От кого в первую очередь следует защищать правовое государство  

Ежегодно 27 января германские политики традиционно проливают крокодиловы слезы и бьют себя в грудь, взывая: «Никогда больше!» и обещая бороться с антисемитизмом. С не меньшим энтузиазмом, но куда чаще они с той же степенью достоверности призывают на защиту правового государства. Вот и недавно, когда по случаю 100-летия принятия первой в германской истории демократической Конституции Веймарской республики весь политический бомонд ФРГ собрался в Веймаре, канцлер Ангела Меркель не преминула напомнить слушателям о том, что «каждое поколение должно вновь и вновь сражаться за демократию». А президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер посетовал на то, что еще десять лет назад демократия казалась чем-то само собой разумеющимся, а ныне во многих местах в Европе она, по его мнению, поставлена под сомнение. Серьезно обеспокоена будущим демократии и сопредседатель Партии «зеленых» Анналена Бэрбок. Правда, причина ее беспокойства куда более прагматична: предостерегая накануне парламентских выборов христианских демократов от искушения создать коалицию с «Альтернативой для Германии», она поясняет: подобный союз стал бы «катастрофой для демократии и правового государства».
Это кликушество людей, куда больше остальных повинных в этой самой катастрофе, напомнило мне историю, когда-то рассказанную давно покойным кукольником Сергеем Владимировичем Образцовым. Когда очередная партийная комиссия «зарубила» кукольный спектакль «Про кота», сочтя антисоветской реплику главного героя «Не нужны мне ваши советы!», художественный руководитель театра пожаловался членам комиссии: «Я вот сегодня ехал на работу на метро, так там на каждой двери в переходе между станциями антисоветские надписи». И в ответ на испуганную реакцию партфункционеров пояснил: «Там же на каждой двери написано: „Нет выхода“».
Точно так же и ныне в Германии – в любом СМИ, куда ни обрати свой взгляд, в изобилии находятся примеры того, как власти и политики ежедневно подтачивают то самое правовое государство, которое они так убедительно призывают защищать. Примеров этого настолько много, что даже происшествия и заявления за первый месяц нового года не помещаются на газетный разворот. Поэтому автор постарался выбрать наиболее яркие примеры, оставив за скобками во много раз больше того, о чем удалось упомянуть.

Ни шагу назад!
Образцовское «Нет выхода» вполне подходит и для описания меркелевской Германии: несмотря на неоднократные обещания бездумно открывшей границы канцлера, десятки тысяч не идентифицированных лиц, без основания оказавшихся в Германии, вряд ли будут из нее выдворены. Как сообщило МВД, уже третий год число депортаций из ФРГ снижается: в 2016 г. их было 25 375, в 2017-м – 23 966, в минувшем году – лишь 23 500. Еще более заметно снижение числа иностранцев, добровольно решивших вернуться на родину, – 54 006, 29 522 и 15 962 соответственно.
Среди ответов властей на критику особо циничной является ссылка на то, что многие «беженцы» не имеют документов и не раскрывают своего истинного происхождения, а потому неясно, куда их депортировать. И это на самом деле так: даже в 2018 г., через три года после пика иммиграционного нашествия, 58% «беженцев», как сообщило МВД, прибывают в Германию без документов (реальная цифра еще выше, поскольку за документы сходит даже рецепт от врача или квитанция из прачечной). Вся идентификация построена исключительно на доверии, причем доверие это поистине безгранично. Скажем, если гражданин одной из европейских стран, желающий получить постоянный вид на жительство в ФРГ, не совсем правдиво сообщит властям о своем происхождении, он рискует стать нарушителем Закона о пребывании в ФРГ. «Беженцу» же, который при регистрации выдумает себе вышибающую слезу биографию или сбросит пару годков возраста, ничего не грозит. Наказуемо лишь предъявление фальшивых документов, а не устная ложь, даже запротоколированная. Все попытки МВД изменить эту ситуацию до сих пор натыкались на отказ социал-демократического министра юстиции Катарины Барлей.
Германская и европейская юстиция вообще надежно защищают нелегалов. Недавно Европейский суд в Люксембурге постановил, что Шенгенский кодекс о границах запрещает компаниям, отвечающим за перевозки в автобусах дальнего следования, осуществлять паспортный контроль пассажиров. Германская полиция в связи с этим хотя и обещает более строгий контроль на границах, однако вряд ли этим обещаниям следует всерьез верить. В то же время нельзя и утверждать, что контроль вообще отсутствует. В январе журналистам стало случайно известно, что за первые 11 месяцев 2018 г. полиция задержала в автобусах и поездах на территории страны более 14 тыс. человек (в основном, выходцев из Нигерии и Афганистана), нелегально находившихся в ФРГ. По мнению экспертов, в эти «сети» попадается лишь незначительная нелегалов.
Ну, хорошо, так называемое правовое государство ФРГ не в силах повлиять ни на то, что творится за его границами, ни на то, как организован пропуск через них. Но, возможно, на своей территории оно подходит к делу иначе…
В январе газета B. Z. познакомила своих читателей с ситуацией, царящей в районных администрациях германской столицы. К числу их функций среди прочего относится регистрация и социальное обеспечение «беженцев», однако в 11 из 12 районов до сих пор отсутствует даже оборудование для проверки подлинности паспортов (показательно, что вовсе не дефицитный и не слишком дорогой прибор был приобретен лишь районом Нойкёльн в бытность там бургомистром Хайнца Бушковского, которого нынче социал-демократы грозятся исключить из партии за «расизм»). Один из районных начальников пояснил журналисту: приобрети он подобный прибор – часть посетителей обвинит его в расизме. А другой признался: если прибор обнаружит фальшивку и ее предъявителю придется отказать в убежище, его непредсказуемая реакция может поставить под угрозу сотрудника ведомства. Ведь не секрет, что многие «беженцы» – люди горячие, и это порой ощущают на себе попавшие им под руку германские чиновники. Однако районные ведомства как правило не оснащены даже примитивными кнопками вызова полиции, а столы чиновников расположены так, что в случае опасности у них нет никакого шанса выбежать из комнаты. Между тем, подобная ситуация – вовсе не редкость: по статистике еще «докризисного» 2014 г., 21,68% угроз на рабочем месте исходит от иммигрантов.
В довершение картины следует упомянуть о том, что и через 3,5 года после начала иммиграционного кризиса Федеральное ведомство по делам мигрантов и беженцев не в состоянии справится со свалившимся на него объемом работ. В январе глава МВД Хорст Зеехофер вынужден был сообщить, что подчиненное ему ведомство не в состоянии организовать, как это предусмотрено законом, проверку 750 тыс. решений о предоставлении убежища, выданных в 2015–2017 гг. По правилам, их полагается пересматривать каждые три года, но министр предлагает увеличить этот срок на год. Неизвестно, поможет ли это, особенно если учесть еще одно январское сообщение не в пользу BAMF: антикоррупционное расследование в отношении сотрудников ведомства в Бремене, о котором «ЕП» уже писала, расширено, еще одно подобное расследование открыто в Зигмарингене.

У Фемиды свой взгляд на закон
С учетом вышесказанного нет ничего удивительного в появившемся в январе сообщении о том, что арестованные полицией в Шлезвиг-Гольштейне трое граждан Ирака, подозреваемых в подготовке теракта с использованием взрывчатки, прибыли в ФРГ осенью 2015 г. и были практически тут же признаны беженцами, которых нельзя отправить домой из-за якобы грозящей им там опасности.

Михаил ГОЛЬДБЕРГ

Полностью эту статью вы можете прочесть в печатном или электронном выпуске газеты «Еврейская панорама».

Подписаться на газету в печатном виде вы можете здесь, в электронном виде здесь, купить актуальный номер газеты с доставкой по почте здесь, заказать ознакомительный экземпляр здесь

Социальные сети