивых выражениях Риссер говорил ο средневековых фанатиках, которые, угнетая евреев, могли еще искренне верить, что они тем самым спасают свою и их души. Его возмущало, что от евреев требуют «невинной церемонии» для того, чтобы они могли считаться такими же людьми, как все: «Нет, не принцип какого-либо фанатизма заставляет нас с презрением отвергнуть предложение ο переходе в другую религию, a простая и вечная истина, что уста наши не должны произносить того, во что душа не верит. Вот почему вопрос o переходе в иную религию есть, прежде всего и главным образом, борьба между правдой и ложью, между честностью и лицемерием, между искренностью и подлостью». Связывать какие бы то ни было привилегии с переходом в другую религию значит выдавать за достижение ложь, обман и лицемерие: «…и, право, если бы дьяволу было поручено выдумать систему законодательства, при которой деморализация была бы высшей целью, он не мог бы выдумать ничего лучшего, как предоставлять людям особые права в зависимости от их принадлежности к той или иной религии. Во всяком случае, большей насмешки над правом и религией нельзя себе и представить».
Как идеолог движения еврейского просвещения «Хаскала» Риссер, выступал «за духовный союз иудаизма и Германии», заявляя, что «еврея, который предпочитает несуществующее государство (Израиль) реальной Германии, следует взять под наблюдение полиции: не потому, что его взгляды представляют опасность для общества, а потому, что он явно душевнобольной». Эти слова прозвучали в середине XIX столетия – примерно за 60 лет до Первого сионистского конгресса в Базеле.
***
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь