Комсор Коммуний Иванович Смерчев представил мне других членов делегации, которых имена и должности я располагаю в порядке представления:
1. Сиромахин Дзержин Гаврилович, генерал-майор БЕЗО, первый заместитель Главкомписа по БЕЗО, второй член юбилейного Пятиугольника.
2. Коровяк Пропаганда Парамоновна, генерал-майор политической службы, первый заместитель Главкомписа по политическому воспитанию и пропаганде, третий член юбилейного Пятиугольника.
3. Отец Звездоний, генерал-майор религиозной службы, первый заместитель Главкомписа по духовному окормлению, четвертый член юбилейного Пятиугольника.
4. Полякова Искрина Романовна, капитан литературной службы, пятый член и секретарь юбилейного Пятиугольника.
<…>
– Скажите, пожалуйста, – сказал я, ужасно волнуясь, – а какой политический строй существует сейчас в вашем государстве?
Смерчев переглянулся с остальными спутниками, остановился и, положив руку мне на плечо, торжественно сообщил:
– Никакого политического строя, Виталий Никитич, у нас не существует. Впервые в истории нашей страны и всего человечества у нас построено бесстроевое и бесклассовое коммунистическое общество.
– Что вы говорите! – всплеснул я руками. – Неужели вы построили самый настоящий коммунизм?
– Ну конечно же, самый настоящий, – подтвердил Смерчев.
– Не игрушечный же, – вставил свое слово Дзержин Гаврилович и посмотрел на меня как-то странно.
– Неужели, неужели, неужели это случилось? – бормотал я. – А я-то не верил! А я-то сомневался! И сколько я глупостей по этому поводу наговорил!
– Да уж, наговорили, – строго заметила Пропаганда Парамоновна.
– Ну, наговорил так наговорил, – защитил меня энергично Дзержин Гаврилович. – Это было давно, и, возможно, в те времена Виталий Никитич находился под сильным посторонним влиянием.
<…>
– Значит, вы говорите, – вернулся я к прерванной теме, – что коммунизм все-таки построен? А я, признаться, этого не ожидал и не предвидел. Дело в том, что по части передового мировоззрения я всегда был слабоват. У меня был ум такой, знаете, ненаучный, и по марксистской теории у меня всегда были очень плохие отметки. Но вы не думайте, я очень рад, что все получилось не так, как я думал. Слава Богу, что я ошибся.
– Кому слава? – удивленно переспросила Пропаганда Парамоновна.
– Он сказал: «Слава Богу», – повторила мои слова Искрина Романовна.
– А никакого Бога нет, – подскочил вдруг отец Звездоний и стукнул правой ногою в землю. – Совершенно никакого Бога нет, не было и не будет. А есть только Гениалиссимус, который там, наверху, – Звездоний ткнул пальцем в небо, – не спит, работает, смотрит на нас и думает о нас. Слава Гениалиссимусу, слава Гениалиссимусу, – забормотал он, как сумасшедший, и стал правой рукой производить какие-то странные движения. Вроде крестился, но как-то по-новому. Всей пятерней он тыкал себя по такой схеме: лоб – левое колено – правое плечо – левое плечо – правое колено – лоб.
Все другие тоже остановились и тоже стали, повторяя те же движения, бормотать: «Слава Гениалиссимусу, слава Гениалиссимусу».
Я смотрел на них с удивлением и даже с некоторой опаской. Мне показалось, что все они, может быть, от жары слегка тронулись.
– Виталий Никитич, – услышал я озабоченный шепот. – Вам тоже следует перезвездиться.
Это шептала мне переводчица. Я посмотрел на нее и ужимками показал, что звездиться не умею. Но перехватив удивленный взгляд Пропаганды Парамоновны, я тоже как-то так подергал рукой, чем ее, видимо, удовлетворил не совсем.
Завершив этот странный и не очень понятный мне ритуал, все сразу успокоились, и мы пошли дальше.
<…>
Коммунистическая Реформированная Церковь была учреждена в соответствии с Постановлением ЦККПГБ и Указом Верховного Пятиугольника «О консолидации сил». В обоих документах было указано, что культисты, волюнтаристы, коррупционисты и реформисты боролись с религией вульгарно. Притесняя верующих и оскорбляя их чувства, они недооценивали той огромной пользы, которую верующие могли приносить, будучи признаны как равноправные члены общества. Документы торжественно провозглашали присоединение Церкви к государству при одном непременном условии: отказе от веры в Бога. (Это условие в окончательный текст документов было внесено Редакционной Комиссией.) Реформированная Церковь своей целью ставит воспитание комунян в духе коммунизма и горячей любви к Гениалиссимусу. С этой целью ведутся регулярные проповеди в трудовых коллективах и в храмах, где также проводятся службы в честь Августовской революции, дней рождения Гениалиссимуса, Дня Коммунистической Конституции и т. д.
Разумеется, у этой церкви есть свои святые: святой Карл, святой Фридрих, святой Владимир, внесены в святцы многие герои всех революций (но в первую очередь герои Августовской революции), всех войн и герои труда.
Церковь всегда внушает своей пастве, что настоящий праведник – это тот, кто выполняет производственные задания, соблюдает производственную дисциплину, слушается начальства и проявляет постоянную бдительность и непримиримость ко всем проявлениям чуждой идеологии.
Церковь также постоянно борется за распространение среди комунян новых коммунистическо-религиозных обрядов.