Беседа с галеристом и арт-менеджером Маратом Гельманом  

Сентябрь 1, 2017 – 10 Elul 5777
«Никто так умно и зло не высмеивает себя, как сами евреи»

Марат Александрович Гельман – очень разносторонняя личность: российский коллекционер, галерист, публицист, арт-менеджер, политтехнолог, один из создателей «Фонда эффективной политики». Бывший директор пермского музея современного искусства PERMM. С июня 2002 по февраль 2004 г. – заместитель генерального директора ОАО «Первый канал», член Общественной палаты созыва 2010–2012 гг. В июне 2013 г. после череды скандалов Гельман был уволен с поста директора PERMM. В юридическом комментарии к решению об увольнении подчеркивается, что работодатель не обязан его мотивировать. Сам же Гельман основной причиной увольнения назвал цензуру. По мнению журналистов, поводом для увольнения послужила персональная выставка красноярского художника Василия Слонова «Welcome! Sochi 2014», открытая в рамках фестиваля «Белые ночи». В декабре 2014 г. Гельман объявил об отъезде из России и теперь живет в Черногории.

– Как бы вы сами себя охарактеризовали?
– На сегодняшний день я себя называю гуманитарным инженером. Это человек, который интересуется и искусством, разбираясь в нем, но при этом думает о каких-то практических вещах. Точно так же, как инженер понимает науку, но думает о разных механизмах, я тоже придумываю, как развивать территории через искусство.
– Вы родились в Кишиневе. Каковы ваши наиболее яркие детские воспоминания?
– Во-первых, у меня было обычное советское детство. А во-вторых, у меня так устроена память, что каждые семь лет я практически забываю все, что со мной происходило, и моя память освобождается для будущего. Вообще, Кишинев – и я бы шире сказал: Молдавия – оставили во мне тягу к теплу. Счастье заключалось в том, что в марте становилось тепло, и ты переставал носить зимнюю одежду. Важным моментом было и то, что ты мог выходить на улицу в одной рубашке, мог бегать и т. д. Эта важность климата сохранялась позже – уже в Москве. Мы с товарищем, Владимиром Прибыловским, в свое время создали партию «Субтропическая Россия», и ее главным девизом были такие слова: «Изменить жизнь в России к лучшему можно только изменив климат».
– Ваш отец Александр Гельман – культовый советский драматург, автор знаменитых пьес «Мы, нижеподписавшиеся», «Скамейка», «Зинуля» и т. д. Существует теория, что в подобных случаях наследник известной фамилии рождается с «золотой ложкой во рту». Как вы говорили, вам лет до 23 казалось, что надо срочно что-то сделать, дабы вырваться из папиной тени. Трудно ли было это сделать?
– Это очень сложно. Например, я хотел быть писателем, хотя у меня не было для этого никаких оснований, кроме того, что мой отец – писатель, а значит, и я тоже должен быть писателем. Я потратил огромное количество времени – несколько лет – на то, чтобы убедить самого себя в том, что писателя из меня не получится. У меня есть младший брат (Павел Гельман. – Е. К.) – вот он стал очень успешным сценаристом. Есть еще один момент: когда рядом с тобой такой авторитет, как отец, то нет какой-то самоуверенности, уверенности в собственных силах, которая, как мне кажется, очень важна для подростка и молодого человека. Она у меня появилась довольно поздно, когда мне уже было примерно 26 лет. Впрочем, моему отцу только последние 5–6 лет нравится то, что я делаю, и он меня хвалит. Когда я раньше делал выставки, то отец меня спрашивал: «Зачем ты делаешь выставки? Ты же вроде неплохой инженер. Занимался бы своим делом, а выставками пусть занимается Союз художников». Мне сильно помогло то, что в конце 1980-х, когда все носились с разными идеями и пытались их продвинуть, я уже знал, что я – бесталанный человек, поэтому я легко начал продвигать чужие идеи. Собственно говоря, галерист – это человек, который отказался от собственного эго и помогает другим эго – более талантливым.
– В каком возрасте вы осознали, что вы – еврей? Приходилось ли вам сталкиваться с антисемитизмом на бытовом или государственном уровне?
– Сначала я скажу о том, где не было антисемитизма. Когда я открыл свою галерею на Якиманке, то назвал ее своим именем – «Галерея Марата Гельмана». Огромное количество людей мне говорило: «Да ты что! Тебе разобьют окна камнями». Но надо сказать, что за все время существования моей галереи этот вопрос в художественной среде ни разу не возникал, не являлся проблемой, потому что художественная среда вообще индифферентна и безразлична к вопросам национальности. Что же касается того, когда я почувствовал себя евреем, то вначале это было в семье. Молдавия – место, где много евреев. Это бывшая черта оседлости, поэтому еврейский ребенок, чтобы поступить в институт, должен учиться лучше других. Это все меня сопровождало и было естественной ситуацией. Я жил на Скулянке – это такой очень известный исторический район в Кишиневе, откуда когда-то начались еврейские погромы, поэтому там есть какая-то мемориальная часть. Здесь не было никакого бытового антисемитизма, а просто существовала ситуация, в которой ты сразу же знаешь, что ты – еврей. Когда дело доходит до поступления в институт, то ты выбираешь не из всех вузов, а только из тех, куда «берут» евреев. В Москве из 60 вузов, как мы посчитали, было восемь, откуда не забирали в армию, но только в три из них «брали» евреев. Это тоже воспринималось не как антисемитизм: просто так была устроена жизнь, когда для тебя есть определенные сложности, которые ты пытаешься обходить. После окончания института (Московский институт связи. – Е. К.) я пошел работать на телевизионный завод, где быстро начал делать карьеру. Меня это очень увлекло, но закончилось это совсем печально: телевизионный завод получил военный заказ, и в связи с этим сказали, что всех евреев нужно увольнять либо переводить на производство – начальниками цехов. Для меня это был сильнейший удар, потому что мне нравилось то, что я делал, то, что меня считают талантливым, что я растут по службе. Но вдруг – такой «облом». Все разводят руками и говорят: «Мы ничего не можем сделать, нам дали четкое указание». На этом для меня все закончилось, и я два года протирал штаны в «богадельне» – каком-то институте, где собрались одни евреи. И вот там был настоящий антисемитизм (смеется). Более умно и зло высмеивать себя, чем сами евреи, не может никто!
– Чем, по-вашему, вызван недавний всплеск антисемитизма в России? Я имею в виду одиозные высказывания депутатов Госдумы РФ П. Толстого и В. Милонова?..

Беседовал Евгений КУДРЯЦ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети