Безумный день… (жизнь)
14 августа 1987 г. на сцене Рижского оперного театра московский Театр Сатиры давал один из самых лучших своих спектаклей – «Женитьбу Фигаро». Наконец-то рижане дождались – знаменитый московский театр приехал на гастроли в столицу Латвии.
Андрей Миронов, как это всегда бывало и в Москве, вышел на сцену в образе своего любимого героя. Зал был набит до отказа, билеты спрашивали далеко до подхода к театру. Счастливчики были вознаграждены – звездный состав (Шарыкина, Ширвиндт и др.) был, как всегда, на высоте. Спектакль шел в заданном ритме, актеры готовились к очередной мизансцене. В зале погас свет, Фигаро выбежал на сцену, но мало кто заметил, что не так быстро и резво, как в начале спектакля. Он не успел закончить свой монолог – произнес: «Мне известно, что некий вельможа одно время был к ней неравнодушен, но то ли потому, что он ее разлюбил, то ли потому, что я ей нравлюсь больше, сегодня она оказывает предпочтение мне...» – и стал отступать вглубь сцены. Сцена уходила из-под ног, он оперся рукой о беседку и начал медленно сползать к ее подножию…
В спектакле предпочтение Фигаро отдавала веселая и смешливая горничная графини Розины Сюзанна. В жизни Фигаро выбрала мрачная и злая старуха с косой.
Смерть всегда внезапна и неожиданна – она выбирает кого, когда и как, но не выбирает где… Это было какое-то безумное проявление абсурда: спектакль о любви, разыгрываемый на сцене, завершался смертью в жизни. Комедия на глазах зрителя превращалась в трагедию. Произошло невероятное смешение – жизни, искусства, любви и смерти…
Граф Альмавива (Ширвиндт) подхватил своего «слугу» и сквозь нависшую тревожную тишину буквально унес его за кулисы. Дали занавес, Миронов, приоткрыв глаза, только и сумел сказать своему другу и партнеру по многим спектаклям: «Шура, голова болит...» «Скорая» действительно приехала скоро и забрала его в костюме Фигаро…
Театр двух актеров
В 1938 г. Государственный театр эстрады и миниатюр пригласил молодого актера Александра Менакера из Ленинградского мюзик-холла гастролером (была такая актерская должность до войны) в свои спектакли. Несмотря на свои 26, он был уже знаменит: великолепно пел, виртуозно играл на рояле и выступал с музыкальными фельетонами. Театр эстрады – это было то, о чем можно было только мечтать. Мечты иногда сбываются: он вышел на сцену любимого театра и в первом же спектакле покорил публику.
В том же 1938-м в театр пришла молодая актриса Мария Миронова. В свои 27 она была уже известна любителям Московского театра оперетты и Московского мюзик-холла. Новый театр наиболее соответствовал дарованию актрисы, и довольно скоро она заняла в нем одно из самых заметных мест, играя практически во всех спектаклях – смешно, заразительно, доводя до гротеска каждую роль.
Молодые артисты нравились друг другу, оба были молоды, веселы и талантливы. Оба хотели стать кумирами публики. Сейчас уже трудно сказать, кто первый предложил выступать вдвоем со смешными сценками, сатирическими миниатюрами, скетчами и т. д. Во всяком случае, дуэт сложился, и публика встретила его выступления на ура. Заметили дуэт и газеты и тоже одобрительно отозвались о работе двух актеров, которые прекрасно дополняли друг друга: как правило, Менакер появлялся в образе слабохарактерного мужа, а Миронова играла деспотичную и невежественную жену. Сценки были короткими, но настолько яркими и выразительными, что за пять минут, которые длилась очередная миниатюра, создавалось впечатление, что перед зрителями разыгрывалась целая семейная жизнь – с ее комедией и драмой, разговорами, ссорами и примирениями. Зрители встречали актерскую пару со смехом: они узнавали в ней себя. Это было своеобразным открытием на советской эстраде. Это был настоящий комедийный театр, несмотря на то, что в нем участвовали всего два актера. Это был успех, которым невозможно было не воспользоваться.
