– Уважаемый господин посол! Год назад в интервью газете Die Welt вы говорили о том, что антисемитские настроения в Германии не столь сильны, как в других частях Европы. Каково ваше нынешнее мнение на сей счет?
– Видите ли, всё в жизни относительно. Если говорить о нынешней ситуации в Европе, то в Германии она не самая плохая, но антисемитизм – это зло, и весьма печально, что он существует в XXI в. И наличие антисемитизма в Германии всегда будет особенно страшным. Думаю, не нужно объяснять, почему. Вопрос же о том, от кого исходит этот антисемитизм, не столь релевантен.
– Не столь релевантен… Но в этом году мы наблюдали, что мусульманские антиизраильские активисты – назовем их так – активны как никогда за последние 25 лет в этой стране. Многие из них пытались срывать произраильские демонстрации, прославляя при этом Гитлера. Даже германские неонацисты не позволяют себе такого. Да в Германии это и запрещено. Как вы оцениваете подобные демонстрации? Думаете ли вы, что германская элита понимает, что речь идет о новом качестве антисемитизма?
– Я не могу анализировать германские элиты. Но в целом всё достаточно просто. Во-первых, в Германии существуют законы. Различие между тем, что разрешено, и тем, что запрещено, достаточно четко. Если кто-то нарушает закон и, например, скандирует запрещенные лозунги, существует достаточно инструментов, чтобы этому воспрепятствовать. Демонстрации – составная часть демократии. Если кто-то демонстрирует за или против, то он ожидает уважения своего права на выражение определенных идей или чувств. Но при этом он должен понимать, что и противоположная сторона имеет такие же права. Запрет подобных демонстраций был бы серьезным ограничением демократических свобод. С другой стороны, они подрывают демократические устои. Так что германское общество должно оставаться начеку.
– Позвольте спросить: считаете ли вы действия германского общества, политиков и полиции адекватным ответом на это покушение на демократию?
– Мне известно далеко не всё. Выглядит таким образом, что полиция проявляет должную строгость и контролирует, что разрешено, а что запрещено. Сегодня мишенью являются евреи. Жертвами демонстрантов-исламистов в Северном Рейне-Вестфалии стали и представители религиозного меньшинства езидов. Германия превращается в поле битвы? Я надеюсь, что этого не произойдет. Демократию нужно оберегать.
– Защищать.
– Да. Если демократия в опасности, должна быть реакция со стороны правительства и граждан. Я не гражданин Германии. Я лишь могу себе представить, как бы я реагировал, если бы подобное происходило в Израиле.
Профсоюзы Восточной Фризии и Израиль
– Вы говорите о реакции граждан. Взять Объединение германских профсоюзов. В 1967 г., во время Шестидневной войны, оно призывало население сдавать кровь для Израиля. А недавно было отозвано приглашение депутату Бундестага Гитте Коннеман выступить на профсоюзном мероприятии с тем обоснованием, что она придерживается «слишком произраильских» взглядов.
– Речь идет о локальной инициативе малой профсоюзной группы. Не следует рассматривать это как показатель.
– Но всё же это означает недостаток политической культуры в Германии.
– Я не стал бы делать столь далеко идущий вывод. Но, если уж вы меня об этом спрашиваете, то я полагаю, что этот случай вызывает серьезные вопросы. Насколько плюралистичной и демократичной является в действительности часть германских профсоюзов? Ведь никакой беседы с госпожой Коннеман не было. О какой дискуссии идет речь, если с самого начала от всех требуют единого мнения?
– Как вы оцениваете политику правительства Ангелы Меркель, которая подчеркивает свою приверженность интересам Израиля, в плане того, как ФРГ голосует в ООН или на саммитах ЕС?
– В Германии существует коалиционное соглашение, содержащее статью об отношении Германии к еврейскому демократическому Государству Израиль, у которого должна быть возможность мирного и безопасного сосуществования с соседями. Это беспримерное явление, которое говорит само за себя.
– Но какова реальность?
– В целом германская политика следует этим положениям коалиционного соглашения. Германия обязалась поддерживать Израиль и выступать за его безопасность. Мы видели на примере нынешнего конфликта в секторе Газа: позиции канцлера Ангелы Меркель и главы МИД ФРГ Франк-Вальтера Штайнмайера были однозначно произраильскими. Еще раз: то, что какая-либо страна включает этот вопрос в коалиционное соглашение, является беспримерным фактом.
– В свое время вы были послом в Иордании. Как на фоне нынешнего конфликта вы можете оценить отношения Израиля с такими умеренными арабскими странами, как Иордания и Египет, и менее умеренными, такими как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты? Все они в той или иной мере выступали за Израиль и против ХАМАСа.
– Арабские страны давно уже поняли, что Израиль для них вовсе не враг № 1, и даже не № 2 и № 3. Скорее, наоборот: Израиль прямо или косвенно защищает арабские государства. И они сегодня уже лучше это видят. Проблемой Ближнего Востока являются вечные множественные битвы суннитов и шиитов. Это можно наблюдать в Сирии. Затем имеет место совместная борьба суннитов и шиитов против террористов из «Исламского государства» (ИГ), по сравнению с которыми террористов из «Аль-Кайеды» можно считать умеренными. Это война за выживание, поскольку террористы ИГ пленных не берут – они уничтожают всех поголовно, как мы недавно могли видеть. Кроме того, имеет место борьба за первенство на Ближнем Востоке с арабской точки зрения, трактующей весь Ближний Восток как арабскую территорию. В соответствии с этим существуют три противника. Израиль, но он не претендует на господство на Ближнем Востоке. Затем Иран – не арабский, но шиитский. Кроме того, есть еще Турция. Речь идет о нынешних попытках Эрдогана позиционировать себя в качестве вождя исламского мира. Во всех этих региональных битвах Израиль никак не участвует.
Израиль решил проблему водоснабжения
– Что вы можете сказать об обнаружении запасов природного газа, которые частично располагаются на территории Израиля, и связанных с этим возможностях кооперации?
– Подобная кооперация уже имеет место. Обнаруженные запасы относятся не только к Израилю, но также к Палестинской автономии (ПА), Ливану, Сирии, Кипру. Они должны использоваться таким образом, чтобы кооперация была возможной. Мы уже подписали два договора – с Иорданией и ПА. Последняя планирует построить в Дженине газовую электростанцию, для которой мы будем поставлять газ. Ведутся переговоры с Египтом об использовании его инфраструктуры для экспорта газа в Европу. К тому же следует заметить, что Израиль решил проблему собственного водоснабжения. В начале будущего или даже в конце нынешнего года 75% всей технической воды, потребляемой в нашей стране, составит опресненная морская вода. Это позволит нам частично, если не полностью регенерировать запасы подземных вод. Вода, как в свое время выразился Шимон Перес, не знает политических границ – только географические. Вода нужна палестинцам, Иордании. Если наши резервуары вновь окажутся заполненными, то мы сможем обеспечивать водой и наших соседей.
– Было бы неплохо. Значит, это арабское «не хотим», например «не хотим воды от Израиля», – не более чем вербальный радикализм?
– Да, это в основном слова. На деле имеется достаточно примеров кооперации, но об этом не принято говорить, поскольку всё или почти всё, что становится достоянием общественности, обречено на провал. Руководство сковано страхом перед собственным народом, перед арабской общественностью, и перед мировым сообществом. И это в действительности проблема – индоктринация политического руководства со стороны собственного народа. Мы с оптимизмом смотрим в будущее. В конце концов, от подобного сотрудничества выигрывают обе стороны. Есть примеры взаимодействия, которое существует уже долгие годы и даже признано общественностью. Например, QIZ (Qualified Industrial Zones) – соглашение о свободной торговле, которое у нас имеется с американцами. В его рамках существует множество интересных возможностей. Скажем, мы можем без каких бы то ни было квот и таможенных сборов экспортировать в США текстиль. Проблема, однако, в том, что в Израиле практически не осталось текстильной промышленности, поскольку она здесь нерентабельна – не в состоянии соревноваться с пакистанской, вьетнамской или румынской. Вот уже более 20 лет израильские бизнесмены производят текстильные изделия за рубежом, например в Иордании. И это был успех, даже во время интифады. Сейчас аналогичное сотрудничество налаживается с Египтом. Если определенная часть текстильной продукции, скажем, 10%, произведена в Израиле, а остальные 90% - например, в Египте или Иордании, то мы можем экспортировать эту продукцию в США на льготных условиях под маркой made in Israel.
– И подобная схема уже работает?
Беседовали Зузане ВАЙН и Клеменс ХЕНИ
Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном выпуске газеты «Еврейская панорама».
Подписаться на газету вы можете здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь.