К 90-летию со дня рождения писателя, сценариста и кинорежиссера Эфраима Севелы  

Март 2, 2018 – 15 Adar 5778
«Последний еврейский классик на земле»

Бобруйск таки кладезь талантов. И ни один шлимазл, как бы сказал уроженец Инвалидной улицы, с этим утверждением не осмелится спорить. Правда, уже много лет вы не найдете этого названия: Инвалидная переименована в Энгельса, а ее легендарных жителей – «таких здоровых и сильных, как у нас, еще можно было найти кое-где, но таких красивых – тут уж, как говорится, извини-подвинься» – давно нет на свете. Однако о них помнят и их любят: коммуниста Симху Кавалерчика, шустрого Берэлэ Маца, предприимчивого Нэяха Марголина…
Существовали ли они в реальности? Уверена, что да. По крайней мере, увековечивший их в цикле новелл «Легенды Инвалидной улицы» Эфраим Севела в своем творчестве не очерчивал границ между жизнью и вымыслом. «Я люблю этот юмор, я люблю этих людей, – утверждал он. – Я не скажу, что в моих „Легендах“ документально, что вымышлено. Отвечу на вопрос так: в „Легендах“ все искренне…»
Сам Эфраим предстает на страницах книги курчавым крепышом Фимой. Давайте поближе познакомимся с ним и узнаем, как из сорванца получился, по словам Иды Шагал – дочери Марка Шагала, «последний еврейский классик на земле».

Мишпоха Драбкиных
Родился Эфраим Севела, а точнее Ефим Драбкин, 8 марта 1928 г. «Мой отец – кадровый офицер, коммунист, известный спортсмен, тренер по классической борьбе. Спортсменка и мама – в беге на дистанции с барьерами. Сильная, властная, она была крута на руку, и мне частенько доставалось по заслугам», – вспоминал писатель.
А вот цитата из «Легенд»: «На Инвалидной улице для каждого ребенка мама была – Бог. И моя для меня тоже… Моя мама потом говорила (имеется в виду случай, когда Фима с другом Берэлэ не без приключений попытались достать хлеб без очереди. – О. С.), что это все из-за меня. Потому что я шлимазл и мне вечно не везет. Это ошибка природы, говорила мама, что я родился на Инвалидной улице, да еще в такой приличной семье…»
Смех смехом, а отношения с матерью у Севелы, поговаривают, в действительности были непростыми. Возможно, потому, что он был «незапланированным» ребенком. Когда юная Рахиль забеременела, трое ее братьев поймали Евеля Драбкина и доходчиво объяснили ему, что он обязан жениться.
Будучи уже известным, Севела практически не появлялся в Бобруйске, разве что тайно. Опять-таки из-за матери. До сих пор местные шепотом рассказывают, что она покончила жизнь самоубийством, а писателю было крайне тяжело с этим смириться. Евель пережил жену на много лет и умер в Америке почти столетним. А их знаменитый сын скончался через пять лет после этого, в 2010 г., в 82-летнем возрасте.

Чудеса бывают!
«До войны в Бобруйске на 100 тыс. населения приходилось 65 тыс. евреев. И евреи, и неевреи – все говорили на мамэлошн и одинаково картавили», – рассказывал Севела. Маловероятно, чтобы маленький Фима из-за этого или чего-то другого комплексовал. Он вообще был еще тем бесенком. Любил похулиганить и подраться. Никого не боялся, потому что был тренирован отцом – несостоявшимся артистом цирка.
Эта отчаянная смелость осталась с ним навсегда. Неспроста же, еще будучи несовершеннолетним, в военные годы он получил медаль «За отвагу». Вот как сам Севела описывал то время: «Война стремительно приближалась к Бобруйску. Мы с матерью и сестренкой (отец с первых минут на фронте) едва успели бежать. А ночью...

Ольга СМОЛЯКОВА

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети