«Летит, летит по небу клин усталый…»  

Май 26, 2017 – 1 Sivan 5777
Биография песни

У каждой мало-мальски значительной песни своя биография и место в народном сознании. Она живет в нем не только мелодией и поэзией, но и отражает лирический настрой поколения, его мироощущение. Мое поколение несет в своих душах песни времен войны и послевоенного пробуждения жизни, круговорота рождений и смертей, встреч и разлук, упоения любовью и молодыми страстями.
Мне приходилось прослеживать истоки разных музыкальных сочинений, будь то песня А. Новикова и Л. Ошанина «Эх, дороги», вобравшая в себя традицию русского похоронного плача и воссоздавшая печаль расставания с миром, или воплотившая лирический русский напев песня Э. Колмановского и К. Ваншенкина «За окошком свету мало», необычайно популярная в Израиле. А судьба песни «Бай мир бист ду шейн» американо-еврейского композитора Шолома Секунды, облетевшей мир в разных текстовых обличьях… А влияние хасидских напевов на мелодию знаменитого в 1920-е гг. «Марша конников Буденного» братьев Покрасс или всенародно любимой «Катюши» Матвея Блантера… Всё это причудливые сюжеты взаимного влияния культур, человеческих связей музыкантов и поэтов, реалий современной истории.

Истоки мелодии
Сегодня речь пойдет о песне не менее знаменитой, чем некоторые из вышеназванных, и полвека волнующей людей разных стран.
Все началось с истории, рассказанной народным поэтом Дагестана Расулом Гамзатовым. В 1960-е гг. этот обласканный властью аварский поэт, будучи с делегацией в Хиросиме, увидел памятник японской девочке Садако Сасаки, страдавшей от лейкемии после атомного взрыва. Она надеялась, что, как гласит азиатское поверье, вылечится, если смастерит тысячу бумажных журавликов. Но надежда Садако не исполнилось: война убила ее спустя годы после окончания войны.
Эта история запала в душу Гамзатова, потерявшего на войне двух братьев, и в результате родилось стихотворение, переведенное его другом и постоянным переводчиком Наумом Гребневым. Оно было опубликовано в 1968 г. в «Новом мире» и начиналось строфой:
Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей.

Завещание Бернеса
Стихи попались на глаза Марку Бернесу, который был не просто исполнителем, а, если можно так сказать, организатором, своего рода соавтором исполнявшихся им песен. Он, в сущности, создавал их, отыскивал понравившийся ему стихотворный текст, обращался к композитору, вместе с ним добивался нужного эффекта и только потом первым исполнял песню в своей неповторимой манере, после чего она, как правило, становилась всенародно любимой.
«Настоящая песня – это прежде всего социальное явление,– пишет в своей книге „Пока я помню“ композитор Сергей Колмановский, – и Марку Бернесу как никому другому было дано почувствовать воздух эпохи, понять, что и когда может по-настоящему взволновать аудиторию. Он в большинстве случаев сам придумывал сюжетную основу песни, а иногда и ее ключевую строчку – например „Хотят ли русские войны“».

Михаил РУМЕР

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети