Роман Вишняк родился в 1897 г. близ Санкт-Петербурга в состоятельной еврейской семье. Рос в Москве. Юношей, получив в подарок микроскоп и фотокамеру, увлекся микрофотографией. После революции семья эмигрировала сперва в Ригу, затем в Берлин. Работая на разных должностях, чтобы содержать семью, Роман в свободное время изучал искусство Дальнего Востока в Берлинском университете им. Гумбольдта, проводил исследования в области эндокринологии и оптики, а также продолжал заниматься фотографией.
В 1930-х гг., в период усиления антисемитских настроений в Германии, еврейская благотворительная организация «Джойнт» включает Вишняка в состав экспедиции по Восточной Европе, имевшей целью сбор средств для помощи бедным еврейским общинам. В течение четырех лет Роман объезжает Европу с камерой в руках, фотографируя евреев и еврейские поселения в горах, в сельской местности и в городских гетто. Общее количество созданных им за это время фотографий достигает 16 тыс. Среди них – много бесценных фотографий того, что спустя всего год бесследно исчезнет с лица земли…
Летом 1940 г. Вишняк отправился в Париж, где был арестован полицией коллаборационистского правительства Петена. Причиной ареста стали проблемы с гражданством: по документам Вишняк числился гражданином Латвии. Но она вошла в состав СССР, и Вишняк оказался лицом без гражданства. Он был помещен в концлагерь, откуда его освободили три месяца спустя благодаря стараниям жены и помощи «Джойнта». Семье удалось получить визу и эмигрировать в США.
Живя в Соединенных Штатах, Роман Вишняк всячески пытался привлечь внимание к бедственному положению евреев Восточной Европы. Из 16 тыс. сделанных там фотографий в Америку удалось привезти лишь 2000. В 1943 г. его работы были выставлены в Колумбийском университете. Приглашение на выставку, отправленное первой леди Элеоноре Рузвельт, осталось без ответа. Вишняк послал несколько фотографий президенту, но в ответ получил лишь вежливое благодарственное письмо.
Роман Вишняк умер 22 января 1990 г. Полный архив его работ хранится в Международном центре фотографии в Нью-Йорке. Частично фото доступны в электронном интернет-архиве по адресу: http://vishniac.icp.org. После смерти фотографа в его архиве была обнаружена серия фотографий Берлина, сделанных в 1920–1930-е гг. Она стала основой выставки, прошедшей в 2005 г. в Еврейском музее Берлина.

***
В руках у меня фотоальбом «Дать им свет» (Roman Vishniac. To give them light, 1993, Simon&Schuster), объединяющий часть снимков, сделанных Вишняком в 1935–1939 гг. в Варшаве, Лодзи, Братиславе, Мукачеве, Вильно, Люблине, Слониме, городах и местечках Западной Украины… Снимки еще живых евреев перед самой их гибелью.
Он снимал еврейские районы, дома, улицы, взрослых, детей, лавки, базары, хедеры и синагоги… Еврейские дети в хедере, подростки в иешиве, переплетчики, каменщики, сапожники, коммивояжеры, мелкие уличные торговцы, грузчики и угольщики, парикмахеры, еврейские лавочки и мастерские.
Страшная нищета глядит на меня с этих снимков девичьими, женскими и детскими глазами, глазами стариков, еврейских мудрецов и простонародья… Смотрят на меня, рассматривают. Им интересно будущее…
Все они тогда говорили по-польски, по-венгерски, по-румынски, по-украински и, между собой, на идише. Наверное, на языках коренного населения они говорили с акцентом, как в моем послевоенном детстве на наших одесских улицах они говорили на русском. Конечно, это основная масса нищеты и забитости, но была еще интеллигенция, из эмансипированных евреев, и языком они нередко владели лучше, чем коренное население.
Они еще ничего не знают, им надо жить, расти, учиться, верить в Бога, который приготовил им, и так лишенным всего, даже самых скромных красок многоцветного мира, огненное уничтожение. Всем поголовно: хорошим и плохим, старым и молодым, только родившимся и не успевшим родиться.

***
Три маленькие девочки, им где-то по три-четыре годика, подружки. Они идут по еврейской улочке Варшавы, взявшись за руки. Они где-то у своего дома, и вот на снимке, в самый его момент, они чего-то испугались. В испуге и удивлении они рассматривают увиденное – мне отсюда не видно, что там. Я не могу протянуть к ним руку, отстранить эту страшную опасность и успокоить их…
Крысиная щель дома в еврейском квартале. Узкая перекошенная лестница и женская фигура, снятая со спины в момент поворота и исчезновения, – не успела исчезнуть, схваченная щелчком снимка… Этот звук напоминает сухой деловой щелчок переводимого затвора винтовки…
Вход в какой-то подвал – черный, как дыра в преисподнюю. Как будто бы здесь все горело: стены, земля перед входом, эти ступени. Горело долго, и оставшееся осталось потому, что даже огню, очищающему все в нашей жизни, всю ее грязь и мусор, даже ему наконец опротивело здесь гореть. К этим ступеням, ведущим вниз, страшно даже приблизиться, не то чтобы стать ногой на ведущую в эту дыру ступеньку. И там, внизу, живут 27 еврейских семей!
Два пожилых варшавских еврея остановились на углу улицы и обмениваются новостями…
Мальчишка держит под мышкой школьную сумку. Снимок сделан по дороге в иешиву – живое, застенчиво улыбающееся лицо, вылепленное из улыбки и материи солнца… Вот эти мальчишки в иешиве – сидят они над древней книгой, обсуждают что-то важное, а на улице, с которой они прибежали, бушует прогресс, едут автомобили, в небе летают самолеты и цеппелины, газеты сообщают о достижениях науки, а их молодые головы занимает глубокая древность, которая для них ближе сиюминутного мира!
Цепкий внимательный взгляд старьевщика, и такое у него

Александр ДОРОШЕНКО

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Написать письмо в редакцию