До встречи в театре они двигались параллельно. В эвклидовой геометрии параллели не пересекаются, но в жизни… «Что-то в этих параллельных линиях, – шутила через много лет Мария Владимировна, – было роковое и коварное». Может быть, поэтому они и пересеклись. В конце концов актеры не только стали выступать на сцене дуэтом, но составили дуэт и в жизни. Театр двух актеров превратился в жизнь двух сердец. Их творческий союз продолжался 30 лет, семейный – более 40. Он стал еще более счастливым, когда на свет появился сын. Которого назвали Андреем и которому было суждено стать одним из самых известных и любимых страной артистов.
Перемена фамилии
В 1948 г. Андрей Менакер переступил порог первого класса 170-й мужской школы города Москвы. При рождении сын был записан, как и было принято, «по отцу». Когда в марте 1941-го он родился, никому из родителей и в голову не приходило записать его Мироновым.
Год поступления Андрея в школу совпал с развязанной в стране кампанией по «борьбе с космополитизмом». Кампания была развязана лично Сталиным, но каким бы полновластным хозяином страны ни был престарелый вождь, он все-таки в каких-то отдельных проявлениях своей внутренней политики (особенно после войны) не мог не считаться (в очень малой степени) с западным общественным мнением. Поэтому сталинские идеологи и придумали этот эвфемизм «космополиты» (от греч. кosmopolites – «гражданин мира»), хотя все и понимали, что под ним подразумевались евреи. (Помните: «Мы говорим партия – подразумеваем Ленин, мы говорим Ленин – подразумеваем – партия»? Мы всегда говорим одно, подразумеваем – другое.) Советский Союз всегда нуждался в «образе врага» – внешнего и внутреннего. «Американские империалисты» играли роль врага внешнего, «безродные космополиты» – внутреннего. Но так как «империалисты» были далеко, а «космополиты» – рядом, с Америкой боролись словом, а с евреями – словом и делом. Кампания набирала силу: с «пятым пунктом» перестали брать на работу, многих увольняли, некоторых подвергали аресту и заключению в тюрьмы и лагеря. В газетах и на собраниях евреев обвиняли в «космополитизме», отсутствии любви к родине и враждебности к патриотическим чувствам других советских граждан. «Безродных космополитов» обнаруживали везде – в науке, искусстве, литературе. Всем ставили в вину «низкопоклонство перед Западом» и забвение русских и советских приоритетов во многих областях человеческой деятельности...
Геннадий ЕВГРАФОВ
P. S. Если человек наделен талантом
С 1962 по 1987 г. Андрей Миронов сыграл более 60 ролей в кино – от Фридриха Энгельса до Остапа Бендера, большая часть которых вошла в золотой фонд советского кинематографа. Он снимался в комедиях, драмах и водевилях. За 25 лет служения (говорю это без всякого пафоса) в Театре Сатиры он сыграл более 30 ролей как мирового драматического репертуара, так и современного – от Дон Жуана до Джона Кеннеди. Он был уникальным артистом, наделенным удивительно разносторонним талантом, – артистом, которому были подвластны все стили и жанры сценического искусства. Он успевал все: сниматься в кино, играть на сцене, работать на телевидении, выступать на эстраде, озвучивать мультфильмы. А еще ко всему этому он великолепно танцевал и пел.
Спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро» шел на сцене Театра Сатиры 18 лет. После смерти Миронова Плучек не стал возобновлять спектакль. Подобная история повторилась в Театре на Таганке: когда умер Высоцкий, Любимов снял «Гамлета», шедшего в театре 19 лет (не правда ли, какие странные сближенья?)
Советские идеологи всегда внушали советскому народу, что незаменимых нет. Даже в искусстве. Они лгали: в искусстве – будь то театр, кино или литература – никого, никогда и никем заменить нельзя…
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь
© 2015 Еврейская Панорама. Все права защищены.
