Суббота, 3 ноября 2018 г. – 25 хешвана 5779 г.
Книга «Берешит» («В начале»)
Недельный раздел «Хайей Сара» («Жизнь Сары»)
Немного своего
Аврааму 138 лет. Возраст немалый, особенно если учесть, что после Потопа Всевышний определил среднюю продолжительность человеческой жизни в 120 лет. Но дело не только в количестве прожитых лет. Авраам выполнил все задачи, которые были поставлены перед ним: совершил алию в Эрец-Исраэль («иди к себе»), родил и воспитал преемника («народом многочисленным сделаю тебя»), воспитал Ишмаэля, родоначальника иной ветви монотеизма («также и его сделаю народом многочисленным»), разбогател и приобрел недвижимость, а тем самым – гражданство Израиля («тебе отдам Я Землю эту»).
Кажется, можно и завершить свой жизненный путь. Но все перечисленные достижения – выполнение приказов Всевышнего, а у Авраама была и своя идея – создание космополитической идеологии, основанной на монотеизме, позволяющей дать свое знание о Творце всему человечеству. Нужно дополнительное потомство, которое понесет учение Авраама на периферию. Поэтому, невзирая на возраст, в дополнение к уже решенным задачам, «прибавил Авраам, и взял жену, и имя ее Ктура» («Берешит» 25:1). Одновременно Авраам демонстрирует выполнение заповеди «не хорошо, так как Адам одинок» («Берешит» 1:18). Существует мидраш о том, что Ктура – второе имя Агари – наложницы Авраама, матери Ишмаэля, которую Авраам вернул после смерти Сары. Непосредственно из текста это не следует, более того, мы не находим никакой связи между потомками Ктуры и Ишмаэлем, а они должны были бы составлять единый народ. В любом случае Ктура не принадлежит к потомкам Тераха (родне Авраама) и может быть, например, египтянкой или кнаанеянкой.
Брак оказался удачным: «И родила ему Зимрана и Йокшана, и Медана, и Мидьяна, и Йишбака, и Шуаха. И Йокшан родил Шва и Дедана; и сыновья Дедана были Ашурим и Летушим и Леумим. И сыновья Мидьяна: Эйфа и Эфер, и Ханох, и Авида, и Эльдаа. Все эти сыновья Ктуры» («Берешит» 25:2–3). Количество детей показывает, что Творец благословил и этот брак Авраама.
Важнейшим среди сыновей Ктуры является Мидьян. Только сыновья Мидьяна все имеют ивритские имена. Они наполнены смыслом: Эйфа – «усталый», Эфер – «прах земли», Ханох – «воспитатель», Авида – «отец знал» и Эльдаа – «знание Бога». Подчеркнуто, что Мидьян – главный из сыновей Ктуры, хотя он и не первенец. Здесь и во многих других местах Торы мы видим, что первородство – вещь важная, но не абсолютная. В книге «Шмот» мы увидим, как Моше, покинув Египет, отправляется в страну Мидьян – страну потомков Авраама, а коэн Мидьяна – Итро – станет не только тестем, но и учителем Моше, а позже даст свое имя важнейшей главе Торы – главе Синайского Откровения.
Мало этого. Шва – родоначальник народа. Примерно через тысячу лет царица Шва (в русской транскрипции – царица Савская) встретится с царем Израиля Шломо и восхитится его мудростью и великолепием его царства. Она окажет существенную помощь Шломо в строительстве Иерусалимского Храма.
Два вывода мы можем сделать.
1. Неверно противопоставлять иудаизм христианству как религию сугубо национальную – религии интернациональной. Иудаизм не отрицает космополитические, общечеловеческие ценности, он лишь расставляет правильно приоритеты: решением общечеловеческих проблем можно (и нужно) заниматься, когда в целом решены национальные вопросы.
2. Усилия, потраченные на решение общечеловеческих проблем, не бесполезны и для национального развития. Их результат проявится, хотя и не стразу. Судьба Моше и история строительства Храма – тому подтверждение.
Суббота, 10 ноября 2018 г. – 2 кислева 5779 г.
Книга «Берешит» («В начале»)
Недельный раздел «Тольдот» («Родословная»)
И все-таки – первородство?
Заканчивается беременность Ривки: «И исполнились дни ее рожать, и вот: близнецы в животе ее» («Берешит» 25:24). С одной стороны, беременность была полной в физическом смысле, т. е. роды не были преждевременными («исполнились дни»), но в слове «близнецы» на иврите пропущена буква «алеф». Это намекает на недостаток беременности в духовном плане: родившиеся близнецы неравноценны морально, что объясняется арамейским происхождением Ривки. На это намекает нам пасук 25:20: «И был Ицхак сорока лет, когда взял Ривку, дочь Бетуэля Арами из Падан Арама, сестру Лавана Арами себе в жены». После описания удачного сватовства, незабываемой встречи с Ицхаком в поле, свадьбы, трогательных семейных отношений Тора в одном пасуке трижды говорит, что Ривка – дочь Арами, из Падан Арама, сестра Арами.
В чем же состоит недостаток близнецов (или одного из них)? «И вышел первый красный весь, как одежда волосяная, и назвали имя его Эсав. И после этого вышел брат его, и рука его держится за пятку Эсава, и назвал имя его Яаков» («Берешит» 25:25–26).
Первенец – «красный», намек на склонность к кровопролитию. Недаром он станет охотником. Волосатый – значит родившийся вполне сформировавшимся, готовым, взрослым, таким, что окружающие (не отец и мать!) немедленно назвали его Эсав – на иврите «сделанный». Здесь видна параллель с Каином – на иврите «приобретенный», «сделанный».
Яаков сам по себе не совершенен, он тянется к чему-то: держится рукой за пятку Эсава. Отсюда и имя: от «экев» – «пятка». Кажется, что недостатком, недоделанностью обладает именно Яаков, но «выросли юноши, и стал Эсав мужем, знающим охоту, мужем поля, а Яаков – мужем целостным, сидящим в шатрах» («Берешит» 25:27). Готовый, «сделаный» Эсав полностью реализует свой потенциал «красного»: он «знает охоту», он подчиняет себе материальный мир. Но Тора называет именно Яакова «мужем целостным».
На первый взгляд, именно Эсав вполне отвечает первой заповеди, данной Всевышним Человеку: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и завоевывайте ее, и властвуйте над рыбой морской и над птицей небесной и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» («Берешит» 1:28). Яаков превосходит его врожденным желанием учиться и развиваться. Младенцем, чувствуя у себя нехватку практических навыков, он готов учиться у брата («держится за пятку»). Повзрослев, он «сидит в шатрах», причем сразу в двух: Авраама и Ицхака, интегрируя в себе категории «хесед» – милосердие Авраама и «дин» – суд Ицхака.
Эсав – завершенная личность. Совершенство Яакова в том, что он постоянно совершенствуется, и теперь, и в будущем – всю жизнь. Отметим в скобках: «арамейство» (переданное Ривкой Эсаву) – законченность, хотя и приспособленная к практической жизни, «еврейство» (полученное Яаковом) – стремление к постоянному развитию.
Кому же достанется наследство (духовное и материальное) Авраама и Ицхака? Мнения родителей разделились: «И полюбил Ицхак Эсава потому, что улов во рту его, а Ривка любит Яакова» («Берешит» 25:28). Конечно, Ицхак полюбил Эсава не просто за охотничьи успехи, но как естественное продолжение своего качества дин, так же, как Авраам любил Ишмаэля, похожего на него хеседом, отсутствием границ. А Ривка любит Яакова, интуитивно видя в нем будущее единство качеств. Интересно, что глаголы стоят в разном времени. «Полюбил» – когда-то. Полюбил за достигнутый результат. Потом, может быть, и разлюбил. «Любит» – всегда, постоянно.
В комментарии к предыдущему разделу мы говорили о том, что физическое первородство не обязательно должно определять первенство в наследовании. Позже мы узнаем, что царство будет принадлежать потомкам четвертого сына Яакова – Йеуды, а религиозное лидерство – потомкам третьего сына – Леви. При этом первенцем Яакова по-прежнему является Рэувен. Поэтому описанная далее хрестоматийная сцена «продажи первородства за чечевичную похлебку» могла бы называться «продажа наследования семейной традиции». Отметим, что «похлебка» – что-то простое, немудреное – это плохой русский перевод. «И сварил Яаков назид, и пришел Эсав с поля, и он уставший» («Берешит» 25:29). «Назид» – это вареная пища, как мы узнаем дальше – из чечевицы, разновидность густого супа, характерная для человека оседлого, домашнего. Яаков сидит дома и варит еду, это воплощение качества хесед, как у Авраама, который кормил гостей. Кроме того, это показатель овладения непростыми жизненными навыками. Яаков далек от образа «очкарика-ботаника», думающего, что булки растут на деревьях.
«Эсав… уставший», но физическая усталость охотника – его обычное состояние, а Тора не тратит слов на тривиальность. Речь о моральной усталости Эсава. «И сказал Эсав Яакову: „Дай мне, пожалуйста, из красного, красного этого, потому что устал я!“ Поэтому назвал имя его Эдом» («Берешит» 25:30). Здесь употреблено местоимение «я» – «Анохи», которым Всевышний представляется на горе Синай (см. книгу «Шмот»). Эсав устал от безуспешных попыток немедленно найти Ашем в поле, т. е. в окружающем нас мире. Он максималист и не способен признать необходимость долгой и постепенной работы по моральному совершенствованию, которая и позволяет познать Творца. Он требует все и сразу. В результате к нему приходит усталость-отчаяние, и он хочет забыться страстями. Красный цвет – цвет страстей. Он хочет заполнить свою опустошенность. Немедленно получить удовольствие от еды, вина и всего остального, перестать думать об абсурдности существования.
Новое имя Эсаву дает, вероятно, Яаков, и эта смена имени – знак смены порядка наследования.
И короткая формула «первородство за похлебку» неверна. «И Яаков дал Эсаву хлеб и назид чечевицы, и ел, и пил, и встал, и пошел, и презрел Эсав первородство» («Берешит» 25:34). Не похлебки плеснул, а подал «хлеб (т. е. различную пищу) и назид чечевицы». Далее состоялся обстоятельный диалог, о котором мы можем судить по пяти последовательным действиям Эсава: «и ел, и пил, и встал, и пошел, и презрел». И не продал Эсав первородство (родиться вторым он не может), а «презрел», т. е. согласился с тем, что наследником Традиции будет Яаков.
Суббота, 17 ноября 2018 г. – 9 кислева 5779 г.
Книга «Берешит» («В начале»)
Недельный раздел «Вайеце» («И вышел...»)
Так в путь, и все отдай за обновленье…
Обсуждая предыдущий недельный раздел, мы отметили, что цельность Яакова состоит в его желании и способности учиться, готовности менять себя. Первые два примера его высокой обучаемости-адаптивности мы находим еще в разделе «Тольдот».
Мы не знаем, в каком возрасте женился Авраам, Тора показывает нам его 75-летним, уже давно женатым, но Ицхак женился в 40 лет. Эсав думает, что сохраняет семейную традицию, и в 40 берет себе двух жен. А Яаков научен Авраамом и Ицхаком, что жен-кнаанеянок брать нельзя, и заведет семью 20 лет спустя – урок адаптивности традиции.
Готовя сына к получению отцовского благословения, Ривка дает своему очень домашнему ребенку задание в стиле «пойди туда, не знаю куда»: «Иди, пожалуйста, к скоту мелкому (мелкий – это какой? пасется он где?) и возьми мне оттуда двух козлят хороших (а как их определить? может быть, по росту или по цвету?)». И Яаков «на лету» осваивает первый урок пастушеской мудрости.
Покинув дом, он ночует в самом выделенном месте Эрец-Исраэль – на горе Мориа, будущем месте строительства Храма, – и там получает сразу несколько уроков.
Во-первых, Всевышний существует не только в Беэр-Шеве, как Эло’им семьи Авраама и Ицхака, но повсеместно.
Во-вторых, с Всевышним можно и нужно входить не только в косвенный контакт (путем жертвоприношений), но и в прямой, путем просьб-молитв и получения пророческих откровений.
Наконец, в-третьих, структура мира, управляемого Творцом, логична и доступна пониманию.
Уроки продолжаются в Харане. Тут домашнему ребенку (но будущему прародителю народа) приходится впервые столкнуться с международной политикой. «И увидел, и вот, колодец в поле, и вот, там три стада овец (три стада – три народа) лежат у него, потому что из колодца этого будут поить стада. И камень большой на устье колодца» («Берешит» 29:2). Надо понимать, что колодец в наших местах – это, как правило, не источник, а вырубленное в скале хранилище воды, накопленной в период зимних дождей. Т. е. три народа совместно используют ограниченный ресурс: «И соберутся туда все стада, и отвалят камень с устья колодца, и напоят мелкий скот, и вернут камень на устье колодца, на место его» («Берешит» 29:3).
Символическое значение колодца – источника жизни – связь с Творцом. Она закрыта потому, что между народами царит недоверие. Только собравшись вместе, народы могут открыть устье колодца, контролируя друг друга.
Яаков уже познакомился со структурой мира и основами управления. Он хочет исправить мир здесь и сейчас. Оценив ситуацию, Яаков обращается к народам с призывом: «Подумайте, откуда вы? У нас единый источник, мы все созданы Творцом, значит мы – братья и должны доверять друг другу!» Ответ обескураживает: «Ты говоришь, что у нас всех единый метафизический источник? Нет. Мы – из Харана». Слово «Харан», как уже пояснялось («Берешит» 28:10), – намек на злобу и конкуренцию. Одиночка не может повлиять на группу народов, и Яаков пытается действовать через известную ему социальную единицу: «И сказал им: „Знали ли вы Лавана, сына Нахора?“ И сказали: „Знали“. И сказал им: „Шалом ли ему?“ И сказали: „Щалом“» («Берешит» 29:5–6). Увы. И о Лаване, и о его Шаломе (а Шалом – одно из Имен Творца) народы говорят в давно прошедшем времени: «знали»…
«Еще он говорит с ними, и Рахэль (дочь Лавана) приходит с овцами, которые у отца ее, потому что пастушка она» («Берешит» 29:9). «Рахэль» на иврите – «овца». Но она – пастушка, следовательно, относится к вождям.
«И было, когда увидел Яаков Рахэль, дочь Лавана, брата матери его, и овец Лавана, брата матери его, и подошел Яаков, и отвалил камень с устья колодца…» («Берешит» 29:10). Приближение Рахэли, представительницы семьи Лавана, дает Яакову силы воздействовать на мир. Но народ Израиля еще не возник, и попытка исправления мира не может быть эффективной. Он лишь «напоил овец Лавана, брата матери его». Поэтому «поцеловал Яаков Рахэль, и поднял голос свой, и заплакал» («Берешит» 29:9). Поцелуй Яакова происходит, по сути, до знакомства, в неподходящем месте и при посторонних, но отложить его нельзя. Это встреча двух душ, которые породят Израиль. Может быть, слезы – ответ на циничную реакцию пастухов (вождей народов). Они смеются, ибо меряют поступок Яакова своими мерками.
Яакову предстоит выучить еще много уроков. Это и искусство строить отношения с родственниками, от которых не убежать, как от Эсава, и сложнейшее конструирование полигамной семьи, и давшее блестящие результаты освоение прикладной генетики, и снова международная политика, но уже в роли главы большого семейства, по сути – национального вождя. Но самый важный урок – в следующем разделе.
Суббота, 24 ноября 2018 г. – 16 кислева 5779 г.
Книга «Берешит» («В начале»)
Недельный раздел «Ваишлах» («И послал...»)
Возвращаясь – возвращайся!
Последняя стоянка Яакова перед входом в Эрец-Кнаан – на северном берегу ручья Ябок (правый приток Иордана, примерно посередине между Кинеретом и Мертвым морем). Здесь разведчики сообщили ему, что навстречу идет Эсав с большим вооруженным отрядом. Чтобы избежать конфликта, Яаков посылает богатые подарки Эсаву, а сам он «ночевал в ночь ту в лагере (у Ябока)» («Берешит» 32:22).
Сон Яакова не был спокоен: «И встал в ночь ту, и взял двух жен своих и двух рабынь своих, и одиннадцать детей своих, и перешел переход Ябок» («Берешит» 32:23). Дважды подряд в двух пасуках повторяется выражение «в ночь ту». Наверное, произошло что-то необычное между тем, как Яаков поставил свой лагерь у Ябока и «ночевал в ночь ту», и тем, как он «встал в ночь ту». Вспомним, что общение со Всевышним происходит у Яакова во сне. Первый раз по дороге из Беэр-Шевы в Харан (сон на горе Мориа), второй раз – в Харане у Лавана: «И сказал мне малах Эло’им во сне: „Яаков!“ И я сказал: „Вот я“. …„Я Эль Бейт Эля, которому помазал ты там мацеву (вылил масло на памятный камень), в котором дал ты Мне там нэдэр (обет). Сейчас встань, выйди из страны этой и вернись в страну родни твоей!“» («Берешит» 31:11–13). Судя по необычным действиям Яакова (среди ночи, разбудив всю семью, «перешел переход Ябок»), Всевышний сказал примерно следующее: «Я велел тебе идти в Эрец-Кнаан. Почему ты остановился и не вошел туда?» Исполнение незамедлительно: «И взял их (т. е. семью и слуг), и перевел их через нахаль (долина ручья), и перевел все, что у него было» («Берешит» 32:23). Приказ выполнен? Нет, потому что «остался Яаков один» («Берешит» 32:24). Где остался? Не на южном берегу Ябока, куда только что перевел семью, слуг, стада скота, там одиночество невозможно. Уход в другое место ночью в одиночку невероятен. Значит – на северном берегу ручья, на только что покинутой стоянке. Но один ли Яаков? «И боролся Муж (кто? откуда?) с ним до восхода зари» («Берешит» 32:24).
Может быть, эта борьба – одна из самых загадочных сцен в Торе. Существуют десятки разнообразных комментариев к ней. Одни говорят, что это описание борьбы, которая происходила в душе Яакова, борьбы с самим собой. Не ясно только, что это за неразрешимое противоречие в нем. Есть мнение, что это был малах Эсава, который препятствовал Яакову войти в Эрец-Кнаан. Но, во-первых, время нападения явно неудачно: Яаков уже на 99% вошел (ввел всех своих), а во-вторых, маловероятно, чтобы Яаков просил благословения у Эсава.
Мне кажется, что ближе всего к тексту такое понимание: Яаков боролся с посланцем Всевышнего. Собственно, на это и намекает таинственный соперник после окончания битвы: «Боролся ты с Эло’им и с людьми, и смог!» («Берешит» 32:29). Формально инкогнито сохраняется: «И спросил Яаков, и сказал: „Скажи, пожалуйста, имя твое“. И сказал: „Зачем это спрашиваешь ты об имени моем?“ И благословил его там» («Берешит» 32:30). Но благословение (а кто еще кроме отца может благословить Яакова?) и прозрачно звучащее второе имя: «И сказал: „Не Яаков скажется еще имя твое, а Исраэль (боровшийся со Всевышним)“» («Берешит» 32:29) раскрывают ситуацию: «И назвал Яаков имя места Пниэль (Пнэй-Эль – Лицо Эло’им), потому что видел я Эло’им лицом к лицу, и спаслась душа моя» («Берешит» 32:31).
Остается понять, почему эта встреча Яакова со Всевышним прошла не в форме спокойного пророческого откровения, а в виде жестокой борьбы: «и коснулся сустава бедра его, и вывернулся сустав бедра Яакова при борьбе его с ним» («Берешит» 32:26). Возможно, причина в том, что Яаков не торопился выполнить предыдущее распоряжение Творца. Тебе сказано идти в Эрец-Кнаан, так иди и не мешкай! А то получается: у Лавана провел времени больше, чем необходимо, сейчас семью отправил, а сам решил еще задержаться? Так Яаков получил важнейший урок в своей жизни – урок любви к Эрец-Исраэль. Потом, собираясь уйти в Египет по приглашению Йосэфа, он (в отличие от ухода из Беэр-Шевы в Харан) специально задержится, чтобы принести жертвы и получить ответ от Ашем, а в самом Египте сделает все от него зависящее, чтобы его далекие потомки вернулись к себе домой.
Не случайно в нашей традиции ночь – символ галута-изгнания из Эрец-Исраэль. День – геула-возвращение на Родину: «И засияло ему солнце, когда прошел Пнуэль, и он хромает на бедро свое» («Берешит» 32:32).
В дальнейшей истории мы неоднократно не спешили покинуть Европу, где «плодились, размножались» и, подобно Яакову, «умножали своих овец». В XVI в. не среагировали на приглашение султана Омара – заселять Эрец-Исраэль – и испытали ужасы Хмельнитчины. В XIX в. не откликнулись на призыв Наполеона – возвращаться (при поддержке Франции) в Иерусалим. В XX в. не воспользовались возможностями Декларации Бальфура – и прошли через Катастрофу. Прошло больше полувека, а вывернутый сустав болит… Вспомним важнейший урок Яакова.
Подготовил д-р Ури Линец
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь