Как это было
...Я проснулся от скрипа и скрежета. Он шел из угла комнаты. На моих глазах приподнялась крыша. Щель выросла, и я увидел звезду. Будто кто-то подрезал крышу ударом темно-синего клинка.
Я подумал, что еще сплю, но мама затеребила: «Быстрее на улицу!» Ничего не понимаю. Зачем? На всем протяжении моего Солнечного тупика уже стояли соседи, сбившиеся к центру, подальше от строений, босиком в дорожной пыли. Женщины укрыты платками и одеялами. Мужчины и дети рядом. Выскочили, как спали: в трусах и майках.
Все почему-то смотрели на небо и говорили странные слова. Самым пугающим было «война». Мой ровесник Вовка-Бычок чуть не клялся, что слышал гул – то ли самолетов, то ли орудий.
– Шо вы такое говорите? – спорила Рива-ишачница (ее благоверный Иуда держал в сарае ишака и промышлял извозом). – Я вам говорю: гудело снизу. Може, испытывали атомное оружие?
– Ну пусть даже так, это ж не Хиросима. А коли так, чего народ будоражить? – сказал папа хромого Володьки, директор вечерней школы Макаров.
Профессор Муминов нервно теребил тюбетейку:
– Давайте подождем с выводами. Нам всё объяснят. Надо слушать радио.
Было 5.23 утра 26 апреля 1966 г. Согнало сон. До занятий в школе еще три часа. Что делать? Возвращаться в дома, которые в считанные мгновенья покрылись паутинкой трещин, но устояли, или оставаться здесь, на улице, сыпля догадками, озвучивание которых строго отслеживал коммунист Макаров?
Радио всё прояснило: землетрясение. Позже узнали: его мощи хватало, чтобы полностью снести город, если бы толчки были не только вертикальные, но и горизонтальные. Повезло.
Кашгарка надолго не задержит
Зона максимальных разрушений была большая – 10 кв. км в центре Ташкента. Это был Кировский район. Знаменитая Кашгарка. Ютившиеся на кривых улочках левобережного Анхора и прилепленные друг к другу дома с крохотными двориками – они, казалось бы, изначально были собраны в стаю, чтобы противостоять напастям. Почувствовав их сплоченность, сюда устремились в начале войны потоки беженцев из России и Украины. Особенно много было евреев.
Кашгарка – район, имя которому дали в Средние века в связи с пришествием купцов с запада Китая, – становилась подобием еврейского местечка. На улицах, которые, как руки к хлебу, тянулись к Алайскому базару, звучала смесь идиша с русско-украинским суржиком и вкраплениями узбекской матерщины, которая приперчивала языковой Вавилон.
Запахи из кухонек Кашгарки военного образца шли сдержанные. Если жарили в казане лук, это обещало пиршество, и в калитку без приглашения ломился окрестный люд, находя благовидный повод из серии «Не найдется ли соли?». До кисло-сладкого жаркого тогда, в 1941-м, когда нарастало еврейское население, составившее к завершению эвакуационного потока 200 тыс. жителей, было далековато. Но случались дни, когда добросердечные узбеки приглашали к себе и можно было отведать плов. Сытный и вкусный. Если очень подфартит – из баранины: овец держали там же, на Кашгарке, в сараях. В сараях, собственно, жили и первые недели только что прибывшие эвакуированные. Но чаще плов был из конины.
– Едим, как первые поселенцы, – объясняли узбеки, намекая на то, что кашгарские купцы некогда использовали для перевозки товаров конную тягу. Первым делом понастроили здесь все, что надобно для сносного временного обитания: базар и караван-сарай. За ними потянулись домовладельцы, понастроившие нехитрое жилье для обладателей тощего кошелька.
Каждый воспринимал Кашгарку как место временного обитания. У любого был стимул поскорее убраться из райка, где господствовали нужда и вши.
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама». Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь
© 2015 Еврейская Панорама. Все права защищены.
