Беседа с голливудским режиссером, родившимся в Киеве 

Июль 31, 2015 – 15 Av 5775
«Делать свой мир — это то, чего я хочу»

Вадим Перельман – единственный выходец из стран бывшего СССР, признаный «своим» в сегодняшнем Голливуде. 14-летним мальчиком он с мамой уехал из Киева, а через несколько десятков лет, пройдя не один виток судьбы, прибыл в Лос-Анджелес, чтобы делать кино. Его дебютный фильм «Дом из песка и тумана», профинансированный Стивеном Спилбергом, был отмечен тремя номинациями на «Оскар». У него снимались известные актеры, обладатели этой главной награды киномира и номинанты на нее: сэр Бен Кингсли, Ума Турман, Дженнифер Коннели. Перельман снял пока два фильма в Голливуде, но его имя уже вызывает четкие ассоциации с кино интеллектуальным и духовно сильным.

– Вадим, твой первый фильм «Дом из песка и тумана» – это ведь в какой-то мере история твоя и твоей семьи, и соавтором картины можно назвать и твою маму, с которой вы когда-то эмигрировали из СССР. Насколько мама сейчас присутствует в твоей жизни? Важно ли для тебя ее мнение?
– Очень важно. Поэтому, когда я случайно купил книгу Андре Дюбуcа «Дом из песка и тумана» в аэропорту Рима перед посадкой в самолет, а затем буквально «проглотил» ее, пока летел, – как только приехал домой, тут же прочел отрывок из нее маме. Она очень творческий, чувствительный и проницательный человек (у меня наверняка тяга к творчеству от нее), и я знаю, что если ее что-то зацепило, то это заденет и меня. Мама – мой человек-камертон. Я доверяю ей на 100%. У Жени Миронова с его мамой, к слову, такие же доверительные отношения: он ей, бывало, со съемок «Пепла» по 20 раз в день звонил.

– В Киеве осталось твое детство. Нашел ли ты свой дом за океаном?
Я всегда говорю, что для меня Дом – это Киев. Многие не верят, думают, я лукавлю и делаю городу комплимент. Но Киев – это родина, где мне всегда легче дышится, думается, гуляется. И хоть в Штатах я прожил уже гораздо больше лет, чем в Киеве (я уехал оттуда, когда мне было 14 лет), и с тех пор он очень изменился, но каждый раз, когда приезжаю домой, оказываюсь в Родном городе: иду гулять по улице Горького, Саксаганского, иду в Ботанический сад, который прямо за нашим домом…
– Ты пробовал зайти в свой бывший дом, посмотреть, кто сейчас живет в твоей квартире?
– Несколько раз. Однажды я был в доме на Саксаганского, когда там шел ремонт: увидел плитку на стене, которую клеил с мамой в детстве на кухне, отодрал одну и увез с собой… На Горького, 15, где раньше была коммуналка, в которой я вырос, сейчас живет германский посол с семьей. Там, где ютилось 40 человек, проживает одна-единственная семья – муж и жена! Помню, меня пригласили на кинофестиваль «Молодость» в качестве главы жюри, и я решил поехать в Киев с мамой. Как-то днем мы пошли с ней прогуляться к нашему дому на Горького, но попасть внутрь не смогли: перед входом в парадное сидел грозный охранник в будке и никого не пускал – даже разговаривать с нами не стал. Всего-то просились зайти в подъезд – посмотреть хоть на лестницу, по которой мама таскала коляску со мной на третий этаж (это практически на восьмой, потому что потолки были высокие и лестничные пролеты огромные – дом-то старой, добротной постройки) и вниз – гулять в парке Шевченко… Вернулись в отель – оба без настроения, мама ушла к себе в номер, я – к себе. Почти неслышно что-то шурхнуло под дверью, какой-то лист бумаги… Начал читать: «Сегодня вечером приглашаем Вас на прием…» – ну просто мистика какая-то! – «...в резиденцию посла ФРГ по адресу Горького, 15…» Прошло меньше часа, как мы оттуда вернулись ни с чем, и вот нас приглашают официально. Мы с мамой оделись, пришли… Рассматриваем все с нескрываемым любопытством, но поскольку прием был на этаж ниже нашей квартиры, я после краткого представления послу говорю: «Разрешите мне на этаж выше подняться на минутку…» Он опешил. Когда я ему объяснил, что провел свое детство в коммунальной квартире этажом выше (где сейчас висят картины и ковры, а тогда всякий пролетарско-советский люд мочился прямо под лестницей), он пошел спрашивать разрешения у жены. После пяти минут переговоров нам разрешили-таки подняться наверх.
– Ты так трогательно рассказываешь, что захотелось узнать, какой сегодня твой дом в Америке?
– Сегодня в моем доме хозяйничают близнецы: Валерик, названный в честь папы, и Рива – в честь бабушки. И старший сын Джейкоб, от первого брака. Дети, игрушки и книги – тысячи книг, на всех этажах трехэтажного дома.
– Что для тебя семья?
– Мне трудно об этом говорить: в детстве у меня была большая семья, которая уничтожилась кем-то и чем-то непонятным и необъяснимым. И эта потеря всегда довлела надо мной.
Но о семье как таковой могу сказать одно: в моих фильмах присутствуют темы, которые речитативом повторяются от одного к другому, – семья, честь, как мы погибаем из-за чести, гордости, а порой и гордыни (как, например, полковник Берани в «Доме из песка и тумана»). Мой крик был о том, что нельзя быть таким эгоистом, особенно если речь идет о твоей семье, да и о чужой тоже. Я, например, не люблю, когда...

 

Беседовали Алеся ВОЛЧИК и Настасья КОСТЮКОВИЧ

 

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь , купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь заказать ознакомительный экземпляр здесь

Написать письмо в редакцию

Социальные сети