Октябрь 29, 2015 – 16 Heshvan 5776
Недельные чтения Торы

image

Суббота, 7 ноября 2015 г. – 25 хешвана 5776 г.
Книга «Берешит» («В начале»)
Недельный раздел «Хайей Сара» («Жизнь Сары»)

Жизнь и смерть Сары

Напомним предысторию. Авраам поселился в Граре, в царстве Авимелеха, там родился Ицхак. Хотя в этом месте Авраам был признанным духовным лидером, но из-за хозяйственных проблем ему пришлось уйти в Беэр-Шеву. Там он заключает «беэршевские соглашения» с Авимелехом («договор семи овец»), обустраивается и… снова оказывается в земле Плиштим (филистимской): «И проживал Авраам в стране Плиштим» («Берешит» 21:22).
Мидраш говорит о том, что Сара, узнав о готовящемся жертвоприношении Ицхака (Акеде), отправилась в Иерусалим и по дороге скончалась в Хевроне. То есть, вероятно, уже после Акеды, после возвращения Авраама в Беэр-Шеву происходит разрыв и уход Сары в Хеврон.
В еврейской традиции принято отмечать не день рождения человека (в котором нет заслуги его самого), а день смерти, когда только и становится ясно значение прожитой жизни. И, рассказывая о смерти Сары, мы попытаемся понять то основное, чем замечательна ее жизнь.
Вообще высказываний Сары до нас дошло всего пять:
1. «И сказала Сара Авраму: „Вот, Ашем заключил чрево мое, чтобы мне не рождать; войди же к служанке моей, может быть, я буду иметь детей от нее…“» («Берешит» 16:2).
2. «И сказала Сара Авраму: „В обиде моей ты виновен; я отдала служанку мою в недро твое, а она увидела, что зачала, стала презирать меня…“» («Берешит» 16:5).
3. Краткая беседа с Малахом (ангелом) по поводу рождения сына («Берешит» 18:15).
4. Родив Ицхака, Сара сказала: «Смех сделал мне Эло’им» («Берешит» 21:6).
5. Наконец – главный ее тезис: «Не будет наследовать сын рабыни этой с сыном моим, с Ицхаком…» («Берешит» 21:10). Отсюда ее главенство в семейной жизни, ибо вопрос наследования – вопрос главы семьи.
Но реализация этой ее, безусловно, главной цели жизни произойдет только после смерти, и в этом смысл названия недельного раздела.
Что можно наследовать? Идеи сами по себе не предмет наследования. К ним может приобщиться любой желающий. Музыка Баха или стихи Пушкина не являются сегодня ничьей собственностью, они – достояние всего человечества. Поэтому учение Авраама – важный, но не главный компонент наследства. А что есть еще? Стада, рабы и слуги, серебро – предметы настолько непостоянные и неустойчивые, что Сара легко оставляет их, уходя в Хеврон. По сути, главным предметом наследования является недвижимость, в первую очередь – постоянно дорожающая земля.
Итак, Авраам, узнав в Беэр-Шеве о смерти Сары, приходит в Хеврон «скорбеть о Саре и оплакивать ее» («Берешит» 232:). Глагол «ливкота» (оплакивать) содержит уменьшенную букву «каф». Можно понять это в смысле некоторой приниженности, формальности действия. Конечно, Сара Аврааму не чужая, но разрыв между ними состоялся. У Авраама остается последняя задача – похоронить Сару. И он просит жителей Хеврона: «Дайте мне могильное владение с вами, и похороню умершую мою от лица моего» («Берешит» 23:4). Заметим, что речь идет только о необходимом бытовом действии, а не о приобретении чего бы то ни было.
Ответ хеттийцев выглядит весьма положительно: «Послушай нас, господин мой! Наси Эло’им ты среди нас! В лучшей из гробниц наших похорони умершую твою, никто из нас в гробнице своей не откажет тебе, чтобы похоронить умершую твою» («Берешит» 23:6). Следовательно:
Хеттийцы признают высочайший духовный уровень Авраама – «Наси Эло’им» («Князь Всевышнего»).
Они «готовы избавить» его от мелких материальных забот: «в лучшей из гробниц наших похорони умершую твою».
Но в этой ситуации Авраам похоронит Сару не «от своего лица», а от лица владельца (владельцев) могильного владения. А куда тогда придет Ицхак на годовщину смерти? Какие обряды увидит он на этом месте? Авраам понимает свою ошибку и благодарит хеттийцев за разъяснение: «И встал Авраам, и распластался перед народом страны, перед сыновьями Хета». Затем он меняет характер своей просьбы: «И говорил с ними, сказав: „Если желает душа ваша похоронить умершую мою от лица моего, послушайте меня, и попросите для меня у Эфрона Бен-Цохара. И даст мне пещеру Махпела, которая у него, которая на краю поля его, за серебро полное даст ее мне среди вас для владения могильного“» («Берешит» 23, 8–9). Тут уже обращение вполне персональное. Могильное владение он готов купить «за серебро полное».
Но приобретение недвижимости тогда, а в ряде стран и сейчас, дело не простое. Это могли сделать только постоянные жители и/или граждане страны. С другой стороны, как это и сейчас бывает, владение недвижимостью дает право на получение «вида на жительство». Но не всякой недвижимостью. Эфрон Хеттиец публично отвечает Аврааму: «Нет, господин мой, послушай меня! Поле дал я тебе и пещеру, которая в нем, тебе дал я ее; перед глазами сыновей народа моего дал я ее тебе. Хорони умершую твою!» То есть для приобретения гражданства одной могилы мало. Надо приобрести поле, работать на нем, включившись в экономику страны. Так кочевник Авраам получает второй урок от хеттийцев и снова благодарит: «И распластался Авраам перед народом страны» («Берешит» 23:12). Авраам готов купить поле с пещерой, и Эфрон цветистым восточным оборотом: «Земля стоит четыреста шекелей серебра, для меня и для тебя – что это?» – называет цену, которую Авраам немедленно уплачивает. Кстати, по некоторым оценкам, это примерно 625 кг чистого серебра, что было немалой суммой.
«И стало поле Эфрона, которое в Махпеле, которое перед Мамрэ, поле и пещера в нем, и все деревья, которые в поле, которые во всей границе его владением Авраама, покупкой перед глазами сыновей Хета, у всех входящих в ворота города его» («Берешит» 23:17–18). Только «после этого похоронил Авраам Сару, жену свою, в пещере поля Махпела, перед Мамрэ» («Берешит» 23:19).
Вот теперь жизненная задача Сары реализована. Приобретена недвижимость, которая и станет наследством Ицхака. На этом поле он будет жить, родит своих сыновей. В пещере Махпела будут похоронены Авраам, Ицхак, Ривка, Яаков, Лея. На тысячелетие Хеврон станет главным центром еврейской жизни в Кнаане.

Суббота, 14 ноября 2015 г. – 2 кислева 5776 г.
Книга «Берешит» («В начале»)
Недельный раздел «Тольдот» («Родословная»)

От странника к жителю

Жизненный путь праотца Ицхака сильно отличается от пути Авраама. Если Авраам родился в Ур-Касдиме и был в некотором смысле первый «оле хадаш» (новый репатриант в Израиле), то Ицхак родился в Земле Израиля и был фактически первым «саброй» (коренным жителем Страны). Авраам во время голода спускался в Египет. Ицхак же был единственный из праотцев, кто никогда не покидал Землю Израиля. Авраам пришел из Харана со своими стадами, и в Стране Кнаан он продолжал вести кочевой образ жизни. Всевышний обещал, что потомство Авраама будет жить на этой земле, но сам Авраам получает указание только лишь пройти по ней «вдоль и поперек». Авраам перемещает свой шатер из одного места Страны в другое, всюду проповедуя жителям свое учение. Сам себя он определяет как «гер ве-тошав» («Берешит» 23:4) – «пришелец и поселенец». Авраам не предпринимает попыток построить в Кнаане постоянное жилье. Единственный участок, который он покупает, это поле и пещера Махпела, и то для того, чтобы похоронить там свою жену. Авраам пользуется безусловным уважением со стороны жителей земли, и они не жалеют для него земли под погребение.
В разделе «Тольдот» мы видим, что Ицхак живет по-другому. Когда в Стране начинается голод, он получает указание от Всевышнего оставаться в Кнаане и не уходить в Египет в поисках пропитания. И Ицхак остается и начинает заниматься земледелием. Когда же попытки Ицхака сеять хлеб приводят к поразительному успеху и он собирает невиданный урожай, отношение местных жителей к нему сильно меняется. Царь Авимелех, который до этого был с Ицхаком во вполне дружеских взаимоотношениях, теперь выгоняет его из своей страны. Филистимляне начинают засыпать его колодцы и ссориться с ним по поводу новых найденных им источников воды.
Почему же успех Ицхака в области земледелия так пугает филистимлян? Ведь когда Авраам ходил по Земле Израиля со своими стадами, жителям страны не мешало его богатство. Но когда его сын неожиданно решил переменить образ жизни и превратиться из «бедуина» в «феллаха», он наткнулся на сопротивление.
Ицхак не завоевывал землю и не покупал ее, он занялся «поселенческой деятельностью». Ицхак приобретал землю тем, что обрабатывал ее и строил на ней, и это вызвало сопротивление филистимлян. Видимо, они почувствовали, что именно обработка земли, ее обустройство привязывает Ицхака к стране и дает ему реальное право на жизнь в ней. Обработка земли связывается в еврейской традиции с материальностью, которая, по некоторым мнениям, является проблематичной. Известно высказывание рабби Шимона бар Йохая: «Если человек будет пахать в период пахоты, и сеять в период сеяния, и жать в период жатвы, и молотить в период молотьбы, и провеивать, когда есть ветер, то когда же будет у него время заниматься Торой? А поэтому: когда Израиль исполняет волю Творца, тогда их работа выполняется другими».
С другой стороны, известно, что наша традиция считает Ицхака основоположником еврейской мистики. Как же согласовать земледельческую деятельность Ицхака с представлением о его высочайшем духовном потенциале?
Действительно, нельзя отрицать, что погруженность в материальное может отдалить человека от духовности, превратить его в раба материальных ценностей. Но с другой стороны, в материальности содержится большой потенциал развития, и если человек в состоянии его реализовать, то эта материальная деятельность способствует его духовному продвижению. Поэтому земледелие Ицхака заложило основы связи народа Израиля со Страной Израиля. Такой связи, которая предполагает реализацию на этой земле целей, поставленных Всевышним перед еврейским народом.

Суббота, 21 ноября 2015 г. – 9 кислева 5776 г.
Книга «Берешит» («В начале»)
Недельный раздел «Вайеце» («И вышел...»)

Еврей по матери или по рождению?

В нашей главе Яаков встречает Рахель, влюбляется в нее и договаривается с ее отцом о женитьбе. Но, как мы знаем, Лаван, сопровождая свои действия ехидными фразами («Не будет делаться так в месте нашем – дать младшую перед первородной…» («Берешит» 29:26) – намек на то, что он более серьезно относится к первородству, чем Ицхак), подсовывает ему Лею, свою старшую дочь. В итоге Яаков оказывается женат на двух сестрах, к браку с одной из которых он стремился, а на другой он оказался женат благодаря хитрости Лавана.
Лея, пытаясь компенсировать свое тяжелое положение нелюбимой жены, начинает лихорадочно рожать, причем вплоть до четвертого ребенка явно думает только о том, как завоевать если не любовь, так хотя бы внимание мужа, что отражается в именах, которые она (а не муж!) дает своим детям. Первенец – Реувен (от «роэ» – смотреть): «Потому что увидел Всевышний страдание мое». Второй – Шимон (от «шма» – слушать): «Потому что услышал Ашем, что ненавидима я». Третий – Леви (от «лаавод» – сопровождать): «Сейчас на этот раз сопроводит муж мой меня, потому что родила я ему трех сыновей» («Берешит» 29:32–34).
После четвертого ребенка Лея останавливается, и в соревнование вступает, пока с помощью служанки, Рахель. Но и Лея не дремлет, тоже отдает Яакову служанку, и так, в ходе этого марафона, увенчавшегося к тому же прямым торгом за мандрагоры, жены и наложницы Яакова рожают ему десять сыновей.
Здесь повествование неожиданно меняет ритм. После стихов, перечисляющих энергичные целенаправленные действия («и зачала…, и родила…, и зачала…, и родила…»), вдруг наступает некоторая пауза, и текст Торы сообщает нам уже совсем в другом тоне: «А потом родила дочь, и нарекла ей имя Дина». Ну что ж, может быть, дело в том, что дочь – создание более тихое, спокойное. Но если заглянуть в комментарий этого «спокойного» стиха, то мы будем крайне удивлены. Вот что пишет Йонатан бен Узиэль: «…посчитала Лея, что если родит сына, на долю Рахели останется меньше всех, меньше, чем у любой из служанок! – и тогда она поменялась с Рахелью плодами в утробах, и оказался Йосеф в утробе Рахели, а Дина – в утробе Леи». То есть Лея, знавшая, что всего у Яакова будет 12 сыновей, прикинула, что если 10 уже родились (шесть у нее и по два у каждой из служанок), и сейчас она родит еще одного сына, то на долю Рахели останется максимум один сын – меньше, чем у других женщин Яакова. Лея, хоть и соревновалась с Рахелью, и завидовала ей из-за того, что Яаков Рахель любит, а ее, Лею, – нет, все-таки не могла смириться с такой горькой долей своей сестры. Она помнила, что в решающий момент Рахель уберегла ее от позора, рискуя собственным будущим: передала ей знаки, о которых они с Яаковом условились, опасаясь, что Лаван сделает то, что он как раз и сделал, – подсунет Яакову Лею вместо Рахели.
Что ж, поступок Леи милосерден, можно только восхититься ее благородством. Только где же это видано, чтобы беременные женщины менялись своими плодами? И пусть даже мы привыкли не понимать мидраш буквально, что же мы все-таки можем из него извлечь?
Оказывается, совсем не так мало. Действительно, Лея и Рахель едва ли могли обменяться плодами. Это и сейчас не очень распространено. Не очень, но все-таки бывает.
В XX в. уже появился термин «суррогатная мать» – женщина, которая берет себе оплодотворенную яйцеклетку другой женщины, вынашивает этот плод и, в конце концов, рожает. В таком случае одна женщина является генетической матерью, а другая – фактически выносившей и родившей. Возникает, разумеется, вопрос и в Галахе, и в общей юриспруденции: кто же из них будет считаться матерью? И тут мы неожиданно находим ответ в этом, казалось бы, полностью невозможном мидраше. Представим себе, что, как говорит нам мидраш, Лея и Рахель поменялись плодами. Все равно Тора уверенно называет Йосефа сыном Рахели, а Дину – дочерью Леи. Значит, мать – та, которая выносила и родила, а не та, которая зачала.
Следует отметить, что, обсуждая вопрос о национальности ребенка, зачатого еврейкой и рожденного суррогатной матерью-нееврейкой, рав Шабтай Рапопорт приходит к поразительному выводу, что такой ребенок будет евреем, хотя матерью его будет считаться родившая его нееврейка. Этот вывод основывается на решении мудрецов: ребенок, родившийся у женщины, прошедшей гиюр во время беременности, будет гером, а не евреем от рождения, то есть он станет гером благодаря окунанию в микве в утробе матери, а не потому, что он рожден матерью-еврейкой. Значит, национальность определяется зачатием, а материнство – родами. Этот парадоксальный вывод рав Рапопорт объясняет так: «...плод – это потенциальный человек, который становится актуальным человеком после рождения. Суть нашей веры – это завет, который мы приняли на горе Синай, когда получили Тору, как обязательство для нас и наших потомков до конца дней. Следовательно, наша вера имеет и актуальное, и потенциальное значение – актуальное для нас и потенциальное для наших потомков... Во время зачатия завет и обетование вступают в силу, и, стало быть, ребенок родится евреем. Ребенок же, не зачатый еврейской женщиной, не может поэтому считаться евреем по рождению, только гером.
Отношение „мать-ребенок“ не имеет смысла в потенции, оно применимо только к актуальному ребенку. У потенциального ребенка еще нет матери. Поэтому отношение материнства определяется не зачатием, а рождением» (рав Шабтай Рапопорт, «Чей ребенок, чья религия?», «Медицина и Галаха»).
Так мы видим, что иной раз самые неслыханные мидраши могут оказаться полезными в совсем других ситуациях. Едва ли наши мудрецы так уж уверенно предвидели, что появится возможность «меняться плодами»; скорее, они старались охватить очень широкий спектр вопросов на случай, если некоторые из них в будущем станут релевантны. Проблема кошерности русалок, обсуждающаяся у Рамбана (комментарии к «Ваикра» 11:10), пока не стала актуальной, поскольку русалок вокруг не видно. Но вопрос о том, кто считается матерью, когда плод помещен в утробу другой женщины, волнует сегодня не только талмудистов.

Суббота, 28 ноября 2014 г. – 16 кислева 5776 г.
Книга «Берешит» («В начале»)
Недельный раздел «Ваишлах» («И послал...»)

Разруха начинается в головах

Яаков возвращается от Лавана в Эрец-Исраэль и отправляет посланцев-малахов впереди себя разведать путь. «И вернулись малахи к Яакову, сказав: „Пришли мы к брату твоему, к Эсаву. Он тоже идет навстречу тебе, и четыреста мужей с ним“. И затрепетал Яаков очень, и тесно стало ему. И разделил народ, который с ним, и мелкий скот, и крупный скот, и верблюдов на два лагеря» («Берешит» 32:7–8).
Яаков «затрепетал», и ему стало «тесно». Иногда эти слова переводят так: Яаков «устрашился», и ему стало «тяжко» или «грустно». Зачем повторять одно и то же дважды? Мы понимаем, что Яаков испугался встречи с братом, мы понимаем, что он огорчился, почувствовал тяжесть на сердце. Почему это повторяется и подчеркивается как два разных чувства?
Есть много ответов на этот вопрос, но мое внимание привлек один хасидский комментарий: он «почувствовал тяжесть, стеснение в груди, огорчение» именно из-за того, что он испугался. Естественно, что Яаков испугался Эсава. Но сразу же после этого он огорчился из-за того, что почувствовал страх.
Как это соотносится с нашей современной ситуацией? Вот рассказ одного моего знакомого, который уже 25 лет живет в Шомроне, за «зеленой чертой», в поселке, окруженном со всех сторон арабскими деревнями. Он поселился там как раз в первый год арабского восстания – «интифады». Проявлялось это в том числе в массовом камнеметании на дорогах. Многие его соседи закрепили тогда на окнах своих машин металлические решетки, чтобы защитить стекла от камней, бросаемых арабами. Их автомобили напоминали эдакие клетки на колесах.
Знакомый мой избрал совершенно другую тактику. Он стал ездить медленно, с открытыми окнами и большим флагом Израиля, гордо реющим над автомобилем. И – о, чудо! – он получал намного меньше камней, чем его соседи, которые ездили без флага. А когда флаг порвался и пришлось его снять, то его супруга просто боялась ездить без него.
Много воды утекло с тех пор в Иордане. Флаг Израиля больше не символизирует гордость и чувство хозяина, возможно, он даже выражает обратное. Но вывод остается прежним. Человек находится в той действительности, которую он создает в своем сердце. Если вы чувствуете, что эта земля принадлежит вам и является вашим естественным местом обитания, то вы не боитесь. Ваш внутренний мир влияет на окружающую действительность, и мир вокруг вас на самом деле перестает быть опасным.
Евреи сегодня не чувствуют связи со своей землей. Они находятся под сенью самых лучших и передовых систем обороны, но при этом они страдают от самого глубокого экзистенциального кризиса за всю свою историю. Именно наше внутреннее ощущение создало нынешнюю внешнюю угрозу – именно так, а не наоборот. Вот почему решение проблемы в первую очередь связано с изменением нашей еврейской ментальности и сознания.
Все начинается и заканчивается в мире, который мы создаем в наших головах и сердцах.

Подготовил д-р Ури Линец ( HYPERLINK "mailto:linetsi@mail.ru"linetsi@mail.ru). Использованы материалы нового перевода и комментария Торы. Смотрите в Интернете продолжение курса на HYPERLINK "http://WWW.LILMOD.ORG/"WWW.LILMOD.ORG.

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети