Сентябрь 29, 2015 – 16 Tishri 5776
Нравственный эталон

image

К 90-летию Александра Бреннера  

Как все же сложны и причудливы еврейские судьбы. Ну, мог ли представить себе мальчик, взрастающий в 1930-е гг. в польском городке, в многолюдной еврейской семье, что ему суждено стать ученым, дипломатом, общественным деятелем, пребывать в разных странах, общаться с властелинами мира и прожить долгую, бурную и яркую жизнь? Но ведь так было с Александром Бреннером, чье 90-летие отмечается в октябре в Берлине, и поздравления приходят не только из Германии, но и из Израиля, России, стран, отмеченных его присутствием и активной работой на дипломатическом поприще.
Городок Томашув Любельский, где он родился, в сущности, представлял собой еврейское местечко, больше половины населения там составляли евреи. Среди них жила и семья скромного продавца газет Моисея Бреннера. Это было время бурной еврейской общественной жизни. Бундовцы и сионисты, хасиды и коммунисты, апологеты идиша и иврита – все они спорили между собой, и у всех было свое видение еврейского мира, национального будущего. История быстро и жестко рассудила их.
1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война, последовал очередной передел мира, и Томашув оказался, в соответствии с пактом Молотова – Риббентропа, на оккупированной немцами территории в 7 км от демаркационной линии. И тогда большая часть евреев города, и в том числе семья Бреннеров, перебежала в советскую зону, откуда их год спустя НКВД депортировал в ссылку, на поселение в алтайской тайге.
Казалось бы, что может быть ужаснее – Сибирь, морозы, лесоповал. Но кто мог знать, что эта ссылка спасет им жизнь? Много лет спустя, в 1970-е, будучи советником посольства ФРГ в Москве, Александр, едучи в отпуск в Германию, заедет в Томашув – провинциальный польский городок, где евреев практически не осталось. Они были испепелены пламенем Холокоста, и ему, необычному для этого городка знатному гостю на «мерседесе», оставалось лишь ходить по знакомым улицам в сопровождении зевак и горестно вздыхать, предаваясь воспоминаниям детства.
На Алтае было не сладко. Александр до сих пор помнит норму выработки на лесоповале – 3,5 кубометра в день. Повалить, обрубить ветки и сучья, тогда получишь 400 г хлеба. Трудно было выжить в таких условиях. И снова где-то наверху, в бесконечной дали столиц происходят события мировой истории, которые непосредственно сказываются на судьбе семьи Бреннеров. В декабре 1941 г. в Москву приезжает премьер-министр эмигрантского польского правительства генерал Сикорский. В переговорах со Сталиным он поставил условие – освободить польских граждан. И как далекий отзвук этих переговоров: комендант Пашков – бог и царь спецпоселенцев – приходит в барак и говорит: «Вы свободны».
Бреннеры переезжают в ближайший город – Бийск, где отец находит себе работу, а Александр учится в школе, которую оканчивает с золотой медалью.
Он и в Бийск потом, в 1990-е, приезжал, влекомый чувством уважения к прошлому, каким бы трагическим оно ни было. Нашел одноклассников, свою молоденькую учительницу, ставшую к тому времени старой женщиной. И она будет отыскивать в облике современного европейца черты того мальчика, которому она преподавала немецкий язык.
Алтайская школа дала не только русский язык, которым он владеет наряду с ивритом, идишем, польским, английским, не говоря уже о немецком. Эта ссылка дала понимание судьбы беженцев, а также драмы русской истории, которое оказалось существенно важным для него десятилетия спустя, когда он стал председателем Берлинской еврейской общины, принявшей тысячи выходцев из постсоветского пространства. В нем не было ни капли презрения к этим людям, так трудно приживавшимся к немецкой действительности, а наоборот – чувство сострадания и понимания обстоятельств их жизни.
Вот что он говорил мне в начале 2000-х гг. в своем кабинете председателя общины:
– В конце 1980-х – начале 1990-х гг. началась эмиграция евреев из СССР, которые теперь и составляют большинство членов общин. Естественно, встала проблема интеграции. Тут надо учесть следующее. Если германские евреи были внедрены в немецкую культуру, считали себя немецкими патриотами (что, правда, не помогло им в трагедии Холокоста), то восточноевропейское еврейство, в массе своей сосредоточенное в местечках черты оседлости, жило в рамках идишской культуры, иудейской религии и чувствовало себя более обособленно среди коренного населения. Значительная часть восточноевропейских евреев погибла во время войны. Но оставшиеся жили в условиях советской цивилизации и в течение 70 лет, на протяжении жизни трех поколений, утеряли связи с еврейской культурой и религией. Они обладают высоким образовательным и культурным уровнем. Они знают, кто такой Пушкин и Лермонтов, Гёте и Шиллер, Шекспир и Золя, но о еврейской истории и культуре, а также и религии, которая у евреев включает в себя и язык, и историю, и литературу, имеют довольно слабое представление. И мы стремимся восстановить эти разрушенные связи. Для детей, для молодежи у нас есть еврейская школа, еврейская гимназия. Для людей старшего возраста имеются курсы иврита, как и немецкого языка. Есть свой народный университет. И нас радует, что приехавшие из бывшего СССР молодые и сравнительно молодые люди находят свой путь к еврейству.
Но вернемся в 1946 г. После войны – снова товарные вагоны, обратный путь в Польшу, только не в родной Томашув, испепеленный войной и Холокостом, а на новые земли – в Щецин. И сразу же после пересечения польской границы – антисемитские выклики, камни в окна и весть о еврейском погроме в Кельце.
– В 1946 г. в Польше, в Кельце, произошел еврейский погром. Об этом мало кто сейчас помнит. Но тогда он произвел чудовищное впечатление. После Холокоста польская чернь громила остатки евреев. И тогда начался отъезд на Запад. Сначала в Германию, где евреи жили в лагерях для перемещенных лиц, откуда они должны были отправиться в Палестину и США. 90% туда и уехали. А 10% остались по личным мотивам. Вот они-то и стали членами еврейских общин Германии.
–Это ведь и ваша личная история?
– Да, это и моя личная история.
Бреннеры на какое-то время осели в Баварии в лагере для перемещенных лиц. Но Александр хотел учиться. И он оказывается сначала в Эрлангенском, а затем в Берлинском техническом университете. Семья уезжает в недавно провозглашенный Израиль, а он остается в Германии. Завершает образование, защищает диссертацию, становится преуспевающим ученым, специалистом в области радиационной химии, руководит лабораторией в одном из исследовательских институтов. Он каждый год ездит в Израиль – там могила родителей, семья сестры, родственники, там его страна, но вместе с тем работа, карьера, жизнь – в Германии.
В начале 1970-х гг. начинается дипломатическая служба Бреннера. В 1971–1975 гг. он советник по науке посольства ФРГ в Москве, затем заведует отделом международных отношений Института радиационных исследований в Мюнхене, является представителем Федерального министерства науки и технологии в Берлине. В 1982–1990 гг. – советник по науке посольства ФРГ в Израиле. После падения Берлинской стены – работа в сфере международных связей при роспуске Академии наук ГДР, затем – снова германское посольство в Москве, где он также является представителем ЕС в Международном научно-техническом центре, созданном ЕС и США для поддержки российских ядерных исследований. Это делается для того, чтобы российские атомщики не уезжали в Иран, Ирак, Ливию и другие государства-изгои. Вот такая деликатная миссия.
В 1997-м Александр Бреннер выходит на пенсию, а четыре года спустя его избирают председателем Берлинской общины. Он приходит на этот пост, отказавшись от зарплаты, полный надежд на то, что ему многое удастся сделать для развития и оздоровления общинной жизни. В искренности и чистоте его намерений не сомневаются даже те, кто считают себя его противниками.
После окончания срока его председательства Александр вплоть до сегодняшнего дня избирается в Собрание представителей общины, набирая каждый раз максимальное количество голосов. Он является не просто старейшиной общинного парламента, но и эталоном честности и нравственной чистоты, оставаясь верным принципам, провозглашенным им на первых своих выборах. Среди этих принципов был и такой: «Собрание представителей общины должно приложить усилия для повышения уверенности в себе выходцев из бывшего СССР, которые составляют большинство Еврейской общины Берлина. Эти люди заслужили практическую помощь при решении повседневных проблем, и не только голословными обещаниями».
В канун его юбилея в преддверии очередных общинных выборов мы обсуждаем ситуацию, сложившуюся в общине.
– Каково ваше мнение о правящей фракции «Коах»? – спрашиваю я. – Каковы предварительные итоги деятельности правления?
Мой собеседник осторожен в оценках – сказывается многолетняя дипломатическая выучка, но отмечает, что оппозиционные депутаты, на первых порах активно критиковавшие правление и его председателя Гидеона Йоффе, умолкли. Каков будет политический расклад в начинающейся избирательной кампании, сказать трудно, но пока оппозиция себя сколько-нибудь заметно не проявляет.
– В заслугу правлению, – говорит Александр Бреннер, – можно поставить то, что оно добилось от Сената точного определения положенной по госдоговору суммы. Административный суд подтвердил наше толкование закона, и с 2015 г. выплаты, положенные общине, увеличились, что позволяет поднять зарплату учителям общинных школ и удовлетворить другие первоочередные нужды. Еще одним положительным результатом работы правления является то, что налажены хорошие отношения с русскоязычными клубами, и это может сказаться на результатах выборов.
Словом, мой собеседник склонен оценивать работу правления скорее со знаком плюс. Но прогнозировать развитие политической ситуации в общине не берется. Думаю, что его оценки дорогого стоят. Он ведь не просто старейшина, но и человек безупречной общественной репутации. И дай Бог ему, как говорится у евреев, дожить до ста двадцати.

Михаил РУМЕР

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Написать письмо в редакцию

Социальные сети